алтарю.
Гиперион молча кивнул в ответ и медленно подошел к алтарю. Он поставил саквояж на мраморную поверхность и медленно открыл его. Внутри лежал демонический череп, изумруды в его глазницах излучали тусклое зеленое сияние.
Я чувствовал, как в воздухе появился неприятный запах гнили и разложения. Я знал, что это демоническая энергия, которая вырывается из черепа. Но Гиперион не остановился. Он взял череп и положил его на алтарь. В этом месте ощущалась особая сила, способная сдержать демона. Я почувствовал, как воздух сгустился и стал тяжелым. Я знал, что демон будет пытаться вырваться. Но я также знал, что мы сможем его удержать. Мы стояли в храме, окруженные темными силами. Но мы не боялись. Мы были готовы бороться.
В тишине храма, словно разорвав ткань реальности, вспыхнул яркий бирюзовый свет. Он был ярким и нереальным, словно вспышка молнии в темной ночи. Свет озарил все пространство храма, заставив иконы блестеть и отражать его сияние. В этом свете появилась фигура. Она была громадной, лохматой и зловещей. У демона была голова лося, с мощными ветвистыми рогами, которые изгибались в разные стороны, словно ветви старого дерева. Его глаза, ярко-красные и пронзительные, были наполнены злобой и ненавистью.
Тело демона было покрыто темной, шелковистой шерстью, которая излучала неприятный запах гнили и разложения. Его копыта, острые и мощные, издавали глухой стук по мраморному полу храма.
Демон осмотрел окружение, его глаза были наполнены злобой и ненавистью. Он чувствовал силу храма, энергию, которая исходила от священных предметов, но она не пугала его. Скорее, она вызывала у него желание разрушить все, что он видел. Его губы, тонкие и злые, растянулись в ухмылке. Он заговорил грубым, раскатистым голосом, который был наполнен силой и злобой.
— Вы освободили меня? — он произнес это слово с издевательской интонацией. — И теперь думаете, что сможете удержать меня? — раскатистый смех эхом разнёсся по храму.
В его взгляде читались не только злость, но и презрение. Он был уверен в своей силе и ничего не боялся. Но это пока, а ведь мы ещё даже не начали разговор, так что всё самое интересное ещё впереди. Но демон, кажется, этого ещё не подозревает.
— Утоли моё любопытство, тварь изнанки, и я не скормлю тебя нашему духу… — уверенно улыбаюсь и, коснувшись печатки, ослабляю контроль над тёмным духом, что тут же пропитал своей аурой весь дворей, и демон ожидаемо притих и ужался в размерах.
— Я тебя слушаю, человек, — уже более учтиво продолжила тварь.
— Кто ты? — спокойно интересуюсь я у демона, бросая едва уловимый взгляд на Гипериона. Он молча кивает, и его взгляд, такой же холодный и пронзительный, как ледяной ветер с вершин гор, скользит по демону.
Тварь, загнанная в угол, тихо поскуливала, бирюзовый свет потускнел, словно выцветшая от времени краска на старой картине, и едва уловимый мерцающий ореол вокруг тела демона напоминает остывающие угли бывшего огня. Рога, когда-то могучие и заострённые, как клыки дракона, теперь висят бессильно, словно обрезанные ветви старого дерева.
— Кто ты? — повторяю я, голос спокоен, но в нём проскальзывает стальная твёрдость. Демон дрожит, его глаза беспрерывно бегают, ища путь к бегству. Но он загнан в ловушку, и никакой выход из этого зала ему не доступен.
— Я… Я слуга… — шепчет он, голос дрожит и замолкает в образовавшейся тишине. — Слуга… того, кто…
— Кто? — перебиваю я, не желающий слушать его жалкие отговорки. Гиперион делает шаг вперёд, и демон сжимается, словно мышь перед Мейн-кун.
— Я… я не могу сказать! — кричит демон, и его голос трещит, как сухой лист под ногами.
— Тогда умолкни же вовек, слизняк… — холодным голосом говорит Гиперион, и его рука вытягивается вперёд. Демон закрывает глаза и готовится к смерти. Но…
— Подожди! — кричу я, останавливая Гипериона. — Не убивай его. Я хочу узнать, что он знает.
— А кто ты? — неожиданно интересуется демон, что, словно ребенок, играл словами. — Человек, который называет себя кем? Чем? Кто ты? — его глаза внезапно вспыхнули, но он тут же получил затрещину по черепу от стоящего рядом Гипериона.
— Не смей так говорить! — рявкнул экзорцист, его лицо исказила ярость, а глаза загорелись неистовым огнем. — Ты тварь бездны, мерзкое создание, которое не достойно даже упоминания!
Он стоял над демоном, который лежал на полу, словно избитая собака. Бирюзовый свет, окружавший его тело раньше, теперь угасал, словно пламя умирающей свечи. Демон дрожал, его глаза беспрерывно бегали, ища укрытие от яростного взгляда экзорциста.
Его слова громом прокатились по комнате, отбрасывая тени на стены. Воздух пах серой и смолой, и каменные стены комнаты казались давить на демонов еще сильнее, словно хотели раздавить их под своей неотвратимой мощью.
— Ты предатель Бога, — продолжал кричать экзорцист, его голос трещал от ярости. — Ты не заслуживаешь ни сострадания, ни пощады! Я изгоню тебя, и ты будешь вечно мучиться в огненных озерах Ада!
Он вскинул руку, и в ней засиял серебряный крест. Он был оружием и символом веры одновременно. Он был тем, что отделяло свет от тьмы, жизнь от смерти. Он был тем, что побеждало зло.
— Не тронь его, — сказал кто-то тихо позади экзорциста.
Экзорцист оглянулся и увидел молодого человека в черных одеждах. Он стоял в тени, и его лицо было скрыто капюшоном.
— Кто ты такой? — спросил экзорцист, его голос звучал уже не так уверенно.
— Я тот, кто защищает слабого, — ответил молодой человек, и его голос звучал спокойно и уверенно. — И ты не имеешь права судить его.
Экзорцист застыл в нерешительности.
— Ты лишь человек, который боится того, чего не понимает, — язвительно ответил демон, голос его звучал слабым шепотом, но в нем проскальзывала неожиданная ирония. — Я — часть этой реальности, как и ты. Я — часть тьмы, которая, как и свет, всегда была и будет.
Он лежал на холодном каменном полу, окруженный угасающим бирюзовым светом. Его тело дрожало, но в его глазах уже не было страха. Он смотрел на экзорциста, который стоял над ним, словно охотник, готовящийся добить раненого зверя.
— Ты говоришь о тьме, как о чем-то отдельном, — продолжал демон, его голос звучал, словно шелест сухих листьев. — Но тьма — это не что-то отдельное. Это часть всего, что существует. Это тени, которые сопровождают свет. Это пустота, которая делает свет видимым.
Он поднял голову и посмотрел на экзорциста, словно хотел проникнуть в его душу. В его глазах не было злости, лишь печаль и понимание.
— Ты боишься меня, — продолжил демон, его голос стал еще тише. —
