— Охренеть, — неприятно изумился я и ещё кое-что уточнил: — Слушай, мне сегодня довелось увидеть несколько вещей, покрытых рунами. Для чего они служат?
— О-о-о, — выдохнул парень, колыхнув подбородками. — Всего и не перечислить. Например, у Ильи сабля вспыхивает огнём. На неё наложил специальное заклятие маг огня.
— Заклятие перманентное? Чего ты так вытаращился? А, опять не понял. В смысле, заклятие постоянно действует?
— Нет. Руны надо часто обновлять. Они теряют силу. Поэтому такие вещи дороги в эксплуатации.
— А что нужно для создания подобных цацек? — заинтересовался я, почуяв наживу.
— Закончить академию, получить от Министерства магии разрешение на сотворение волшебных вещей и хорошо изучить основы приготовления жидкостей, коими наносят такие руны, — принялся загибать пальцы Шурик. — Я точно знаю, что в подобные смеси входит кровь мага, золотая пыль и ещё какие-то ингредиенты. Увы, они мне не ведомы. Так что подобные вещички обходятся не дешёво. Илюшка-то свою саблю получил в награду от князя. Он его на охоте спас. Бросился под когти виверны, закрывая собой князя.
— Герой, — оценил я и испустил негромкий разочарованный вздох.
Моя идея по изготовлению на продажу магических цацек пошла псу под хвост.
— Ладно, давай просвещай меня. Что тут у вас с географией и историей?
Шурик кивнул, важно надулся и стал вещать сухим менторским тоном. Кажись, он вообразил себя уважаемым преподавателем с огромным опытом. А я собрал в кулак всё своё внимание и принялся слушать его.
Между делом мы обсуждали и другие темы. Я рассказал ему о том, что баронесса весьма хитровыдуманная особа, которая не просто так дала мне вытереть губу своим платочком. И снова предупредил Санька, чтобы он держал язык за зубами. Тот торжественно поклялся, что слова лишнего не скажет.
Постепенно солнце клонилось к закату и в комнате становилось темно. Тогда Шурик с кряхтеньем запалил побитую жизнью керосиновую лампу. И в её тусклом свете я периферическим зрением увидел красные точки глаз, блеснувшие в углу комнаты.
Я тотчас повернул туда голову и увидел смутный силуэт небольшого существа. Оно сидело на заднице и не двигалось.
— О, а я и не знал, что у Ильи есть кошка, — удивлённо исторг я, кивнув на животное.
— Это крыса! — по-бабьи взвизгнул Санек и храбро швырнул в неё коробок спичек. Тот позорно не долетел до животины.
Крыса же в ответ на необоснованную агрессию что-то возмущённо пискнула и юркнула под кровать, сверкнув лысым хвостом.
— Охренеть, да это же целый шерстяной тираннозавр! А говорят в городах экология плохая, — ошеломлённо выдал я и на всякий случай вместе с ногами забрался на кресло. — Шурик, загляни под кровать. Там она?
— А если она мне в лицо вцепится? — взволнованно облизал тот губы и выставил перед собой лампу.
— Станешь только красивей. Шрамы украшают мужчину. А если она тебя загрызёт, то не бойся — я академию закончу и подниму тебя из могилы. Хорошо когда в семье есть некромант, да? — на одном дыхании выпалил я и задорно подмигнул ему.
— Не надо меня поднимать! — переменился в лице парень и истово перекрестился.
— Уговорил. Но ты всё равно не стой столбом. Проверяй. Тебе же надо яйца отращивать, — напомнил я и недвусмысленно покосился на кровать.
Корбутов-младший недовольно глянул на меня, посопел немного и всё-таки решился. Он с осторожностью встал на четвереньки, почти коснулся пузом пола и тревожно посмотрел под кровать.
— Фух, нет её. Убегла, — облегчённо выдохнул парень, смахнув холодный пот со лба. — Там дыра в стене как два мои кулака. Кабы она не вернулась, когда мы спать будем.
— Очень верно подметил. Ведь если крысе наплевать на диеты, и она вздумает перекусить ночью, то в первую очередь заинтересуется именно тобой. У меня-то одна кожа да кости. А вот ты — аппетитный малый. И от тебя пахнет молочком, — ехидно проговорил я.
В глазах Шурика появилась лёгкая паника. А на виске забилась синяя жилка. Парень не на шутку перетрухал. Он уже представлял, как проснётся без ушей, пальцев или чего-то более важного. Я решил подбодрить его. Не такой уж я и дьявол.
