И они, как миленькие, кинулись переодеваться. Мы остались с бывшей вдвоем.
— Интересно, как это ты с ними собираешься знакомиться? — спросил я.
— Как обычно, буду разговаривать с каждым индивидуально, — ответила она.
— Их у меня три десятка.
— Двадцать семь, — уточнила гражданка Эглите.
— И сколько с каждым из них ты намерена разговаривать? — спросил я. — Учти, им еще уроки делать, а мы их в школе задерживаем.
— Не долго, и каждого я буду сразу отпускать домой.
— Ладно, но я должен присутствовать!
— Присутствуй, — не стала возражать она.
Из раздевалки показались переодетые пацаны. Илга стала отдавать команды. Движения, которые выполняли мои ученики, скорее, напоминали танцевальные, но меня удивило не это. Ухмылки, замелькавшие было на лицах парней, как быстро стерлись. У меня сложилось впечатление, что, невзирая на кажущуюся легкость проделываемых упражнений, восьмиклассники выкладывались по-полной. Когда эта странная разминка закончилась, моя бывшая объявила:
— Спасибо, ребята! Отдыхайте. Сейчас вы будете по одному подходить в тренерскую, где мы будем беседовать… Начнем, пожалуй, с Зимина.
Серега отделился от общей толпы и пошел к раздевалке. Мы с гражданкой Эглите — следом. Мы вошли в тренерскую. Илга указала пацану на стул, а сама села напротив. Я пристроился в уголке. Бывшая не спешила начинать разговор, она разглядывала смущающегося паренька и делала какие-то отметки в своем блокнотике. Я ловил себя на мысли, что моя идея присутствовать во время ее опытов близка к провалу. Все равно я не хрена не пойму в ее методах, только будут выглядеть идиотом.
— Сейчас, Сережа, я буду задавать тебе вопросы, — заговорила Илга. — Отвечай на них, как сочтешь нужным. Также ты можешь спросить меня о чем хочешь, но только один раз.
Зимин покосился на меня.
— И вы ответите? — недоверчиво спросил он.
— Да!
— Ну ладно, — хмыкнул школяр. — Спрашивайте.
— Ты любишь воздушные шарики?
— Что я — маленький?..
— На обратной стороне Луны живут люди?
— Кажись — нет… Там нету воздуха!
— Холодное бывает твердым?
— Ну-у… бывает, конечно…
— Например?
— Да тот же лед!
В таком духе они беседовали еще минут пять. У меня уже шумело в ушах от этих странных и непонятно с какой целью, задаваемых вопросов и примерно таких же ответов. Наконец, гражданка Эглите сказала:
— Теперь ты можешь спросить меня о чем-нибудь.
— О чем хочу?
— Да!
Пацан опять оглянулся на меня и брякнул:
— Какого цвета на вас трусы?
Я рванулся было, дать ему подзатыльник, но Илга остановила меня взглядом, и спокойно ответила:
— Красного, — и добавила: — Спасибо, Сережа! Можешь идти домой. В спортзал прошу не заходить.
Зимин сорвался с места и выскочил из тренерской. Бывшая обратилась ко мне:
— Саша, будь добр, позови Абрикосова.
— А ты всех моих пацанов знаешь по фамилиям?
— Конечно, — ответила она. — И не только — по фамилиям. Полагаю, что мне о твоих учениках известно больше, чем тебе.
— А ну как же! Куда мне!.. Это же проект государственной важности!
— Пригласи Абрикосова, пожалуйста!
Я вышел из тренерской и остолбенел. Я-то думал, что в отсутствие преподавателя, мои орлы дурака валяют. Как бы не так! Они ходили по кругу, почти как заключенные на прогулке, в некоторых фильмах.
Только руки не держали за спиной, а совершали ими синхронные движения, то вытягивали в сторону, то поднимали вверх, то вдруг, держа на уровне плеч согнутыми в локтях, делали резкие наклоны вбок. Причем, половина школяров наклонялась вправо, а половина — влево. И самое странное — все это они проделывали в полной тишине и без всякого принуждения. Или все-таки — по принуждению? Чьего? Илги или Кирюши! Я рванул обратно в тренерскую, чтобы потребовать немедленно прекратить.
— Саша, просыпайся! — послышался женский голос. — Уже все!
