— Кто здесь старший? — выкрикнул Мехлис в темноту помещения. — Немедленно уберите эту гадость!
Из-за стеллажей магазина вышел нескладный, близорукий юноша и поправив очки, чуть не набросился на Льва Захаровича:
— Что Вы себе позволяете! Ничего и никуда убрано не будет! Этот магазин — частная собственность и менять что-либо в оформлении, только потому, что так захотелось какому-то замшелому сталинисту — не будем. Да и, собственно говоря — кто вы такие и по какому праву?…
— Я, зам. НарКома обороны и начальник ГлавПУра Армейский комиссар 1-го ранга Мехлис. А Вы, юноша, кем будете?
Услышав ответ, молодой человек побледнел, сделал шаг назад и прислонился к полке.
— Н-да, — выдохнул Артём, — а дядя то у меня пророк.
Неожиданно, из темноты магазина вынырнул зрелый мужчина и обратившись к Мехлису, представился:
— Здравствуйте, Лев Захарович. Андрей Григорьевич Крылов, директор магазина.
— Здравствуйте. Что это Вы тут выставили и с каких это пор, враги народа и бездарные командиры, стали «великими полководцами»?
— Один момент, всё уберём, товарищ Нарком!
— Есть кто ещё в магазине? — Спросил Мехлис и не дожидаясь ответа повернулся к одному из своих спутников, — товарищ Левченко! Ключи у работников изъять, магазин закрыть и опечатать. Об исполнении — доложить.
— Как же так? — чуть не со слезами на глазах спросил Крылов. — Скоро же открытие, придут покупатели, а у нас такое…
— Сомневаюсь, что покупатели хотя бы раз смогут посетить Ваш магазин, но, читатели всего этого «богатства» точно будут.
— Но у нас же не библиотека!!! Как я отчитываться буду, кредит возвращать?
— Вряд ли кого-то в этом мире интересует Ваш кредит. Могу со всей определённостью сказать, что его уж точно возвращать не надо.
— Слава Богу! — сказал Крылов, и чуть было не перекрестился, остановившись под тяжёлым взглядом Мехлиса.
— Михаил Силантьевич! В этой «избе-читальне врага народа» только собрания сочинений Троцкого и выступлений Бухарина не хватает. — проворчал Лев Захарович.
— Не удивлюсь, если и их книги хранятся на полках магазина. И не только. — усмехнулся Кастым.
— Товарищ полковник! Обеспечьте должную охрану и добейтесь, чтобы данные товарищи чётко выполняли указания, — Мехлис кивнул на книжников, — Ни одной книги за пределы вверенного вам помещения не выносить. — нарком указал пальцем на младшего. — Никому ничего не передавать.
— А Вам, Андрей Григорьевич, — обратился Лев Захарович к директору магазина, постучав по корешку крамольного томика, — В разрезе текущей ситуации, из всей этой чуши, необходимо вычленить важные, срочные и особо полезные знания.
— Сделаем товарищ Мехлис! — вытянулся Крылов.
— Пожалуй без моего Комиссара тут не обойтись, — сделал себе пометку Кастым.
— Вы сможете разместить людей и организовать им какое-то занятие, — Лев Захарович увлёк Логинова дальше, строго глянув на книжников.
— Конечно смогу, свободных помещений хватит. Думаю, что этой ночью, книжный магазин — не самая важная из забот.
— Что же, пройдем далее. Мы хоть куда следуем?
— В мой кабинет. Необходимо обговорить первоочередные задачи, собрать руксостав, определить ответственных, поставить задачи.
— Принимается.
Войдя в кабинет, Логинов включил свет и спросил:
— Лев Захарович, чай, кофе или что покрепче?
— Не до покрепче. Чаю, пожалуй.
— Я тоже крепкого чайку попью. — ответил Логинов, включая электрический чайник.
Тем временем Мехлис прошёлся по кабинету и практически застыл перед большим монитором.
— А это что такое? — спросил он, указывая рукой на экран, разделённый на несколько прямоугольников в которых что-то двигалось.
— Это? Монитор. Транслирует обстановку с установленных по периметру здания видеокамер. В любой момент изображение с каждой камеры можно увеличить, приблизить и, при необходимости, связаться с постом охраны. Кстати, прошу прощения…
— Помню, была у Ворошилова такая штука, — ненадолго задумался Мехлис. — Термен[1] что-то такое делал.
Логинов увеличил изображение на одном из постов, взял рацию, нажал вызов, вызвав один из постов:
— Пятый! Ответь первому. Что за движение у тебя на посту?
