не лишние. Просто вытаскиваешь хвост и…
— Слушай, избавь меня от необходимости выслушивать твои извращённые фантазии, — поморщился Аби.
— Чего это они извращённые, — едва ли не обиделся Руди, — Это ты у нас после колледжа попал в рафинированный мир аристократов и в учёбу ударился. А простые парни из малоимущих семей, которые больше половины жизни проводят в капсулах, меня бы отлично поняли. Если ты думаешь, что они там учебники читают или работу работают, то сильно ошибаешься. Больше половины из них смотрит порнуху, в том числе рисованную, а там сейчас в тренде кошкодевочки.
— Так, хватит болтать! — рявкнул Аби, — Лучше расскажи мне, почему у нас за неделю ни один тизер не взлетел и рейтинг вниз поехал?
— Так материала же не было! — всплеснул Руди руками, — Зато, только он появился, я тут как тут. Впрочем, сейчас сам оценишь, — показал Руди на экран, где уже пошла заставка студии.
Аби не мог не отдать должное таланту своего друга. Пять минут ролика пролетели, как одно мгновение, и он ни разу не смог оторвать взгляд от экрана, порой даже забывая дышать.
Отличные планы с лицами бойцов, поломанные руки, обожжённые или рассечённые лица, море крови и всё это вперемешку с эмоциями болельщиц, наставников и судей.
А уж преодоление двух Огненных Стен было снято так, словно он сам в них прыгнул.
— Неплохая подборка боёв, — чуть отдышавшись, заметил Аби, усилием воли возвращая себе скучающее выражение лица, — Ты все моменты из студенческих отборочных поединков использовал или их ещё на один ролик хватит?
— На один ещё точно хватит, — заметно скис Руди, ожидающий восторженной оценки босса.
— Так иди и работай. И чтобы завтра к обеду второй ролик был у меня на почте! — вызверился Аби, неловко повернувшись и с хрустом раздавив осколок керамической вазы, напомнивший ему, что подчинённых надо держать в узде.
Особенно гениев.
* * *
Проснулся я ещё затемно. Растолкав сестриц — алхимичек, порадовавших нас с Федром не только бурным сексом, но и перспективами на скорое получение новых зелий, я проводил их до ворот, а сам отправился на пробежку вдоль прудов.
Большинство студентов в это время ещё спит без задних ног, а те, кто проснулись, не торопятся выбираться на улицу. Зима в Белговорте хоть и не холодная, по нашим российским меркам, но местным её хватает, чтобы отчаянно мёрзнуть. А для меня мелкий дождик и температура плюс двенадцать — тринадцать градусов — это вполне комфортные условия для пробежки в пять — семь километров.
К сожалению, в это утро я не остался в одиночестве, как обычно. Тяжёлый топот позади себя я услышал заранее, и оглянулся только тогда, когда до догоняющего осталось метров тридцать.
Борхуз! Быстро же его откачали целители.
— Ларри, обожди, а то я сейчас сдохну! — выкрикнул чемпион Академии, который и в самом деле уже еле бежал.
Пришлось остановиться.
— Ну, ты и здоров бегать, — перейдя на шаг, подошёл он ко мне и протянул руку, — Спасибо тебе.
— За что?
— Ты мог бы меня добить. Я же видел, как ты челюсти одним ударом ломаешь, а я, знаешь ли, поесть люблю, — похлопал пятикурсник себя по животу, кстати, вполне подтянутому.
— Там, где меня учили драться, было правило: — Лежачего не бить, — вспомнил я свои детские разборки со сверстниками, — А ты, к тому же, без сознания был.
— Вот это и удивительно. Академия, знаешь ли, даже из аристократов понятия приличного поведения выбивает довольно быстро.
— Знаю. Как не знать. Меня одна аристократка во время поединка на тот свет хотела отправить заклинаниями третьего уровня.
— Вот и я про то же. Уверен, что любой, кто бы смог меня так же завалить, как ты, не преминул бы поглумиться, — неспешно пошёл чемпион рядом со мной, всё ещё толком не отдышавшись.
— Это ещё зачем? — сказалось во мне спортивное отношение к тем же боксёрским боям, где принято пожимать друг другу руки после поединка.
— Ах, да. Ты же у нас со второго курса сразу на четвёртый скаканул, — усмехнулся Борхуз, — Кстати, как по мне, так абсолютно зря. Считай, что после второго курса студенческая жизнь только и начинается. Особенно, если ты из себя что-то представляешь, как боец. Те же девчонки с младших курсов на тебя, как спелые фрукты начнут сыпаться. Стоит кому-то им чуть хвост прижать, как они к любому кидаются, кто может за них заступиться. А тут уж не зевай. Они, когда напуганы, на всё согласны. Если сразу такую фифу на полную не раскрутишь, потом она всю кровь выпьет своими капризами. А под самого сильного бойца любая из таких ляжет, ко всему готовая. Так что любой другой на твоём месте всяко постарался бы меня покалечить, чтобы себя показать, — закончил чемпион свою краткую лекцию.
— Борхуз, спасибо, конечно, но у меня с этим вопросом и сейчас полный порядок.
— Как знаешь, — с некоторым удивлением глянул на меня чемпион, — Но я не о бабах хотел поговорить, это так, к слову пришлось.
— А о чём? — всё ещё держался я настороже, ожидая какую-нибудь пакость.
— Приходи вечером на полигон пятикурсников. Покажу тебе пару приёмов. Думал, сам их использовать, а оно вон как вышло.
— У меня лэр Мердок в наставниках. Неужели ты думаешь, что он меня не научит всему, что нужно? — задал я вполне логичный вопрос, обоснованно сомневаясь, что мне вряд ли стоит рисковать в преддверии турнира и по вечерам слоняться по всяким подозрительным местам.
— А у меня лэр Гинко Тракси, — хохотнул Борхуз, — И если от кого-то твой наставник и отхватывал, когда был студентом, то это от лэра Тракси. Разница лишь в том, что лэр Мердок после Академии ушёл служить в армию, где ему заклинания первого уровня, применяемые в поединках, оказались ни к чему, а лэр Тракси от армейского контракта откупился и основал в столице школу турнирных бойцов.
— А потом, вдруг, оказался в Белговорте, — произнёс я, не скрывая сарказма.
— Столица, — пожал плечами Борхуз, — Там свои правила игры, и далеко не всегда в поединках побеждает сильнейший.
