Почему надменный племянник венценосца избрал военную карьеру, вместо того, чтобы пойти во флот, не знал никто. Все, вплоть до дара Дочери Вод, говорило за море, но принц поступил по-своему, как и всегда.
— Благодарю за хороший вопрос, благороднейший Ритон. — Бирт считал, что в разговоре с членом семьи венценосца, если хочешь встретить старость в собственном замке, а не в подземельях чужого, следует быть вежливым. — Причин несколько. Во-первых, про нынешнего Черного Властелина говорят, что он человек умный и не чуждый военному делу. В последнем мы с вами, стараниями солдат благороднейшего Китита, успели убедиться.
По залу легким ветерком пронеслись шепотки и смешки тысячников. Даже благословенный Этит с трудом скрыл улыбку.
— Так вот, — генерал откашлялся. — Мало бы кто сумел вывести людей из-под нашего носа столь четко и продуманно.
— Он знал, что мы нападем! — прокричал кто-то.
— Знал, и что? Важен лишь результат, а результат есть. Это подводит меня ко второму: если враг обладает столь опытной и подготовленной армией, пускай и небольшой, она может стать головной болью, причем серьезной.
— Генерал, — высокий сын потянул вверх руку, словно какой-нибудь школяр, — а почему ты считаешь, что враги сидят по лесам, вместо того, чтобы закрыться в Цитадели? Ведь у тебя нет доказательств этого.
— Как и у тебя, благословенный. Мы не знаем, где расположились основные силы, поэтому я предпочту не рисковать нашей армией, пока она на марше. Моя мысль, надеюсь, ясна?
Благороднейшие закивали.
— Хорошо, — подытожил генерал. — Именно поэтому все должны усилить бдительность. Поддерживать связь с сотнями, сошедшими с тракта, направьте больше разведчиков прочесывать окрестности.
Он надеялся, что этих доводов хватит, и не придется говорить самое неприятное, но, как назло, Ритон словно читал его мысли.
— Генерал, у меня возникло донельзя странное ощущение, что ты доводишь до нас не всю информацию. Не мне учить тебя, но доверие войск по отношению к командующему подразумевает под собой ответные действия аналогичного характера с его стороны.
Умник замолчал, вопросительно глядя на своего командира.
— Хорошо, — Бирт едва слышно скрипнул зубами. — Есть еще одно. В трупах наших солдат остались тяжелые арбалетные болты, и я могу сказать точно, что их сделали дварфы. Гонцы с доказательствами уже отправлены к его величеству, но если коротышки решили поддержать Империю, мы должны утроить бдительность. Кто знает, кто еще протянет руку помощи черному недобитку.
А вот теперь бравых дворян проняло — на лицах доброй половины тысячников отразился неподдельный ужас. Ну, или, как раз, поддельный — высокое искусство лицемерия, позаимствованного у эльфов, было брошено в благодатную почву и начало уже давать всходы. В любом случае, встряска должна пойти командирам на пользу, вне зависимости от их веры, и Бирт реши дать тем немного времени на отдых и раздумья.
— На этом наше собрание завершено, прошу всех вернуться к своим людям. То, что я сообщил должно храниться в строжайшем секрете, незачем нервировать солдат понапрасну. И вот еще что, благороднейший Ритон если вас не затруднит, задержись ненадолго.
Когда обеденный зал опустел, а оруженосцы унесли пустые тарелки и разлили по кубкам вино, Бирт решил, что можно поговорить с принцем по душам.
— Ваше высочество, у меня есть просьба, — проговорил командующий.
— Я исполню ее, если это будет в моих силах, генерал Тавриэн. Какая проблема гнетет твою душу?
Бирта очень подмывало сказать, что он уже составил целый список и не последнее место в нем занимают всякие чванливые умники выражающиеся, будто жрецы на теологическом диспуте.
— Я не скажу ничего нового. Попрошу лишь об одном — будьте предельно осторожны. Вам с четырьмя тысячами солдат предстоит перейти горы, чтобы добраться до Жемчужины Востока. Если мои опасения верны, вы можете попасть в ловушку.
— Какого рода?
— Любого. Начиная от обвала в горах и заканчивая армией лиоссцев.
— Последнее маловероятно. Насколько мне известно, халифат в настоящее время не существует, как единое государство, а мелким удельным правителям не под силу предоставить войско, достаточно сильное для того, чтобы представить угрозу моим вооруженным отрядам.
— Все равно. Прошу — будьте готовы к любым неприятностям и в случае угрозы отведите людей.
— Ты готов нарушить приказ высокого сына? — В голосе Ириулэна проступило неподдельное удивление.
