я не собирался только парировать и уклоняться. Первый же мой укол шпагой пришелся моему противнику в бедро. Он поморщился, но продолжил на меня наседать, не обращая внимания на рану.
«Может, его парализовать?» — подумал я, ибо убивать иллерийца мне почему-то не хотелось. Да, он мог оказаться очень важным пленником, но что-то в его отчаянной отваге меня привлекало.
А тем временем, пока я сражался с Сервентесом, я не уследил за его заклинанием, и одна из змей-цепочек обвилась вокруг моей ноги. Это было так неожиданно, что я чуть было не упал, и этим, конечно же воспользовался мой противник.
Да, мне удалось сохранить баланс, но от прямого удара шпагой в корпус я не смог защититься.
Успел только минимизировать повреждения. Извернувшись телом, мне удалось сделать так, что острие вошло не в сердце, куда хотел попасть иллерийский офицер, а в левое плечо. И самое удивительное во всем этом — Сервантесу удалось меня ранить несмотря на то, что мое тело покрывал магический доспех!
Не обращая внимания на боль, я со всей силы пнул противника в грудь и сразу же воспользовался магическим зрением.
Оружие иллерийца была магическим, причем ранее, я еще не видел подобного способа наложения чар на вещи.
Сервантес, получив от меня удар, наполненный магией, отлетел на пару метров назад и упав на землю, сложился в три погибели. Надо отдать противнику должное, он быстро встал на ноги и держась за живот посмотрел мне в глаза.
Его взгляд был наполнен яростью, словно сейчас я смотрел на зверя, загнанного в угол. В принципе, это было не так уж и далеко от истины. У иллерийского офицера на десятки, а то и сотни километров не осталось ни одного союзника, в то время как нас было трое.
А еще, рядом, были Жуль, Анри и Жан Клод — единственный наемник из шайки Батисты, которому удалось выжить. Я усмехнулся про себя, понимая насколько живучий таракан этот Дибуа.
А тем временем, Сервантесу удалось набрать в легкие воздух и он сделал решительный шаг в моем направлении.
Его змейка-заклинание все еще было на моей ноге и пока нас с противником разделяло несколько метров, я решил проверить свои догадки насчет фамильной шпаги Кастельморов.
Недолго думая, я просто вонзил ее в серебряную змею и она также легко упала на землю, а через несколько секунд просто растворялись.
Хм-м, моё фамильное оружие видимо обладает каким-то антимагическими свойствами.
Интересно.
Для моего противника, то что я проделал не осталось незамеченным. В его взгляде появилось удивление, но это никак не повлияло на его намерения и иллерийский офицер сделал ещё шаг в моем направлении.
— Стойте месте, Сервантес и будете жить! — послышался знакомый голос и мы с солдатом Иллерии одновременно обернулись на его источник.
Жумельяк стоял с пистолетом, который он видимо, забрал у Багрового Палача и дуго его было обращено на нашего общего противника.
Сервантес выругался и опустил свое оружие.
— Вы в порядке Люк? — Жозе смерил меня обеспокоенным взглядом.
— Да, — кивнул я, рана не глубокая. — Что с Рошфором?
— Живой, но сильно истощенный. В магическом плане, — ответил Жумельяк, чем совсем не удивил меня.
После использования магии таких масштабов, он еще умудрился справится и с двумя иными. Да, они тоже были истощены в плане магии, но все же. Во всяком случае, это заслуживало уважения.
— Пока я занимаюсь Рошфором, обыщите иллерийца. Вдруг он соврал и ключи, действительно, у него, — сказал Жозе и я кивнул. — Плюс его надо разоружить. Кстати, вы один выжили или…
— Жуль, Де’Аламик и Дибуа тоже живы, — ответил я кардинальскому сыну.
— Дибуа⁈ Этот предатель⁈ — процедил сквозь зубы Жумельяк.
— Я потом все объясню. Он оказал нам помощь. Что делать с ним дальше, это уже решать вам, — ответил я кардинальскому сыну, попутно связывая иллерийского офицера.
Когда с этим было закончено, я быстро обыскал его, но не нашел ничего интересного, кроме парочки магических предметов в виде двух колец, сумки и кинжала.
Причём судя по всему, одно из колец было гербовым, что означало, что Сервантес принадлежит к знати. Шпага воина тоже была изъята, а вот никаких ключей у него я не нашел.
Об этом я сообщил Жозе.
— Что-нибудь придумаем, — произнес он, продолжая копошиться над телом Багрового Палача. — Когда поставим его на ноги, нужно будет как можно скорее покинуть это место, — произнес он и я ощутил нотки напряжения в его голосе.
— Его забираем с собой? — кивнул я на пленника.
— Разумеется, — ответил Жумельяк. — У меня к этому человеку очень много вопросов, — добавил он, посмотрев на Сервантеса. — Да и у Рошфора с этим человеком найдется о чем поговорить, — произнес Жозе и снова повернулся к Багровому палачу. — Жаль тут нет Анри, — он тяжело вздохнул.
Да, будь здесь Анри, уверен, ему бы быстро удалось поставить Рошфора на ноги.
Надеюсь, их не задело атакой Винсента.
— Жозе, позвольте задать вам вопрос, — произнёс я, ибо одна мысль давно не давала мне покоя.
— Я знаю о чем вы хотите спросить, Люк. Да, форт должен был быть атакован, — ответил кардинальский сын. — Просто меня здесь быть не должно было, — добавил он и Сервантес усмехнулся.
И зря. Жозе резко поднялся и приблизился к пленнику. В его взгляде было столько ненависти, что иллериец вздрогнул, но сразу же вернул себе самообладание.
— Пытки не помогут. Я все равно ничего вам не скажу, — с вызовом, бросил он.
— Заблуждаетесь, — покачал головой Жумельяк. — Вы просто не знаете на что способны дознаватели моей страны, — на его губах появился хищный оскал.
— Я не боюсь боли, — спокойно ответил Сервантес.
— А причём тут боль? — усмехнулся кардинальский сын. — Существуют и другие способы как получить нужную информацию. Так сказать, более изощренные, — добавил он, смотря собеседнику в глаза.
А ведь он говорил правду. Например, та же сыворотка, которую я видел у Де’Аламика. Ее действие, конечно, было не абсолютным, но все равно, под ее эффектом иллериец из гончих много чего сказал нам с лекарем.
Ну а уж у Жумельяка и его отца кардинала, явно, были ресурсы, которые и не снились Пересмешнику. И уж конечно, они бы не пожалели их на этого Сервантеса, который, судя по всему,
