к правящей семье никакого отношения она не имела. Длинные платиновые волосы, аккуратный небольшой носик и полные губы, отдающие краснотой без всякой помады. Её лицо казалось немного детским и от этого ещё более милым. Взгляд светло-синих, слегка раскосых глаз пробежался по нашему классу и остановился на мне. На её лице тут же появилась лёгкая улыбка, и девушка слегка кивнула головой. Я тоже улыбнулся и кивнул ей в ответ, всё же мы были довольно давно знакомы, хоть и поверхностно.
Анна Крэп была старшей дочерью этого самого рода Крэп. Они занимали примерно двести шестидесятое место в «списке» и, что куда важнее, являлись, чуть ли не единственным дружественным нам родом. Так что ничего удивительного, что мы с Анной были знакомы, хотя и не виделись очень давно. В основном наше общение происходило в те времена, когда я был совсем мелким и даже толком не осознавал себя. Ну и ещё немного в детском саду, но она была совсем ребёнком и вряд ли хорошо запомнила те времена. А ведь я и забыл, что она тоже учится в этой школе, только на год старше. Неудобно получилось, честно говоря. Ну, сам виноват, что тут ещё скажешь.
Вот только на этом ничего не закончилось. Её взгляд не задержался на мне, а продолжил поиски, пока не наткнулся на… Барабанная дробь… Зига! И ведь какой забавный момент, обычно вокруг парты этого «главного героя» крутится целая стая из всяких красоток, но в этот раз он сидел в гордом одиночестве и корпел над каким-то заданием. Прям сама усидчивость и невинность во плоти. Лицо девушки тут же расцвело в искренней улыбке, и она уверенно направилась к нему.
Ну, что тут сказать? Рука-лицо! Точнее мне как-то резко захотелось пару раз постучаться головой об стену. Правда, настолько далеко заходить я всё же не стал. Просто откинулся на стуле, посмотрел вверх и глубоко вздохнул. Потолок. Хорошо покрашенный. Красивый. Потолок. Какое дурацкое слово.
Вернувшись в нормальное состояние, я уткнулся в свои учебники. Собственно говоря, а на что вообще можно было рассчитывать? Ведь уже пора привыкнуть, что всех красоток, как магнитом, тянет именно к «герою». Ну ладно, может быть ещё и злодеям что-то там достаётся, пусть и по остаточному принципу. А вот второстепенные персонажи они так, просто существуют где-то на фоне. Даже размножаются, скорее всего, не как обычно, а каким-нибудь методом почкования. К чёрту, только настроение себе испортил.
Пытался заставить нейронку изобразить Анну, получилось как-то так:
Следующие полтора месяца пролетели слишком быстро. Большая часть лета уже была позади, и погода понемногу становилась хуже. Довольно часто шли затяжные дожди. Всё что я делал за прошедшее время — это тренировался и параноил, параноил и тренировался. Мне никак не удавалось поверить, что правящая семья спустила нам всё с рук, и я каждый день ждал какой-то подлости, но ничего не происходило. А если за мной кто-то и следил, то это делалось профессионально и незаметно для меня самого. Так что складывалось ощущение, что я просто зря себя накручиваю.
Тренировки тоже шли ни шатко, ни валко. Если говорить про общее развитие, то удалось провести каналы примерно через половину нервной системы. Вроде бы это даже стало получаться быстрее и проще. Увы, процесс был по-прежнему крайне болезненный и неприятный, но иначе не получалось контролировать его в полной мере.
Да и с органами чувств всё продвигалось раздражающе медленно. Местная теория, что в медицине, что в анатомии, отставали от Земных. В результате, большую часть времени приходилось ориентироваться на воспоминания из прошлой жизни. Вот только мои познания в упомянутых областях тоже были скорее поверхностными, лишь общего характера. Так что я банально не всегда понимал, что именно нужно поменять, например, в глазах, чтобы они лучше выдерживали длительные нагрузки. Вот и получалось, что единственная надежда это непрерывные тренировки, подкреплённые постоянным желанием что-то улучшить. Под таким воздействием организм всё же менялся, исполняя то самое желание, но это происходило медленно и нецеленаправленно.
В результате, мой день наполнялся чередой сменяющих друг друга усилений. В первую очередь я тратил время на слух и зрение. Вот только и глаза, и уши оказались довольно сложными и нежными органами чувств, так что быстро перенапрягались от постоянной подпитки энергией.
На втором месте стояла общая чувствительность кожи. Я всё ещё не терял надежды научиться полноценно воспринимать движения потоков воздуха вокруг. Но и здесь крылась проблема. Во-первых, чтобы усилить весь кожный покров требовалось куда больше энергетических затрат. А во-вторых, при таком режиме я намного лучше чувствовал не только воздух, но вообще всё. Постоянно ощущать, как одежда об тебя трётся это удовольствие на любителя, так сказать. В результате, моей главной проблемой стало повышение контроля. Очень хотелось научиться усиливать только небольшую часть кожи, только на одной руке, или что-то подобное. Это позволило бы сохранить большую часть плюсов и устранить минусы. Для такого требовалось постоянно быть сосредоточенным, и не особо получалось параллельно заниматься чем-то ещё, например, слушать учителя, сидя в классе.
И как-то так вышло, что значительную часть времени я тратил на то, что раньше считал бесполезным — вкус и запах. Усиление рецепторов на языке не являлось чем-то сложным, но вот как проверить эту самую степень усиления это другой вопрос. Как уже упоминал, в школе мы не обедали, и приходилось как-то изгаляться. Уж не знаю, заметил ли кто-нибудь, как я пробовал языком воздух, но зрелище точно было забавное. Самому себе я в эти моменты напоминал какую-то змею, что быстро высовывает язык, и потом прячет его обратно.
С запахами было проще, но неприятнее. Нет, гулять среди зелёных насаждения в школе и вдыхать их усиленный запах мне очень даже нравилось. Но вот когда ты сидишь в классе и, по сути, обнюхиваешь других ребят, это напоминало что-то мерзкое, из разряда странных фетишей. А уж если кто-то из них по каким-то причинам забывал принимать утром душ, то для меня такое благоухание было почти невыносимым.
Однажды вечером я понял, что чертовски устал себя накручивать в последнее время и решил, наконец, выяснить всё у отца. Откладывать этот разговор дальше уже было бессмысленно, я больше сам себя изводил. Вот только страх постоянно меня сдерживал. Страх не перед правящей семьёй и не перед разговором. Я банально боялся человека, с которым мне предстояло сидеть в одной комнате. Осознание того,