— Первый, я пятый. — отозвалась рация. — Какие-то местные, просят пропустить, говорят в жизни такой красоты не видели.
— Н-да. Незадача. Откуда они только взялись? Ночь на дворе, а местные шастают. — сказал Кастым, не включая рацию и что-то обдумывая.
— Пятый! У тебя есть поблизости какое-то помещение, где их можно было бы разместить, чаем, к примеру, напоить? — поднеся к губам и вновь включив рацию спросил хозяин фирмы.
— Есть конечно, первый! Приказание понял, проводить, напоить чаем, ждать Вас.
— Отбой. — сказал Кастым, отключил рацию и убрал её в карман.
Потом подошёл к буфету, из глубины которого вынул две, тонкого фарфора, чайные чашечки с блюдечками, поставил на стол, подумал, убрал одну чашку обратно, достав большую кружку.
— Извините, не привык я из эдаких малышек чаёвничать. Потом ещё больше захочется. А Вас устроит, Лев Захарович?
— Я бы тоже предпочёл какую-то более солидную посуду. Стакан, с подстаканником, например.
— Такой антиквариат у нас есть, — открывая другую дверцу буфета, ответил Логинов. Достав с полки стакан в богато разукрашенном подстаканнике, подошёл к умывальнику и сполоснул посуду. Вытер стакан, поставил его на стол, налил ароматной заварки и добавил кипятка.
— Итак, с чего начнём, Михаил Силантьевич? — спросил Мехлис, размешивая ложечкой сахар.
— Всё по классике, товарищ Армейский комиссар. Почта, телефон, телеграф. Мосты пока трогать не будем. — усмехнулся Логинов.
— Перестаньте ёрничать! И не забывайте, это Вы у нас в гостях, а не наоборот. И даже здесь, на территории этого Торгового Центра, действуют советские законы! — вскипел Мехлис.
— Какие уж тут шутки. Прошу прощения, не ожидал, что буду неправильно понят. — примирительно ответил Кастым. — Но, почту надо блокировать срочно, в первую очередь. А после можно будет побеседовать и с местным руководством. Лучше всего будет, если общение с местным партийными и ответственными работниками Вы возьмёте на себя, Лев Захарович.
— С почтой всё понятно. Необходимо срочно выходить на связь с Москвой, доложить об увиденном, вызвать подкрепление. А с местными товарищами, кроме меня, пообщаться больше некому? Тут и без этого забот полон рот.
— Лев Захарович, ну кто для местных руководителей мы, и кто Вы? Мы для них не авторитет, да и ляпнем ещё чего лишнего. Вас они выслушают и бросятся выполнять команды.
— Когда выезжаем в посёлок?
— Предлагаю всё же завершить нашу экскурсию, и в то же время подумать: о чём говорить и с кем говорить, а также какая помощь нам нужна.
— Что тут думать? Обо всём увиденном нужно срочно доложить Товарищу Сталину. Пусть высылают учёных, исследователей, сотрудников НКВД.
— И что мы скажем товарищу Сталину? Летел самолёт товарища Мехлиса, и тут, чудо-чудное, да диво-дивное: посреди тайги дворец стоит, огнями мигает, диковинами заморскими коих свет не видывал под самую крышу набит. Так? — с еле заметной усмешкой спросил Кастым.
— Что Вы предлагаете? — взбеленился, покраснев Мехлис.
— Может выйти на кого-то рангом пониже? На Маршала Ворошилова, например? Или на товарища Микояна? Можно позвонить Всенародному Старосте — товарищу Калинину?
— Гм. Калинин всё равно ничего решать не будет, посоветует перезвонить Иосифу Виссарионовичу. Ворошилов? У него и с белофиннами забот хватает, вряд ли он будет что-то решать, незачем ему звонить? Разве что, доложить, дескать задерживаюсь. Не думаю, что для него это столь важно, в дороге всякое может случится, но начальство луче проинформировать. Анастасу — можно… Но, тоже надо придумать что конкретно говорить, дедушкиным сказкам он не поверит. — быстро взял себя в руки и усмехнулся Лев Захарович.
— А Вы Анастаса Ивановича заинтригуйте. Мы дадим Вам почитать несколько документов, из тех, которые поступали на доклад как раз в это время, так что можно предложить новые продукты и рецепты. Должно заинтересовать. Или про сложности со снабжением в Финскую. И напоследок — попросите примирить Вас с Хрулёвым.