С трудом разлепив веки, я увидел улыбающуюся бывшую.
— Что — все? — спросил я недоуменно.
— Я уже закончила, — объяснила она. — Ребята разошлись.
Оглядевшись, я понял, что по-прежнему сижу в тренерской на стуле. Выходит, убаюканный вопросами-ответами, я задремал? А странные упражнения в спортзале мне просто приснились? Тьфу ты, блин!
— Что за вопрос тебе задал Зимин? — спросил я.
— Он спросил: какой я национальности.
— Хм… А не врешь?
— Можешь завтра у него уточнить.
— Уточню, — пообещал я.
— Ты меня подвезешь?
— Подвезу.
Я взял дубленку и шапку, и мы пошли в гардеробную, где гражданка Эглите оставила свои вещички. Попрощавшись со сторожихой, мы вышли во двор. Я выгнал из школьного гаража «Волгу» и повез Илгу к дому, где она обитала. Всю дорогу мы молчали. Откровенно говоря, я устал. С этими психологами-гипнотизерами никогда не поймешь, где реальность, а где — морок. Зря я решил, что смогу контролировать опыты, которые моя бывшая будет проводить с моими учениками.
Если она не захочет, чтобы я проник в ее секреты, она запросто сможет меня сбить с толку. Ведь и сегодня я, наверняка, не просто так уснул. Нет, не стоит торчать у нее над душой, чтобы каждый раз чувствовать себя дураком. Пусть экспериментирует, а я стану заниматься своим делом. Думаю, я неплохо знаю своих пацанов, что бы там ни утверждала Илга, так что если в их поведении появятся какие-то аномалии, сразу все это прекращу! Как? Подниму родителей! Общественность подключу. Придумаю как…
— Интересно, что ты такое знаешь о моих учениках, чего я не знаю? — все-таки нарушил я молчание.
Гражданка Эглите, вопреки моим опасениям, ответила:
— Ну, например, Зимин обладает ноктолопией.
— Чем он обладает?
— Способностью видеть в темноте.
— Как кошка, что ли?
— Несколько хуже, но лучше, чем среднестатистический человек. Тут нет ничего сверхъестественного, такие люди встречаются.
— А еще? У меня все ученики такие со способностями?..
Глава 8
— Так он что — супермен?
— Ну, это сильно сказано, — усмехнулась, явно понимающая о чем речь, моя бывшая. — Тем более, что — не он один такой.
— А кто еще?
— У Ильина фотографическая память. Стоит ему прочитать страницу книги, и он может ее воспроизвести, вплоть до последней запятой.
— Офигеть! Что же он так хреново учится?.. По крайней мере — учился раньше…
— Ты же знаешь, воспроизвести страницу учебника мало, надо еще и понимать прочитанное…
— Ладно… Кто еще?
— Сидоров… У этого идеальная координация между глазомером и рукой. Дай ему пятак, и он забросит его в баскетбольную корзину, взглянув на нее один раз, а потом — закрыв глаза.
— Нихренасе… У кого еще из них выдающиеся способности?..
— У — всех!
— Да брось! У всех двадцати семи⁈
— У всех двадцати семи.
— Какого же… я об этом узнаю только сейчас?
— А ты раньше ими интересовался?
— Ладно, — отмахнулся я. — Один ноль в твою пользу… А у других — что?
— Ну большинство обладает врожденными психофизическими аномалиями, понятными только специалистам, — со свойственным ей высокомерием, ответила гражданка Эглите. — Потому их и собрали в один класс, чтобы проще было наблюдать за ними и работать.
— Откуда же их столько в этом городишке? — спросил я. — И почему им всем по двенадцать-тринадцать лет?
— Не только — в этом, как ты выражаешься, городишке, — ответила Илга, — хотя здесь явно прослеживается серьезная концентрация сиддхов…
Руль едва не вырвался у меня из рук.
— Кого-кого⁈
— Сиддхов — так в Индии называют людей с аномальными способностями, — пояснила она. — Что касается твоего второго вопроса… Не только у двенадцати-тринадцатилетних встречаются такие способности. Вспомни Кирюшу!.. Однако установлено, что это предельный возраст, когда эти аномалии активно себя проявляют наиболее ярко. Дальше они затухают. Встав взрослыми, сиддхи утрачивают свои необыкновенные возможности навсегда.
