А теперь думай, делай выводы и поступай как знаешь. Я тебе мешать не буду… почти не буду. Но, коль Он помог тебе, – и собеседник показал на сияющий меч на груди Дока, – я помогу Молоху.
– Молоху? Но ведь он…
– Молох не имя! Молох – титул Царя моего народа, и он есть всегда! Это третье рождение моих сынов, и они все равно станут владыками и этого мира, и того мира, что родится в будущем, они станут первыми среди смертных. Вы, Сыны Божьи, – слабые и уязвимые. Геоады – сильные и умные! И они победят, – промолвил собеседник и стал медленно подниматься вверх. Док сначала смотрел, как он, уходя ввысь, становится все меньше и меньше, а потом, опомнившись, закричал что было силы:
– Не-е-ет!!! Не станут! Они холодные и не умеют ошибаться. Они думают, что не умеют! И не умеют любить, не умеют плакать над потерями. Геоады холодные, но слабые, они уйдут!!!
– Посмотрим… – раздался сверху едва слышимый голос, и все затихло.
Док-Дейнох в изнеможении повалился на землю и закрыл глаза. Его душа разрывалась под грузом свалившихся знаний и сопровождавших их сомнений, печалей и тревог.
Они шли подземным ходом больше часа, но конца и края этому пути все не было и не было. Они шли медленно, просто ползли, ибо еще там, на входе, Улуру предупредил, что предки не любят суеты, и пошел первым, задав такой неторопливый темп движения. А еще он всех предупредил, что думать надо только о цели похода, о своем товарище и мысленно не суетиться, быть спокойным. И добавил:
– Оставаться спокойным, что бы там, – и он ткнул рукой в темноту, – вы ни увидели! – И ступил на лестницу. Остальные молча потянулись следом. Только Текс, прежде чем шагнуть в черноту входа, пробормотал:
– Оставь надежду всяк сюда входящий, – и последним шагнул на первую ступень лестницы, под своды таинственного хода. Вход за его спиной сразу затянулся мутью, и Текс, оглянувшись, успел увидеть, как в этой мути на мгновение проступило чье-то ухмыляющееся и, как ему показалось, ехидное лицо, которое тут же исчезло. Камень стал снова камнем. Они спускались долго – Кэп насчитал более трех сотен ступенек, причем все они не были низкими. Что интересно, сначала Улуру все освещал фонарем, а потом Кэп обнаружил, что фонарик давно не горит, но он видит все, и видит неплохо. Впрочем, разглядывать особо-то было нечего. Ровные, чуть шероховатые стены, плавно уходящие вверх, где смыкались, образуя почти правильный полукруглый свод. Вскоре у Кэпа появилась мысль о каком-то несоответствии стен и пола тому, что сказал еще наверху Улуру: «Тысячи лет никого здесь не было». И, словно услышав его мысль, Улуру пояснил:
– Здесь время течет по-другому! Предки не любят суеты! – повторил он. – И сколько бы мы здесь ни пробыли, все равно вернемся до захода солнца.
– А если не вернемся до захода? Тогда что?
– Тогда вообще не вернемся! Тогда навсегда останемся здесь! – без раздумий ответил Улуру.
– И даже Иван Иванович… не выйдет?
– Он выйдет… да и вас выведет. Вот только мое бессмертие закончится, потому что мне навсегда придется остаться здесь.
Некоторое время все шли молча, переваривая услышанное, а потом Виракоча спросил:
– И это все твои предки? Даже этот… И этот?
– Да, это все мои предки! Предки – это те, кто жил раньше, и необязательно, что они кровные родственники. Все они – мудрость, память и жизнь моего народа!
– Все люди – братья! – прокомментировал Монти и спросил: – А кто они, эти предки? Кого видит Виракоча, а мы не видим?
– Видит тот, кому это надо, и тот, кто достоин видеть живыми уже ушедших. – И на этом снова ненадолго замолчали. Вскоре Улуру сказал:
– Мы подходим. Если кого увидите, не пугайтесь.
– Это они пусть пугаются нас, – улыбнулся Иваныч, и тут же из стены рядом с ним вышел… Локи. Однако Иваныч никак не среагировал, а шедший сзади Кэп спокойно прошел сквозь фигуру геоада, и та, заколебавшись, исчезла. А потом Улуру внезапно остановился и поднял вверх руку.
– Ты что-то чувствуешь? – спросил он, обращаясь к Виракоче. Тот ничего не отвечал, а просто стоял, будто к чему-то прислушивался.
