– Душа моя, уж, если чего я и боюсь, так это твоих прекрасных глаз! И больше ничего! – выдал я дежурный комплимент, уже понимая, что проблему с прослушиванием и тиражированием ждановской записи я, скорее всего, только-что решил. – Диктуй адрес и время!
Последние слова я произносил под неодобрительным взглядом Иноземцевой. Неужели Зуева ей что-то рассказала?
В кулинарии я купил торт, потом завернул на рынок к уже знакомому носатому цветоводу. Выбирая неизменные розы, я ненадолго завис. Дилемма, однако. Белые или красные? Опасаясь спровоцировать импульсивную девушку на нежелательные для меня эмоции, я остановился на белых розах. Выбрав пять штук, я попросил носача завернуть их в газету и поперся на Голгофу. Как все-таки вовремя полковник свинтил в командировку!
Позвонив в дверь, я надел на лицо приветливую улыбку. Открыла миловидная полноватая женщина, которая сразу, как я поздоровался и представился, шагнула через порог навстречу и обняла меня.
– Спасибо тебе за Полиночку, – клюнула она меня в щеку, – Как ты себя чувствуешь? – отступила она на шаг и оглядела повлажневшими глазами мои бока и голову. – Я мама Полины, меня Натальей Павловной зовут! – вдруг спохватилась она.
– Лучше всех! – заверил я эту добрую женщину, которая в отличие от полкана-папеньки, с первой встречи отнеслась ко мне по-человечески.
Из нее получилась бы хорошая теща и я уверен, что мы бы с ней ладили. Но, тут такой отец-Скалозуб… Нет, не судьба…
– Полина! Сергей пришел, – крикнула вглубь квартиры Наталья Павловна и начала проявлять обо мне заботу, показывая где раздеться и даже подала тапочки.
Стол в зале уже был накрыт.
Я ел и, не таясь, отвечал на вопросы. Об ушедших родителях, о работе, о планах на жизнь. После вкусно заваренного чая и куска торта я, почти довольный жизнью, привалился к спинке дивана. И вот теперь, насытившись, я ждал удобного момента, чтобы попросить Полину включить мне магнитофон. Вот только как прослушать запись так, чтобы ее не услышали Наталья Павловна и сама Полина?
– А какую нынче музыку предпочитают самые красивые студентки филфака? – обратился я к покрасневшей девушке.
– Самую разную. А ты, что, хочешь музыку послушать? Пошли! – она взяла меня за руку и потянула в соседнюю комнату.
Оказалось, что у Полины неплохая аппаратура. Кроме магнитофонной деки, присутствовали усилитель «Бриг» и две колонки по 35 ватт. Но больше всего меня порадовали стереофонические наушники ТДС.
Заметив мой к ним интерес, девушка пояснила, они ей необходимы для изучения французского языка, на котором она собирается защищать дипломную работу в будущем.
– Что тебе включить? спросила хозяйка всего этого стереофонического богатства.
– Включи мне Битлов, я в наушниках послушаю, если ты не против, – попросил я.
Девушка послушно достала с этажерки коробку с пленкой и поставила бобину на магнитофон. Воткнув штекер наушников в аппарат, она включила воспроизведение. Звук на удивление был качественным и насыщенным. Прослушав пару треков, я снял уши и поблагодарил Полину. Качество звука меня полностью устраивало. Теперь надо прослушать свою пленку и не нарваться на обиду. Вдруг подумает, вернее, догадается, что я пришел к магнитофону, а не к ней.
– Слушай, а ты можешь мне помочь в одном важном для меня деле? – начал я издалека интриговать барышню, – Ведь ты мне друг? – начал я спекулировать на святом.
– Друг, – подумав и кивнув головой, ответила девушка.
– Мне нужно прокрутить вот эту запись, – я кивнул на свою коробку с пленкой, – И, если там то, что мне нужно, то понадобится твоя помощь, чтобы сделать несколько копий.
Я посмотрел ей в глаза и добавил.
– Но это не главная причина, почему я здесь.
– А почему ты здесь? – уцепилась за мои слова Полина.
– Потому, что мне хотелось тебя увидеть, – ступил я на скользкий путь тигра-вегитарианца.
