стопка бумаг.
— Итак, рапорт городового Петровского А. А., — взялся он за первый.
Рапорт оказался длинным. И весь он был посвящен тому, как некий городовой, не щадя живота своего, ценой неимоверных моральных и физических страданий пытался прекратить дебош «буйствующей троицы дворян».
Согласно рапорту, сотрудник прибыл на вызов по заявлению хозяина трактира «Клевер». Нарушителей искать долго не пришлось. Они/мы очень даже явно обозначали себя шумным поведением и требованиями «следующей».
— Хм… — Негромко выдал я.
— Что-то такое припоминается, да, Демид Николаевич? — На миг оторвался от чтения полковник.
Однако ответа дожидаться не стал, а продолжил негромко декламировать особо яркие моменты рапорта.
— Вот, — нашел он нужное место. — Попытка вступить в контакт с нарушителями успеха не имела. Выразив недовольство формулировкой представителя закона «за оскорбление человеческого достоинства и общественной нравственности» дебоширы вежливо выставили меня из заведения.
Я непонимающе моргнул.
— Да-да, Демид Николаевич, — столь же удивленно отметил Коротков. — Я сам поражен перлами полицейского канцелярита. «Вежливо выставили»… Именно так!
А этот момент я, кажется, припоминал. Девушки, кстати, не так чтобы очень уж и пьяные, изъявили желание потанцевать в том самом заведении. Тем более, танцпол имелся, да и музыка была вполне себе ничего. Именно в этот момент к ним подошел городовой и постарался за руку (!!!) вывести Громову из зала. Так была настолько удивлена происходящим, что даже не сразу нашлась с достойным ответом.
Зато нашелся я. Рядом. И был очень-очень раздражен, ведь уже успел разлить по очередной порции местной «огненной воды», а какой-то городовой пытался лишить меня удовольствия вот уже раз в пятый выпить за самый в такой день подходящий тост: «Ну и скатертью ей дорога!».
Вообще, конечно, я на Ингу зла не таил. И лучшего ей желал. Однако и мне разрядка требовалась.
— Вы не могли бы убрать руки от благородных дам? — начал я вполне себе вежливо и со всяческим уважением как к закону, так и к мундиру.
Но вот объяснения, что это и не дамы вовсе, а обыкновенные проститутки, я уже пропустить мимо ушей не мог. Так что этому самому А. А. все равно пришлось покинуть помещение. Но уже подсвечивая себе путь шикарным бланшем.
И не надо мне говорить, что я злой. За такое и прирезать могут по тихой грусти за оскорбление рода. Вторым вариантом было оставить городового наедине с девчонками. Минут на пять!.. Нет, на три! Но… я ж не садист! Парень молодой. Ему жить и жить еще! Вот и решил обойтись максимально щадящими методами. Но что-то пошло не так.
— Действовал по обстановке, — вытянувшись сообщил я. — Решение пришлось принимать срочно и в условиях серьезной угрозы жизни и здоровью сотруднику полиции! — браво отбарабанил я.
Тут, главное, не уточнять, от кого именно исходила угроза!
Девочки поникли. Мне, впрочем, особых проблем до их душевных терзаний не было дела.
Санни на мое заявление только хмыкнул, чуть задержав свой тяжелый взор на светлой и темной макушках. Отчего те, несомненно искренне раскаиваясь, синхронно поникли.
Если бы сотрудник просто представился и вежливо изложил свою позицию, то, глядишь, ничего бы и не произошло. Однако хватать незнакомых" девок" за руки в сословном обществе — так себе идея. И он в этом убедился.
Но не смерился. А возжелал немедленного реванша после уравнивания шансов. Отчего-то «уравнивание», в его представлении, ограничилось приглашением еще пяти рыл в форме на общую вечеринку. И вновь ни один даже близко не подумал представиться и предоставить документы.
В это раз присоединиться к общему веселью решил и кое-кто из посетителей. А что? Если уж привлекаешь к «веселью» кого-то из необмундированной службы, то нужно же себя как-то обозначить! Впрочем, возможно они и пытались вякнуть нечто подобное. Но вот разгоряченной толпе было уже все равно. Огребли все. Кроме тела обмундированного. Он просто словил пару пинков показательной экзекуции от обеих девочек и отпущен на все четыре стороны с миром.
Однако мира он не возжелал.
— Кхр! — издал какой-то странный звук Секач, все так же изучавший стену.
Лицо его закаменело столь основательно, что о заострившиеся скулы, пожалуй, можно было и порезаться.
— Добавить что-то хочешь? — переспросил его полковник, обернувшись.
— Никак нет, — заставил-таки выдавить из себя Алексей.
Тяжело ему это далось. Он явно с трудом сдерживал нечто, что так рвалось наружу.
— Тогда продолжаем, — коротко кивнул каким-то своим мыслям полковник, поднимая со стола очередной бланк.
Однако вчитываться он не стал. Глянул на секунду, да и буквально бросил обратно на столешницу, выдав многозначительное:
— Пффф… Скажите мне, пожалуйста, как вы умудрились втянуть в общее веселье отряд полиции особого назначения?
Мы втроем удивленно переглянулись. Нет, мелькало что-то такое в памяти. Однако, если честно, я до последнего момента надеялся, что это был сон. Просто сон.
Увы, как оказалось.
— Не могу знать, — мысль эту вслух решился высказать я в гордом одиночестве. девочки оказались умнее, а потому притихли в ожидании грандиозного разноса.
— Не можешь знать, Демид Николаевич, — негромко повторил за мной Коротков, в очередной раз порадовав нас затейливой «чечеткой» пальцами по столешнице. — А вот замкомандира отряда отчего-то помнит все прекрасно. Где-то тут его рапорт имеется?
Александр Сергеевич сделал вид, что роется в куче бумаг. Однако уже через секунду махнул рукой:
— Да и ладно. Вы мне лучше скажите, что это вообще такое было?
— Я… — тут же начал рассказ, лишь бы отвлечь внимание командира.
— Дэн, — устало выдохнул Санни. — Кончай херней страдать! И переводить все стрелки на себя тоже. Вы там были втроем. Вот от этого и пляши.
Нечто щелкнуло в моих мозгах.
— Господин полковник, — негромко начал я. — То есть, никто нас не опознал и свидетелей…
— Еще бы были! — Жестко ответил тот, показав мне крепкий кулак. — Я б вас тогда!..
И отчего-то я мигом поверил, что если бы нас нашли всех троих не на кровати Громовой, а где-нибудь в камере предварительного заключения, то жизнь наша стала бы намного интереснее, но, в тоже время, и значительно печальнее.
— Ладно, к этой теме мы еще вернемся, — буркнул он. — Теперь расскажите-ка мне, что у вас там с Третьяковым случилось?
Вот тут я напрягся. Очень уж тон ехидный был.
— Около полудня автомобиль Третьяковых спровоцировал ДТП в районе дома Зингера. Результатом инцидента стал словесный конфликт между мной и представителем рода — Владимиром Романовичем. При этом наследник явно старался перевести рядовой конфликт на уровень рода. Алексеевы сейчас таковой себе позволить просто не могут. Пришлось воспользоваться лазейкой. Во время аварии я находился в машине, которая принадлежит роду Кареевых. Результатом моих действий должно было стать полное погашение конфликта по причине разных весовых категорий противоборствующих сторон. Однако…
Я на миг примолк, постаравшись припомнить, как именно сложилась такая хреновая ситуация, что Великий род тут чуток