— Да не переживай ты так. Нам надо-то три-четыре дня перетерпеть, а потом в общагу заселимся. Ну, если всё пойдёт по плану. Ты мне лучше вот что скажи… О семье Румянцевых что-нибудь слышал?
Я вкратце рассказал ему о Елизавете и её предложении познакомиться с братом-некромантом.
Шурик выслушал меня, присел на стул, задумчиво нахмурился и проговорил, постукивая согнутым пальцем по подбородку:
— Румянцевы… Румянцевы… А не те ли это Румянцевы о которых в газете писали?
— Что писали? — навострил я уши и затаил дыхание.
— Писали, что их родители погибли во время бунта в городе Николаеве. Простолюдины буквально растерзали их. Так брат и сестра Румянцевы лишились родителей. Бунт потом подавили. Зачинщиков — на каторгу или к стене. Но погибших уже не вернуть.
— Мда… русский бунт бессмысленный и беспощадный, — пробормотал я, почесав щеку.
— Золотые слова, — проронил братец, цокнув языком.
В этот момент широко распахнулась входная дверь, и в квартиру ввалился ещё один Корбутов. Алёшка пьяно улыбнулся и оживлённо промычал:
— Сашка-а-а… я так давно тебя не видел. И тебя… Как там тебя?
— Иван, — напомнил я, неодобрительно глядя на среднего брата. Обычно в сказках младший — дурак. А у Корбутовых — средний. Где-то старик Макар напортачил. Сделал его тяп-ляп.
Алёшка между тем прогрохотал грязными ботинками по полу, спиной упал на кровать и выдохнул:
— Я что-то так устал сегодня… Был неподалёку и вот решил заглянуть. Хотите загадку? Мне сегодня трактирщик Ильин рассказал. Стало быть, слушайте. Белый человек с крыльями, он кто? Ангел. А мавр с крыльями?
— Демон, — логично предположил Шурик.
— Нет. Летучая мышь! — выпалил братец и заржал, аки конь. Мда… а у нас, оказывается, ещё и расист есть в семье.
Лёха быстро отсмеялся, закинул руки за голову и спросил:
— А вы чего целый день делали? Лоботрясничали?
— Мы оба прошли первый этап поступления в академию, — известил его Санек, с неодобрением в глазах наблюдая за братом.
— А вот я всегда знал, что вы молодцы… Братским сердцем чувствовал. Другие — не верили, а я — верил! — благодушно прогудел Лёха, принял сидячее положение и снял ботинки. Они грохнулись возле кровати, после чего в комнате появилась стойкая вонь грязных ног.
Алёшка же лихо подмигнул нам и тут до его затуманенного алкоголем мозга дошёл смысл слов Шурика. Он удивлённо выгнул брови и выдохнул:
— Т-а-ак… я что-то не понял… А как это оба? У тебя, Иван, тоже есть дар?
Его осоловелые глаза уставились на меня.
— Он некромант. Адепт второго уровня! — радостно отбарабанил Санек, не дав мне и рта раскрыть.
— Что-о? — охренел средний брат. Помотал головой, ударил себя по щекам и проронил: — Ну-ка повтори… Я, кажется, плохо слышать начал после этой сивухи.
— Иван — адепт второго уровня. Некромант, — по слогам медленно произнёс Шурик, словно разговаривал с маленьким ребёнком.
Алёшка икнул, облизал губы и восторженно протараторил:
— Ванька! А ты мне сразу понравился! Мы теперь столько с тобой дел наворотим! Ух-х-х! Ты, кстати, как насчёт дел?
— Если они сулят деньги, то очень положительно к ним отношусь, — честно ответил я, поглядывая на помятого, лохматого брата.
Тот вдруг начал усиленно морщить лоб, плямкать губами и чесать в затылке. В общем, всем своим видом демонстрировал глубочайший мыслительный процесс. И, возможно, будь он трезв, то промолчал бы или по-другому преподнёс свою идею. Но так как алкоголь во все времена прекрасно развязывал язык, Алёшка рубанул сплеча, понизив голос до таинственного шёпота:
— Ванюшка, ты же с этими… упырями… справиться сможешь?
— Да он ещё… — начал было Шурик, но я грозно на него глянул. И он подавился воздухом. Начал кашлять и сопли пускать.
— Если будет откуда списать заклятие, то смогу справиться, — размеренно проговорил я, заинтересовавшись словами Лёхи. Может, он что-нибудь стоящее предложит?
