Я не стал выходить к бандитам, а просто дождался их, сидя на пути, в кустах. Опасение, что от неожиданности застрелят, была, но я не сидел тихой мышкой, шевелился тихонько. Первым меня обнаружил мордатый, низкого роста бандеровец в черной форме полицая. Он впал в минутный ступор, когда разглядел меня в кустах, но вскоре заорал своим товарищам.
– Кто таков? – был дежурный вопрос, когда меня обступили бандиты. Спрашивал серьезного вида, увешанный оружием мужчина высокого роста и, на удивление, с приятным лицом. Бульбаши обступили кучно, а я сидел, растирал лицо руками и трясся от страха. Ну, надо же как-то убедить их не трогать меня.
– Михась, – ответил я на русском, шмыгнув носом, провел заодно и кулаком, якобы вытирая сопли. Странно, спросили именно на русском.
– И чего ты тут делаешь, Михась-карась? – усмехнулся бандеровец.
– А где здесь, дяденька? Я тут бегаю, прячусь, уже не знаю, где я вообще. Мамку убили, меня постоянно бьют…
– А кто тебя бил? – чуть прищурив глаза, наклонился ко мне мужик.
– Партизаны, кто ж еще?! – даже возмутился я. – У вас вон какие значки, – я указал на его кепку, точнее на «тризуб», – а у них звезды красные.
– Где ты их видел последний раз?
– Да где-то в лесу, недалеко вроде. Я ногу подвернул, а то бы дальше убег, – показал я на ногу.
– Что же они с тобой сделали? Ты ж малец, а не солдат?
– Такие же, как они, недавно и мамку убили, а меня маленьким фашистом назвали и в ухо! Вон, зуб выбили, – я разжал кулак и показал заранее приготовленный зуб, хорошо, что решил тогда не выбрасывать его.
– Экие они злые, мальца и в ухо?! – продолжая явно играть, произнес бандеровец. – Есть хочешь?
– Да, дяденька, давно ничего не ел, дайте хоть корку хлеба…
– Дмитро, дай пацану чего-нибудь, – обернулся к кому-то вожак бандитов, а затем вновь ко мне: – Сможешь найти место, где встречал партизан?
– Темно было, это в лесу… – я сделал вид, что задумался, – наверное, смогу.
– Хорошо.
– Держи, пацан, – мне протянули большой бутерброд с салом и луковицу, я аж охренел от его веса.
– Спасибо, дяденьки, век на вас молиться стану, – упал я в ноги вожаку, зажимая бутерброд в руках.
– Ладно-ладно, только есть будешь на ходу, нам некогда. Еще партизан этих найти надо!
– Я постараюсь, помогу! – часто-часто закивал я.
Выдвинулись сразу, я старательно делал вид, что идти быстрее мне мешает больная нога, хромал и охал, жуя на ходу хлеб с салом. Эх и ядреное оно, чеснока не пожалели. На меня сначала просто глядели, потом начали подгонять. Я взмолился, жаловался, что не могу быстрее. Вожак бандитов подозвал к себе какого-то мужика из отряда, что-то быстро ему сказал, и тот устремился ко мне. Я уже было подумал, что будут бить, но мужик, с густыми усами и бородой, наклонился ко мне и попросил задрать штанину. Я осторожно выполнил приказ, мужик посмотрел на ногу и, указывая на ступню, спросил:
– Здесь болит?
Я кивнул. Он аккуратно так взял в одну руку ступню, второй обхватил лодыжку и мягко, но сильно дернул. Я даже вскрикнуть не успел, стало больно и из глаз прыснули слезы.
– Скоро заживет.
– Идти-то сможет? – спросил у мужика с бородой вожак шайки.
– Я ему тугую повязку сейчас сделаю, пройдет, опухоли нет, просто подвернул.
Отряд топтался на месте, бородач бинтовал мне ногу, а вожак с еще парой бойцов шайки рассматривал карту. Я лежал тихо, морщился, но старался не привлекать к себе внимания. Да уж, вот же придумал себе травму, а? Этот эскулап, дернув ногу, заставил ту болеть по-настоящему, теперь я точно стану хромать, не придуриваясь.
Вскоре я начал узнавать места, где совсем недавно был с партизанами. Крутя головой по сторонам, привлек к себе внимание.
– Что, узнаешь место? Здесь тебя били? – тут же спросил вожак, шел-то я рядом с ним.
