значительно перевешивала риск. Кроме Булата и Акаме, в нынешнем составе Рейда говорить было особо не с кем. Сомнительно, что мне еще раз выпадет такой удобный случай пообщаться с самым авторитетным — ну, после Надженды — членом Рейда.
Даже несмотря на досадную случайность в лице Сюры, всё действительно прошло даже лучше, чем я рассчитывал.
Но вместо радости на душе чувствовалась гадливость. Словно добыв что-то ценное, с ног до головы вымазался в помоях. Наверное, общение с Эрис и лысым Кентой плохо на меня повлияло, заставив размякнуть и возродив некоторые из моральных принципов прошлого воплощения.
Впрочем, я знал, что, как и телезритель, просмотревший сюжет об ужасах быта неблагополучных стран, повздыхав над несправедливостью, скоро «погашу экран» и выкину увиденное из головы. Так же, как и множество других похожих эпизодов. Для массовой убийцы, пусть и «размякшей», иные реакции стали бы странными.
Но пока я ощущал горечь.
Хотя, что забавно, сильнее жалко мне не погибших, а выживших, но покалеченных — и тех, кто потерял близких. Всё же смерть приносит боль живым, а не мёртвым.
— О! Мороженка! — взгляд зацепился за перевёрнутый лоток мороженщика. — Мороженка — это хорошо. И сиропчик! Ещё лучше. — Вскоре я уплетал сладкую вкусняшку, надёжно перебившую привкус метафизической горечи и изгнавшую из души лишнюю мрачность с не по делу проснувшейся совестью.
Тёплый ветерок трепал волосы, солнышко приветливо светило из-за облачков, а доносящийся запах крови, крики и стоны покалеченных превратились в фоновый шум. Па-адумаешь! Меня перестало подобное трогать ещё во время учебной практики на площадке для казней. Сытое брюхо к состраданию глухо, хе-хе. Взгляд заполнило привычное весёлое безразличие.
И вообще: мы ведь даже никого не убили! А побоище? Оно само получилось, не виноватая я. Это всё Сюра и Ночной Рейд, да.
Так Наталу и скажем!
* * *
Сегодня, вместе с множеством случайных жертв, умерла ещё одна частичка доброго, но невезучего парня по имени Виктор…
— Сестрёнка, ты не видела моего папу? — спросила девочка лет девяти. На голове у ребёнка красовался пышный розовый бант, а в ткани платья, несмотря на грязь и брызги чьей-то крови, угадывался белый цвет.
— Сесиль?
— Да, это я! — обрадовалось белокурое дитя. — Вы меня знаете?
— Нет, но я видела твоего отца. Эх, ладно, сделаю доброе дело, — переставшая тихонько напевать себе под нос молодая брюнетка поднялась с поваленного лотка, оставив на нём монетку платы. — Бери мороженку и пойдём, найдём его вместе, — холодный взгляд убийцы потеплел.
— Н-но, там страшные мертвецы! И злые дяди стражники.
— Ничего, пусть они нас боятся, мелкая.
— Мне уже почти девять! — надулась девочка.
— О-о, ну тогда держи нож.
…или не совсем умерла.
Примечание к части
Пункт тапкоприёма открыт.
Автор выражает сердечную благодарность читателям, решившим рублём поздравить его с днём рождения. Пусть вам улыбнётся удача))
*Песня Эрис (Флёр «Формалин»), некоторые слова изменены https://ruq.hotmo.org/song/49163383
* Ария «Бал у Князя Тьмы» https://ruq.hotmo.org/song/48190537
Ещё музыка
https://zaycev.net/pages/7433/743338.shtml?spa=true&trackId=743338
https://ruq.hotmo.org/song/69679474
Картинки
https://a-static.besthdwallpaper.com/akame-ga-oldur-lubbock-duvar-kagidi-1680x1050-20757_5.jpg Лаббак
http://pm1.narvii.com/7249/1137371d97e60e0419637c64244653be45581f65r1-1280-720v2_uhq.jpg Булат агитирует Куроме вступить в Ночной Рейд
https://i.ytimg.com/vi/7gk6Vx3p_wU/maxresdefault.jpg в тэйгу-броне
http://pm1.narvii.com/6906/fdfd709977146fa36f12f20c36cb9a800e44b47cr1-1877-1011v2_uhq.jpg с копьём
https://otakotaku.com/asset/image/character/542/syura-jpg Сюра
https://static2.mangapoisk.ru/pages/186/30701/TXUWbWNVC2T1P0yiZLXxYZbo4f9IzuvnP2yOpT15.png
А.Н. — бечено.
>— Да мы недалеко, — взмах надкушенным пирожком с вишнёвой начинкой. — Скучно одной ходить.
Какой-какой начинкой? *чотаржот* Ой, Куроме, лучше б ты пирожок с кошкой съела!
Пробуждение стало таким же малоприятным, как и муторный сон, полный смутных видений бесконечных разлагающихся тел и затягивающего в себя болота гнилой крови. Во рту царила пустынная сухость и неприятный привкус. Наверное, не стоило следовать рецепту Булата и напиваться для успокоения нервов. Тем более это не слишком-то помогло.
Стало стыдно и немного совестно за свои просчёты и испорченный фестиваль.
Во время пирушки, вне условно боевой обстановки, подальше от рейдовцев и Сюры, из глубины души вынырнула часть личности меня-Виктора, а вместе с ней проснулась и совесть. Не до такой степени, чтобы рвать себе волосы, трясясь над очередной сотней-другой загубленных жизней, но этого хватило, чтобы настроение стало ниже среднего.
А ещё было неловко. Перед Эрис, которой я испортил будущие выступления, перед Наталом, которому обещал не устраивать драку… перед собой. Слова друга только усугубили это состояние. Нет, он не стал ругаться и даже попробовал меня поддержать, напомнив, что далеко не все миссии удавались, как запланировано, а я, в общем-то, не нёс ответственности за действия Сюры и рейдовцев. Но… воспоминания о возможном будущем точно говорили, что Булат, Лаббак и Сюра не пересекались в бою до каноничных событий.
Произошедшее стало результатом именно моей ошибки.
Это расстраивало. Всё же мне хотелось вскарабкаться на вершину не ради не столь уж и ценимого мною золота или ненужной власти, а ради спасения ребят и предотвращения глобальной братоубийственной мясорубки. Вряд ли гражданскую войну получится предотвратить, но я верил, что смогу сделать её не такой кровавой. Как верил и в то, что получится сделать из моей страны более светлое место, чем она есть сейчас.
Наверное, идеализм Акаме заразен. В этом ракурсе видеть то, как твоё влияние обернулось смертью и горем, оказалось… досадно.
К тому же, оглядываясь назад, я находил свои действия, хм, неестественными. Голова пусть и работала ясно, доказательством чему служил довольно удачный, на мой взгляд, разговор с Булатом; но вот порыв более плотно поучаствовать в столкновении рейдовцев и их цели выглядел труднообъяснимым.
Да, с одной стороны, желание посмотреть на Булата и Лаббака в бою — логично. Но с другой, подобное веселье посреди толпы чревато ненужными жертвами среди простых имперцев, которых мы вроде как клялись защищать. Понятно, что работа убийц и карателей имела мало общего с этими клятвами, но становиться на одну ступень с таким «замечательным» человеком, как сынок Онеста… М-да, складывалось чувство, словно я — извращённая версия царя Мидаса, обращающая всё, к чему бы ни прикоснулась не в золото, а в кровь и трупы.
На глаза будто навесили шоры. Застланный предвкушением разум не то чтобы не смог просчитать ситуацию
