ты пойдешь один, а мы последуем во дворец.
— Зачем тебе во дворец, там опасно? — продолжал шипеть Сервилий. — Мы отведем тебя в другое место.
Тем самым он подтвердил мои опасения насчет того, что «синие» венеты просто хотели перехватить ценного заложника у прасинов. Спасать меня, конечно же, никто не собирался. Все понятно, хороши, что я сразу об этом догадался.
— Благодарю за помощь, любезный Павел Лонгиний Сервилий, но мне надо во дворец.
— Как ты пойдешь туда ночью? — продолжал шипеть старик. — В такое время Равенна превращается в притон для бандитов и пиратов. Все граждане прячутся по домам, а город остается во власти преступников.
— Город засыпает, просыпается мафия, — понимающе усмехнулся я. — Ничего, мы прогуляемся, свежий воздух полезен для здоровья.
— Никуда ты не пойдешь, — непреклонно сказал Сервилий и двинулся было ко мне, но тут вперед, заслоняя меня, шагнул Родерик.
Заместитель главы венетов остановился, глядя на Гота снизу вверх.
— Ладно, — сказал он. — Я оставляю тебя, тупой ублюдок. Вы не дойдете до дворца, жалкие членососы. Надеюсь, завтра мы найдем хоть что-то, оставшееся от вас, для того, чтобы похоронить с подобающими почестями.
С этими пожеланиями он скрылся в темноте. Мы переглянулись и тоже отправились в ближайший переулок.
Глава 7
Возвращение во дворец бывает трудным и опасным
Не успели мы, однако, отойти далеко от домуса Севера, а именно так здесь называли особняки, как я приказал остановится и повернуть обратно.
— Что случилось, доминус? — встревожился Евсений. — Зачем нам возвращаться? Там с минуты на минуту появится погоня.
— Вот они-то мне и нужны, — ответил я и вкратце рассказал ему, что надо делать.
— Доминус, вы воплощение коварства, — вынужден был признать мой слуга. — Вам надо поклоняться двуликому Янусу.
Я пожал плечами и спрятался в тень дома в переулке. Хотя чего прятаться, вокруг и так стояла кромешная темнота, хоть глаза выколи.
Но, в нашем деле мистификации лучше пересолить, чем не доложить соли, это я вам, как профи говорю. Были у меня знакомые аферисты, из тех, кто не особо готовился к проведению акции, оставляя многое на авось, так вот они или за решеткой, или на тот свет угодили.
Хотя, чего тут раздуваться от гордости, я и сам не смог проскочить через все эти подводные камни и пал жертвой своих же махинаций.
Вот о чем я думал с некоторым оттенком грусти, глядя, как Евсений вышел на улицу, где находился домус Севера и скромно встал на противоположной стороне улочки. Комбинацию ему предстояло провести махонькую, всего-то сбить врагов со следа, но все равно это важная акция.
Пока мы ждали, когда выскочат люди Севера, я заметил, что Родерик стоит чуть ли не рядом с Евсением. А ведь это непорядок, громадную фигуру гота могли заметить и вся наша проделка пошла бы насмарку.
— Эй, Родерик! — позвал я его. — Ты чего там стоишь? Иди сюда, прячься в тени. А то ты слишком заметный, тебе это не говорили?
Великан послушно отошел назад и встал за мною, слившись со стеной здания. С нашей позиции были видны часть улицы и выход из дома Севера, в котором, кстати, слышались приглушенные крики, видимо, уже обнаружили наше исчезновение.
Евсений тоже настороженно смотрел на выход. Ожидал, когда выскочат люди, отправленные в погоню. Как бы он не перенервничал и не завалил всю операцию.
Вскоре на улицу высыпали около десятка кричащих и вопящих людей. Сразу стало шумно и весело. Слуги стояли с факелами в руках, а господа в зеленых одеждах размахивали мечами. Севера среди них не было, только микропанит Процил Капиус Адриан, старый мой знакомый, готовый собственноручно вырезать мне сердце.
Также среди них я увидел и другое знакомое лицо. Это была моя несравненная Секстилия. Это плохо. Она может узнать Евсения. Надо бы ему лучше скрыться, но было уже поздно.
Мой слуга, следуя полученным указаниям, выступил вперед, пряча при этом лицо под капюшоном и смешался с толпой. Затем завопил, указывая в сторону, куда ушел Сервилий:
— Они побежали туда, я видел! Их там ждали лошади.
Уловка сработала. Прасины были под хмелем и в ярости от того, что упустили меня. Им все равно, куда было бежать. Услышав уверенные крики Евсения, они тут же побежали в указанную сторону, размахивая мечами и факелами, даже и Прасил Адриан.
Только Секстилия на мгновение остановилась, пригляделась в переулок, где прятался я с Родериком и застыла на месте. Видимо, женская интуиция подсказывала ей, что здесь что-то нечисто.
Я, признаюсь, испереживался, что сейчас она обнаружит нас и тогда нам крышка. Даже Родерик не спасет против разъяренной толпы. Но, постояв немного, Секстилия побежала вслед за остальными.
Шумно выдохнув, я прошептал:
— Ну, наконец-то, отправил гончих псов по ложному следу.
Мы подождали Евсения, который должен был пробежать немного вместе с толпой, а потом тихонько отстать, чтобы не привлекать внимания.
Я подумал о том, сумеют ли прасины догнать Сервилия и честно ли было отправить погоню по его следу, в конце концов, он вроде как старался мне помочь, подкупил стражу и Родерика. Но помня о том, что он действовал вовсе не из добрых побуждений, а лишь для того, чтобы сделать меня новым пленником уже у венетов, я не стал терзаться угрызениями совести.
У Сервилия, если уж на то пошло, имелись лошади и сопровождение, значит, он успеет убежать и не пострадает. Кому нужно побеспокоиться о собственной безопасности, так это мне, поскольку до императорского дворца нам еще предстоял долгий путь.
Вскоре вернулся Евсений.
— Все в порядке? — спросил я.
Слуга кивнул.
— Они побежали в нужную сторону. Никто ничего не заподозрил.
Мы с Родериком вышли на середину улочки. Я достал кинжал и сжал в руке.
— Ну, давай, показывай, где тут дорога во дворец.
Перед тем, как отправиться в путь, Евсений рассказал нам, что отсюда есть два пути ко дворцу.
Город Равенна, кто не в курсе, находится в северо-восточной Италии, на берегу Адриатического моря.
Ну как, на берегу, судя по всему, это было раньше, поскольку глина в кварталах ближе к морю полна ила и соли. А еще многие дома стоят на сваях, как в Венеции, хотя воды нет и в помине. Море, однако, находится далеко, в пяти километрах от города, поэтому торговля крайне затруднительна.
Императорский дворец находился возле Капитолия в центре города, ближе к Адриановым воротам, там, где канал Ламиссы впадал в обмелевшую Паденну. Я так понял, что здесь Паденной называли рукав реки По, которая и в