– Похоже, – кивнул я задумчиво, продолжая осматриваться. – Где-то там вроде как, – указал я влево. Там я бандитов и зарезал. Почему веду прямо туда? Во-первых, хочу, чтобы трупы нашли бандеровцы и решили, что их дозор убили партизаны, а во-вторых, там место хорошее, если наши здесь, то в той низине они смогут ударить удачнее всего. Надеюсь, что второй взвод, за которым посылал Медведев, прибыл и ждет, укрывшись.
– Я отсюда к вам и бежал, – на ухо вожаку, но я расслышал, сказал еще один персонаж. – Вон там наша засидка была, а секрет партизан чуть дальше вправо.
– Командир, тут это, наши… мертвые лежат.
Ага, пришли, стало быть. Теперь не попасть бы под «дружественный» огонь.
Бандеровцы поспешили к трупам. Двое начали шмонать карманы, и тут раздались по очереди два взрыва. Кому-то нехило прилетело, крики, ор, стоны, и сквозь весь этот гам я слышу довольно знакомый голос:
– Тикай влево!
И кинув быстрый взгляд на бандитов, увлеченных сейчас своими проблемами, я бросился наутек. Петляя как заяц, стараясь сбить прицел, слышал шлепки пуль по деревьям в опасной близости от себя, но ни одна не попала в цель. Трудно это, в лесу воевать, столько препятствий, буквально десяток шагов и прямого выстрела уже нет. А сзади разгорелся настоящий бой. Решив, что отбежал достаточно, я остановился и, обернувшись, чуть не поймал приклад в лицо. Оказалось, за мной бежал бандеровец, да так тихо, что я даже не слышал его шагов. Как увернулся, не понимаю.
– Ну, сучонок, хана тебе! – промахнувшийся прикладом бандит перехватил винтовку, как положено, и даже вскинул ее к плечу, но меня на траектории выстрела уже не было.
Подхватив небольшую корягу, сучковатую сосновую ветку, я поднырнул под ствол винтовки и ткнул ей в лицо врага. Тот мгновенно вскинул одну руку к лицу, но второй продолжал удерживать винтовку, не выронил, гад. Но мне было необходимо только отвлечь его. На поясе бандеровца, кстати, очень худого и низкорослого, буквально на полголовы выше меня, висели ножны. А в ножнах был огромный тесак, рукоять которого неудобно легла мне в руку. Нож оказался излишне большим и толстую рукоять пришлось обхватить обеими руками. Дернув что есть силы, высвободил лезвие из ножен и не давая времени бандиту понять хоть что-то, быстро направил острие ему в живот. Острейшая сталь клинка легко вспорола форму националиста и ушла наполовину внутрь тела. Бандит охнул, выпустил наконец винтовку из правой руки и попытался схватить то ли нож, то ли мою руку. Но я не ждал его ответа, а постарался тут же вытащить нож из раны. Удалось опередить врага буквально на секунду. Тот, прижав одну руку к ране, попытался поймать меня свободной рукой. Полоснув со всей силы по запястью, я заставил его взвыть и упасть на землю. Я же тем временем подхватил его винтовку, наша, «мосинка». Направив ствол на врага, уже давил на тугой спуск, как остановился. Нашим наверняка нужен «язык», а этот хоть и ранен, но думаю, выживет, если помощь оказать. Но надо как-то его скрутить, а рисковать не хочется. В стороне низины, где произошла стычка бандитов с партизанами Медведева, в ход шли гранаты, разорвались уже как минимум четыре за какую-то минуту. Хрен с ним, никуда не денется, надо отбежать еще.
Обежав по кругу холм, с которого и вели огонь партизаны, я увидел и их самих. Меня тоже заметили, кивнув, приглашая. Два парня, молодые, видел их в отряде, разведчики вроде. Один маленький, словно такой же как я, мальчишка, а второй рослый и крепкий, «дегтярь» в его медвежьих лапах смотрелся как игрушка.
– Хорошо завел, прям как надо! – крикнул мне пулеметчик.
– Главное, не выпустите их, а то это будет последний раз! Всех, всех до единого! – в ответ бросил я.
– Не волнуйся, они окружены, некуда бежать, – успокоили меня.
– Парни, пистолет нужен, мне Анну надо искать, она у дороги осталась, – попросил я помощи.
– Держи мой, я себе чуть позже другой найду, – тот, что ниже ростом, протянул мне немецкий «люгер», а также два запасных магазина, оба полные.
Проверив ствол, убедился, что тот в порядке и заряжен, я сказал парням, что вернусь, и вновь побежал вокруг, оставляя поле битвы в стороне. Предстояло выйти к дороге и найти Анну, а также бандиты оставили там повозки, а в них имеются люди, как минимум четверо, больше не видел.