— Если понадобится — нарушу. Мне сейчас главное — захватить столицу. Закрепимся по эту сторону гор — выиграем войну. Поэтому солдаты мне важнее города, который все равно не получится удержать.
— Могу ли я считать твои слова приказом, направленным в мой адрес, генерал?
— Не можете. Должны.
— Приказ понял. — Принц крови поднялся. — Не волнуйся, генерал, в мои планы входило действовать аналогичным образом. Не желаю, чтобы мои благородные вассалы полегли в хитроумной засаде. А теперь прошу меня простить — дела, важные дела требуют моей незамедлительной реакции.
Бирт не стал его задерживать, и лишь когда дверь закрылась, генерал осознал смысл сказанного.
— Получается, его волнует только судьба дворян? — Бирт вздохнул. — Что ж будем надеяться, что пронесет.
Он потянулся — спать хотелось неимоверно, но до отдыха было также далеко, как и до дворца его величества.
* * *
Китарион сжимал в руках сигнальный рог. Гвардейцы заняли позиции по обе стороны от дороги, укрывшись за деревьями и даже на них, и приготовились обрушить на врагов град стрел. Первая сотня, с которой он стоял на болоте — с одной стороны, вторая сотня, не успевшая еще проявить себя — с другой.
Капитан широко зевнул и прикрыл глаза рукой. Если верить разведчикам, скоро начнется. Он посмотрел по сторонам — в зеленых плащах его люди сливались с фоном, и чтобы заметить их, требовалось знать, куда смотреть. Ни одному разведчику не будет по силам найти имперцев раньше, чем те пожелают. Зная это, гвардейцы, облаченные в легкие поддоспешщные кольчуги, пытались расслабиться и урвать последние мгновения покоя — все, кто мог, либо что-то жевал, либо спал. Китарион их понимал — вчерашний день выдался тяжелым, а ночью особо отдохнуть не получилось.
Отогнав вепрей от болота и скинув осадные арбалеты в обозные телеги — в городе они еще послужат, а вот таскать на себе такую тяжесть в лесу замаешься, — гвардейцы, взяв ноги в руки, помчались в лес, к схрону. Там их уже ожидали привычное оружие и распоряжения императора. Капитану надлежало идти на север, туда направлялся весьма жирный и донельзя беспечный отряд котов. Прикончить тех следовало до вечера, после чего быстрым маршем идти на соединение с остальными сотнями гвардии — император приказал уже следующей ночью атаковать небольшой городок под самым носом у котячьего генерала.
Капитан не до конца понимал, как именно владыка выбирал цели, но ему, по большому счету, было и не важно — Китарион никогда не мыслил себя великим стратегом, предпочитая выполнять приказы.
Раздалось шуршание, и рядом с ним плюхнулся низкий и тощий парень. Китарион узнал Лисириона, новобранца, приписанного к пятерне разведчиков второй сотни. Выглядел тот неважно — бледное лицо, с посиневшими дрожащими губами, глаза размером с блюдца, трясущиеся руки. Это был его первый бой, и парнишка отчаянно трусил. Если бы не его фантастическое умение оставаться незамеченным, не видать бы парню не то, что гвардии, но и Легиона, как своих ушей.
— Докладывай, — коротко бросил капитан.
— Извеч… — неожиданно юноша согнулся в три погибели и выдал на сырую траву весь свой завтрак.
— Ты что творишь, мерзавец, — зашипел на него кольценосец.
— Прости, капитан, — юноша согнулся в новом приступе, исторгнув на сапоги Китариона отвратительно воняющую жижу.
— Чтоб тебя подбросило и разорвало, — Китарион отступил назад, опасаясь новых залпов рвотой. — Говори быстрее.
— Едут, едут, — с трудом отдышавшись, промямлил Лисирион.
— Тогда займи свое место, рвотный монстр, — под хихиканье солдат процедил Китарион. — Все слышали, готовьтесь.
Он приложил руки к губам и три раза прокричал кукушкой. С другой стороны дороги ответила ворона. Вторая сотня предупреждена. Кольценосец занял место в придорожных кустах, накинув на голову плащ, затем извлек из промасленной сумки тетиву, которую аккуратно закрепил на луковище и натянул, после этого все из той же сумки на свет появились четыре бронебойных болта и пара с широкими треугольными наконечниками, покрытыми зазубринами — на бездоспешных. Затем он проверил, как ходит меч в ножнах — привычка, ставшая второй натурой, совершенно лишняя в данный момент. В ближний бой гвардия пойдет только чтобы добить остатки вражеского отряда.