– А что у тебя на этой кассете? Музыка? Можно я послушаю? – посыпались вполне нормальные вопросы нормальной девушки.
– Нет, это по работе, лекция по уголовному праву, – небрежно махнул я рукой, – Кое-что подзабылось, а сейчас мне это необходимо, ты уж прости, – я, как можно проникновеннее посмотрел в глаза девушке.
– Ладно, слушай, а я чай сюда принесу.
Золото, а не девушка, подумал я. Была бы еще сиротой по папе или на худой конец дочерью инженера с птицефабрики, цены бы ей не было. Не теряя времени, я поставил катушку и надел уши.
На пленке Жданова было все, что нужно. Все, что нужно начинающему советскому вымогателю. То есть мне. Большая ее часть не содержала вообще ничего, но все наезды на меня со стороны Копылова и Герасина звучали во всей своей криминальной красе. Партийный и милицейский начальники, руководствуясь преступным умыслом развалить дело в отношении младшего Гудошникова и вывести этого разбойника и насильника из-под ответственности перед советским законом, подкупали меня и запугивали, как могли. Страшно, цинично и абсолютно бессовестно. Своими умышленными действиями совершенно открыто попирая статью 183 УК РСФСР.
Даже при лучших адвокатах и купленном судье, им светило не менее двух лет на нос. Каждому. Это, не считая общественного порицания, позорного изгнания из рядов родной коммунистической партии и краха карьеры обоих. К слову сказать, почти та же участь ждала и старшего Гудошникова. Плюсом, ему доставалась судимость сына по двум тяжким статьям, не предусматривающими условного срока.
Я очнулся от того, что меня теребила за плечо Полина. Сняв уши, я взял со столика чашку с остывшим чаем и с благодарностью посмотрел на неё..
Да, нужно поощрить девушку. В ход пошли дежурные заготовки. Примитивные, но от того не менее эффективные.
– Ты сегодня как-то особенно привлекательна, – с придыханием озвучил я только первую часть своих измышлений, – А некоторая твоя сегодняшняя прохладность и королевские манеры тебе придают еще больший шарм, – продолжал я нести пошлейшую ахинею, – Наверное, у вас в этом семестре французская литература семнадцатого века?
– Н-нет, – удивленно начала заикаться Полина, – у нас в этом семестре вообще нет французской литературы.
– Тогда помоги мне сделать еще несколько копий с этой пленки? – я глянул на установленную на ее магнитофон бобину.
Полину ничуть не смутило отсутствие в моих словах сколь-нибудь вразумительной причинно-следственной связи со сказанным ранее и она согласно кивнула. Чем хороши женщины, так это тем, что они не зациклены ни на логике, ни на какой-либо последовательности. В отличие от тупых и примитивных мужчин.
– Хорошо, только нужен еще один магнитофон.
Домой я ушел сытым и очень довольным. Потому что в одной руке я нес авоську с пирогом и котлетами, а в другой «Ноту» Полины. Печалило одно. Второго магнитофона у меня не было и где его взять, я пока не представлял. Вариантов было немного. Прокат или покупка. Скорее всего, второе.
И да, теперь не будет никаких схем получения компенсации за казенный счет! Буду принимать взносы только напрямую от виновных. И только деньгами. В крайнем случае, ликвидными материальными ценностями, включая движимое и недвижимое имущество.
Еще одним неоспоримым моим преимуществом кроме бесценной пленки, было то, что эти самодовольные пузаны эпохи застоя, совершенно точно не готовы к войне с циником постсоветского времени. Им и в голову не приходит, что мозги комсомольца Корнеева ни на йоту не засраны марксизмом. Или какими-то другими глупостями, придуманными для того, чтобы манипулировать человеческой массой.
И, что лозунг: «Партия сказала „надо“, а комсомол ответил „есть“!», для меня не более, чем дешевая пошлость идеологических мошенников. Хотя бы потому, что я точно знаю, что лет через пятнадцать эту прогнившую насквозь КПСС разгонят ссаными тряпками к великой радости всего населения. Они, то бишь Копылов со своей шайкой, ведь не знают, что я, мерзавец такой, не испытываю перед ними ни малейшего трепета. А бредням коммунизма бессовестно предпочитаю наличные.
