как я не терплю неповиновения! Или я давно не наказывал тебя, и ты забыла⁈ А, Земра⁈ Что непонятного я сказал? Сидеть в своей комнате! Ты кто такая в моём доме? Кто, я тебя спрашиваю⁈ С сегодняшнего дня ты лишаешься всех привилегий, комнату не покидать до моего распоряжения!
Струйка бурой крови потекла у неё из носа. Она поползла ко мне, умоляя простить. Вид крови ещё больше взбудоражил мою боевую сущность. Она рухнула, и кровь пошла из ушей. Мне в шею воткнулась игла — подоспел шаман.
Когда мы подошли к дверям моей комнаты, Цвар обеспокоенно посмотрел на свой браслет. Затем он извинился, сказал, что у него возникли неотложные дела, и покинул меня. Нехорошее предчувствие зашевелилось в груди.
Цокотуха открыла двери. Мне захотелось в душ — смыть всё напряжение и просто поплескаться. Вода всегда успокаивала меня. Это я поняла ещё в детстве: если кто-то обижал, я шла в ванну. Совсем маленькая, просто открывала кран и подставляла ладошки, а лет с семи набирала в ванну воды и представляла, что я на море.
Каждое лето мы с семьёй ездили на море. Наверное, тогда я и поняла, что вода меня умиротворяет, вот и сейчас стремилась под её целебные струи. А тут вспомнила слова Цвара про муху и велела ей оставаться за дверью санитарной комнаты. Но, похоже, у неё на этот счёт была другая команда: не оставлять меня одну.
— Цокотуха, ты не даёшь мне помыться!
— Утверждение неверное. Я не препятствую нахождению тела Евы в воде.
— Телу, может, и не препятствуешь, но вот моему спокойствию ещё как препятствуешь! Тогда отключи свои фасеточные камеры!
— Не могу, это опасно. Можно поскользнуться, ваше тело хрупкое.
— А что ты можешь сделать, если и поскользнусь, а⁈
И тут, словно нарочно, моя нога поехала в сторону. За долю секунды до падения меня поймала мягкая сеть и нежно опустила на пол. Муха засуетилась, подлетела к ноге, вытянула хоботок и присосалась к коже. Я ошарашенно глядела на эту мелочь. Сколько же полезных функций у мушки! Сеть втянулась под её брюшко.
— В вашей крови высокий уровень кортизола. Нога не повреждена. Можно продолжать водные процедуры.
— Всё из-за тебя! Если бы я не отвлеклась на беседу с тобой, то не поскользнулась бы, и уровень кортизола был бы уже в норме! Отключай камеры или не передавай никому моё изображение в этой комнате, а то я сама разберу тебя по винтикам!
Муха, видимо, зависла от моих слов. Что-то жужжа, она опустилась на стену и прикрыла фасеточные глазки. Давно бы так.
Наконец-то я стою под душем-водопадом. Вода обтекала каждый сантиметр кожи, смывала все тревоги. Я полностью отдалась стихии. Может, зря я её мухой назвала — она имеет функции паука…
О чём я думаю! Земра!!! Вот о ком нужно думать, всё разузнать и принять меры по спасению самой себя! Не гарем у них, ага, как же. Мужики во всех вселенных найдут для себя любимых отговорки и лазейки. Понятно, что в его боевой трансформации я ему не подхожу, только эта великанша. Вот будет смеху, если Шевар сможет вернуть себе нормальный вид и станет Земре по пояс. Что тогда? Я даже рядом не хочу находиться с этой хитрозлобной самкой. Интересно, а какие дела в клане чёрных зеймов могут быть у Цвара?
Вода сделала своё дело, меня стало клонить в сон. Я закуталась в мягкую ткань и поплелась к кушетке. Мушка уселась на плечо и стала водить хоботком по шее.
— Уровень кортизола почти в норме. Нужно переодеться в сухую одежду.
— Нужно смастерить завтра мухобойку.
Цокотуха подвисла. А я завалилась на кушетку и уснула крепким сном.
Просыпалась я медленно. Вначале появились звуки. Приглушенный голос Шевара пытался тихо, но чётко выговаривать Цвару, что тот переусердствовал с настойками: я должна привыкать к их виду и ментальным волнам, иначе от любого резкого движения зейма я буду падать в обморок. Цвар же пытался объяснить Шевару мою хрупкую нервную систему. Тут Шевар поднял палец вверх, и Цвар замолчал, повернувшись в мою сторону. Я думала, что незаметно подглядываю за ними. Что же выдало меня?
— Ева, приятного вечера.
— Вечера? Я что, до вечера проспала?
— Уже вечер следующего дня. Я предлагал Цвару разбудить тебя, но он не дал, сказал, что вредно. А по-моему, вредно столько не есть.
В моём животе раздались журчащие переливы. У Шевара дёрнулось правое ухо.
— Сейчас принесут бульон, летуна сварили.
— Птицу, что ли?
— Ваша птица летала?
— Да, но у нас есть и нелетающие птицы.
— А у нас летуны — только те, кто летает.
— Не заморачивались вы с названиями.
— А у вас запутаться можно. Летает — птица, не летает — тоже птица.
Дверь открылась, и внесли поднос с едой.
— Но я ещё не умывалась!
— Так иди. Еда в стазисе. Как будешь готова, так и поешь.
У меня накопилось много вопросов и к Цвару, и к Шевару. Вот поем и устрою допрос с пристрастием. Умылась, постояла недолго под тёплыми струями воды, а в голове в это время множились вопросы. Но решила сразу не шокировать этих зеймов. Послушаю, что они мне ответят, а уже из ответов сложатся следующие вопросы.
Я решительно вышла из санитарной комнаты. Вышла-то решительно, но когда увидела двух великанов за столом, моя решительность поубавилась. Что я могу предъявить этим зеймам⁈ Что спрашиваю себя, как они наказывают за неповиновение и дерзость⁈ Ясное дело, если ударят, от меня только мокрое место останется. Значит, как-то воздействуют на мозг! Нет, только не это! Я стояла как пригвождённая к полу и не могла сделать шаг — весь ужас моего положения обрушился лавиной и накрыл меня.
— Ева!
— Вот смотри, Шевар, что с ней будет, если я перестану посылать волны спокойствия и давать настойки.
— Я вижу, но постепенно это всё нужно убирать.
Цвар
Меня захлестнуло отчаянием и страхом Евы. Зачем только послушал этого теряющего над собой контроль Шевара? Когда шаман клана позвал меня, я застал нелицеприятную картину. Бледная Земра и Шевар, застывший рядом. Мне сразу стало ясно: он чуть не выжег её. Но шаман начал оправдывать своего главу, мол, поучил немного. Нужно моё лёгкое воздействие на обоих. Я сделал всё, что мог, но недоумевающий взгляд Земры сказал о том, что последнее событие сгорело в её памяти. Однако доказательств нет. Что ж, как всегда. А надо бы их добыть и забрать Еву.
Она вышла боевой походкой и тут же остановилась.
