Они заматывали её в листья и уносили в свой погреб где хранились их прочие запасы на зиму. Тут-то Александр очнулся и понял, что именно за ужасное, гротескное представление он только что посмотрел. Неловкое выражение отразились у него на лице.
У каждого общества была своя традицию прощания с умершими.
Некоторые их сжигали, другие закапывали под землю… Третьи оставляли на съеденье хищным птицам, четвёртые бросали в море, а пятые… Пятые своих умерших ели — ибо скоро была зима, и нельзя же, чтобы пропадало такое добро…
Всё, что окружает народ, формирует его культуру, — вечный страх прохлады, страх зимы, после которой что дети, что взрослые ходят со впалыми животами и выпирающими косточками, способен сформировать обществе чрезвычайно, может быть даже слишком экономное… Всё это было закономерно и логично, и всё равно Александр испытывал странные ощущения, когда смотрел, как дети бегают по пляжу и махают костями своего прапрадеда…
Мужчина продолжал наблюдать.
Он снова ускорил течение времени, и одновременно настроил серебристую пластину так, чтобы она показывала ему точную популяцию эльфийского народа. На данный момент она была следующая:
[43 Особи].
Ещё ниже Александр установил двухмерную карту континента, на которой было указано расселение эльфов. В данный момент все они кучковались в пределах одного острова, но что-то подсказывало мужчине, что в ближайшее время это может измениться…
Так оно и вышло.
Правда для этого Александру пришлось промотать ещё тридцать лет. За этот промежуток времени население вымахало в три раза. Эльфы заполонили собой всю береговую линию. Остров не мог поддерживать всё это население. Когда эльфийские собиратели начали сновать по лесу больше трёх часов в поисках фруктов, и возвращаться с урожаем в три раза меньшим, чем ещё десяток лет назад, — и который всё равно съедался почти моментально, стало ясно — нужно что-то срочно менять…
Всё чаще эльфы поглядывали за берега своего родного острова, на горизонт, где проглядывались очертания далекого зелёного леса.
Так продолжалось до самой осени. Когда снова дунули холодные ветра, среди племени возникло почти осязаемое беспокойство. Эльфийские норы с припасами были заполнены едва ли наполовину. Этого не хватало, просто не могло хватать для всех. Целыми днями «На», — уже третий по счёту, хотя эльфы не знали счёта, и не считали, — ходил хмурый. Наконец, в один знаменательный день, когда небо было особенно голубое и ясное, он позвал своего сына и показал ему на далекий зелёный берег. Эльф прошёлся по песку и замер у воды. Вскоре на пляже собралось по меньшей мере три десятка его сородичей. Все они смотрели на его высокий стан, на его мускулистую спину. Эльф зашёл в воду по самый пояс, а затем размялся, бросился вперёд и поплыл…
Его сородичи взволнованно дожидались его на берегу. Прошёл час, два. Ничего. Самые зоркие стояли у края воды и пытались выследить его где-то там, но им было ничего не видно. «На» тревожно шевелил палочкой костёр. Наконец кто-то из наблюдателей крикнул, за ним закричали остальные, все побежали к воде и увидели, как их герой медленно плывёт назад. Вскоре он вышел из воды, стал в полный рост, отряхнулся и с яркой улыбкой на губах показал своим сородичах тушку большого зайца, которая была привязана за уши у него на поясе.
Остальные эльфы посмотрели на него, а затем стали бегать, прыгать и плясать…
Спустя ещё несколько лет они научились сооружать плоты, на которых перевозить еду было намного проще. А ещё пять лет спустя кто-то первый задумался о том, что нет смысла держаться старого острова. Места там было маловато — к этому времени популяция приближалась ко второй сотне, — и что можно просто остаться на другом берегу.
Так и произошло среди эльфов первое великое разделение…
Глава 16
Расселение
За какие-то тридцать три года, которые Александр промотал после очередной прогулки на улицу, эльфийский народ расселился вдоль всего озера. Оно было довольно большое. С одного берега ещё можно было разглядеть остров, расположенный посредине, — и кстати говоря, Александра всегда беспокоила эта симметричность — она казалась ему искусственной, и, если бы он мог, он бы обязательно сместил остров немного в сторону… Да только поздно уже было что-то менять, ибо черновик, как говорится, сдан в производство и печать… Так вот, остров увидеть с одного берега было можно, а другой берег — уже нет.
Поэтому, вместе с расселением, появились первые проблемы в том, чтобы поддерживать связь. Раньше эльфы сносили все добытые на острове припасы в единый погреб, возле которого затем проводили всю зиму.
После расселения припасы приходилось переправлять через озеро. Это было неудобного. Никто не хотел этим заниматься. Появились другие погреба, другие места для ночлега, а потом и другие «На», которые стали заправлять на своих землях.
Способствовал этому и рост население. После того как эльфы заселили берега, они стали плодиться с невиданной скоростью, прямо как подписчики книги на Автор. Тудей после её попадания в виджет на главную.
Вообще разделение изначального племени было процессом закономерным и неизбежным. Эльфы расселялись преимущественно семьями. Старшие и опытные заправляли новоявленными колониями. Некоторые из них были братьями самого главного На, который всё ещё проживал на острове. Так почему же им тоже не называть себя На? Они имели на это полное право.
Даже если они сами не просили об этом, их так называли дети. Дети вырастали, и вот уже их На становился единственным, которого они знали и слушали.
Александра с трепетным волнением наблюдал, как множатся точки на карте, отображавшие расселение эльфийского народа. Но вот в какой-то момент эти точки стали стремительно угасать, причём в одном конкретном участке. Мужчина взволновался, замедлил течение времени и начал разбираться, что происходит.
Он стал изучать свой мир используя увеличительный инструмент.
И тогда Александру открылась страшная картина.
Посреди леса он увидел бойню.