– Что-то странное. Док рядом, но я его не ощущаю. А вот еще… рядом с ним – кто-то… черный. Ты все понял? – спросил он, и Улуру ответил:
– Я понял, что ваш друг здесь. И еще я понял, что он не весь. Здесь только его тело, в котором нет души, и я впервые не знаю, что делать! Я не знаю, как его из камня…
– Послушайте, – перебил его Иван Иванович, – здесь и я бессилен. Я могу по атомам отделить камень от тела, но я не могу вернуть ему память и ум… – Но что дальше хотел сказать Иваныч, они не узнали, поскольку из темноты прохода раздался такой жуткий рев, что заложило уши, и тут же из тоннеля появилась оскаленная морда какого-то монстра. Все, в том числе и Иваныч, замерли от неожиданности, и тут закричал Улуру:
– Все – бегом отсюда!!! Это Ванджина! – И спустя еще секунду предупредил: – Звездный, только ногами, ногами… не применяй!..
Каким образом они оказались уже наверху лестницы, ни Монти, ни тем более Кэп с Тексом не запомнили, просто лестница кончилась у самой стены, которую Иваныч в мгновение ока превратил в пустоту, и они вывалились на вершину странной горы Улуру. Там отдышались и осмотрелись. Вершина была пуста, ее теплые, даже горячие, камни ощутимо отсвечивали кроваво-красным, а заходящее солнце – Тонатиу – окрашивало редкие облака в такой же кровавый цвет.
– Что это было? Кто это был? Что?.. А где Виракоча? – вразнобой, но почти одновременно заговорили Наблюдатели. Иваныч, принявший вид разукрашенного рисунками и татуировками аборигена, крутанув в руке примитивное и невесть откуда взявшееся копье, сказал:
– Это был тот, кто посильнее всех земных магов, вместе взятых…
– Сильней тебя?
– А что я? Мы с ним в разных категориях, но я с ним не справился бы, потому что это кто-то из тех, кого… я даже не знаю, как назвать… Не встречался с такими… кто-то плохой, в смысле его сущность – зло!
– А Виракоча и… этот… Хозяин красной горы? Где они, что с ними? – спросил Текс.
– Они? – Псевдоабориген на секунду задумался. – Они идут сюда и вроде бы живы-здоровы. Подождем…
Они ждали не менее двух часов. Уже совсем стемнело, когда из подземелья вышли индеец Виракоча и абориген Улуру.
– Это был Ванджина, – повторил Улуру это странное имя, отвернувшись, сел на камень и тут же лег, закрыв глаза.
Текс сунулся было к нему, но Виракоча жестом остановил его:
– Пусть полежит. Ему отдохнуть надо. Пусть полежит. – И, отведя всех на другую сторону полукруглой вершины, сказал: – Ванджина – это дух, демон зла, тот, кто против Творца. Но самое главное – не это, а то, что он пришел сюда! Поэтому предки Улуру, вернее, их души, отсюда ушли, и Улуру остался один. Исчез смысл его жизни, а потому вскоре исчезнет и его жизнь.
– Вот тебе и раз! Значит, мы привели сюда… зло?
– Да нет, не вы… то есть не мы! Просто там, в камне, рядом с Доком, заточен тот, кто является сподвижником и последователем Темного. Только сподвижник ждет свободы, а Док ничего не ждет. Потому что он – просто телесная оболочка, биологический манекен.
Некоторое время все молча пытались осмыслить случившееся. Потом Виракоча с Иванычем отошли в сторонку и о чем-то коротко поговорили. Иваныч, вернувшись к своим Наблюдателям, сказал:
– Я вызвал сюда кого-нибудь из Больших Магов. – И пошел было к Виракоче, но Кэп, окликнув его, спросил:
– А на фига? В смысле зачем?
– Кодекс, друг мой! Кодекс! Или забыл?
– А я и не знал! Что за кодекс?
Иваныч остановился как вкопанный и, повернувшись, уставился на друзей. Лицо его было до крайности удивленным:
– Ну дела! Впервые слово «склероз» примерил к себе. Ведь я забыл внести Кодекс в цепочку Инициализации. Его составили после того, как мы с отступниками вернулись на Планету. Война погубила Ариман. И тогда в земные дела вмешались Маги. Они прекратили войну и сочинили Кодекс! Вот, смотрите! – И, махнув рукой, он пошел к Виракоче, а перед друзьями, прямо в ночном воздухе, вспыхнули строчки светящихся букв. Вернее, они догадались, что это буквы, ибо те были абсолютно незнакомыми и не вызывали никаких ассоциаций. «Это алфавит геоадов», – пришла мысль Иваныча, и сразу же буквы медленно, одна за другой, трансформировались в строки русского письма.
КНИГА ТОНАТИУ
Мы, Дети Творца, волею его принявшие на плечи свои заботу о мире, что благоденствует под живительными лучами Тонатиу, а также о тех, кто этими лучами согрет и кому свет звезды Тонатиу дает жизнь и тепло, – с одной стороны, и Инозвездные Пришельцы, жители холодных окрестностей далекой звездной системы, волею Творца определенные жить под лучами багословенной звезды Тонатиу, – с другой стороны, пришли к соглашению:
– Инозвездным пришельцам жить отныне по законам звезды Тонатиу, в мире и согласии с народами, заселяющими земли, согретые светом Тонатиу.
