— Уже хорошо, — пробормотал он себе под нос, осматривая «машинку», — А то уж думал: тут одно старье барабанное…
— Дай подержать! — прошептал Витька, зачарованный видом оружия.
— Только осторожнее, — предупредил приятеля Вахрамеев, машинально вытащив обойму и щелкнув затвором, чтобы убедиться, что в патроннике нет патрона.
То, что его лучший друг знает, как обращаться с пистолетом, поразило Кима едва ли не больше, чем умение водить автомобиль. Приняв дрожащими руками смертоносный механизм, он долго любовался его лаконично-грозными и продуманными формами, испытывая при этом искренний детский восторг. Март тем временем продолжил осмотр и обнаружил-таки запасную обойму. Что характерно, на кобуре не было для нее кармашка, но имелось крепление для поясного ремня. Очевидно, тот, кто заказывал аксессуар, решил, что с ним будет не так удобно, а если для решения проблемы не хватит восьми патронов, то и остальные не помогут.
— Дыщ-дыщ! — изобразил звук выстрела расплывшийся в совершенно идиотской улыбке Ким, после чего не без сожаления вернул игрушку товарищу.
— Интересно, — задумался Вахрамеев, так же машинально вернув обойму на место и пряча пистолет за пазухой, — а почему их баулы лежат на заднем сиденье?
— А где им еще лежать? — удивился Виктор.
— Ну, вообще-то есть багажник, — пожал плечами приятель и направился к кормовой части автомобиля.
Строго говоря, багажником это приспособление или, скорее, архитектурное излишество, назвать было затруднительно. Больше всего оно напоминало сундук, зачем-то прицепленный позади экипажа.
Немного повозившись, Март сумел справиться с хитровыдуманным замком и отщелкнул тяжелую, как все грехи мира, крышку, но только для того, чтобы тут же опустить ее в состоянии крайнего обалдения.
— Кто это там? — округлил глаза его самозваный Санчо Панса.
— Помоги лучше, — огрызнулся друг, после чего они вместе вытащили наружу непонятно как оказавшуюся в машине Фимку и положили ее на задний диван.
— Она не умерла? — испуганно спросил Витька, наблюдая, как приятель расстегнул на девушке ворот кофточки и закатал рукава, после чего приложил ухо к груди.
— Тише ты! — цыкнул на него тот и продолжил свое дело.
— Ну, как?
— Сердцебиение есть, — коротко ответил Марик, — следов инъекций нет.
— Что это значит?
— Что ей не вкололи никакой гадости. Значит, она скоро должна прийти в себя.
— Ефимия, очнись! — умоляюще прошептал Ким и осторожно похлопал по бледным щечкам.
Убедившись, что эти робкие попытки реанимации ни к чему не привели, деятельный сын русского и корейского народов снова повернулся к приятелю.
— И что теперь делать?
— Ничего. Ждать, пока очнется.
— Вообще ничего нельзя? — в раскосых глазах Виктора плеснулось такое отчаяние, что Март устыдился собственного спокойствия.
— Не волнуйся так, — попытался он ободрить товарища, но тот его не слышал.
— Послушай, — лихорадочно блестя глазами, взмолился Ким. — Ты же одаренный, а значит, можешь лечить!
— В смысле?
— Ну, пожалуйста! Не дай ей умереть! — И зачем-то добавил, словно это был весомый аргумент. — Ведь она такая красивая!
— Значит так! — решительно возразил Вахрамеев. — Я не врач и не, мать его, экстрасенс, и что нужно делать, чтобы лечить, не знаю! Мало ли что может случиться, а вдруг она память потеряет или, хуже того, умрет! Ты этого хочешь?!!
— Нет, — шмыгнув носом, угрюмо отвечал Витька и в расстроенных чувствах присел рядом с одноклассницей на диван.
— Не лезь! — буркнула та и попыталась спихнуть его своей крепкой ножкой.
— Ой! — подскочил, как ужаленный, Ким. — Она, кажется, очнулась!
— Аллилуйя, — без особого энтузиазма отозвался друг.
Судя по всему, к Ефимии и впрямь вернулось сознание, а вместе с ним подозрительность и склочный характер.
— Как я здесь оказалась? — начала расспрашивать она, попутно ощупывая свою одежду. — И почему у меня кофточка расстегнута? Вы что со мной собирались сделать? Ну-ка отвечайте!!!
Выкрикивая все это, девушка постепенно распаляла себя, что совершенно не мешало ей торопливо застегивать крючки на одежде. Закончив с гардеробом, она выскочила из автомобиля, явно планируя перейти от недоуменных вопросов к расправе.
— Стоп! — встал на ее пути Март, одновременно постаравшись осторожно, даже бережно, ментально успокоить Фимку.
— Мы нашли тебя в автомобиле бандитов, — размеренно и негромко принялся объяснять взбудораженной девице. — Как ты там оказалась, не знаем. Ты сама вообще что-нибудь помнишь?
— Нет, — растерянно помотала головой староста класса, как будто наткнувшись на невидимую стену.
— Что, со всем ничего?
— Пантелей Митрофанович собрался куда-то уезжать, — медленно начала припоминать девушка. — Я спросила куда, а этот… страшный человек… у него был револьвер!
— И что?
— Он меня ударил!
— А что было потом?
— Второй хотел меня убить, но господин директор заступился, и они его побили.
— Вот даже как, — удивился Март, никак не ожидавший подобной самоотверженности от Воронина.
— Тогда первый бандит, он еще так странно пришептывал при разговоре, предложил продать меня…
— Куда? — подался всем телом вперед Ким.
— А что такое бордель? — неожиданно спросила девушка и прикусила губу, будто силилась вспомнить.
— Это сейчас неважно, — с непроницаемым видом ответил Март. — Продолжай.
— А потом он мне какую-то тряпку под нос сунул и… и с тех пор я ничего не помню.
— Понятно. Значит, в одном из флаконов эфир или хлороформ.
— В каких флаконах? — подозрительно прищурилась начавшая понимать, что с ней произошло, Фимка. — И вообще, где Пантелей Митрофанович?
— Нашего директора убили бандиты. И с тобой было бы то же самое, если не хуже.
— Март с ними разделался, а потом мы их машину угнали! — выпалил, делая круглые глаза Витька.
— Ой! — испуганно вскрикнула девушка. — А вы мне не врете?
В ответ на этот, совершенно логичный с женской точки зрения вопрос, Март лишь закатил глаза и отошел в сторону, уступив влюбленному Витьке возможность успокоить взбудораженную недавними происшествиями даму сердца. А сам занялся сортировкой доставшихся от киллеров вещей, отбирая полезные и укладывая их в вещмешок.
Узнать, чем увенчались бы усилия Кима, им не удалось, поскольку рядом неожиданно появилось новое действующее лицо. То есть отец Василий на приютском пикапе. Заметив одиноко стоящий у обочины «Форд», рядом с которым терлись его ученики, батюшка недолго думая притормозил.
— Вот они где! — строго насупив брови, начал он, — у нас невесть что учинилось, а вы куда-то ушились и не пойми чего вытворяете.
— Здравствуйте, — как обычно некстати высунулась со своего сиденья Фимка.
— И ты здесь?! — изумленно обвел всех присутствующих глазами священник, после чего его мысли потекли по накатанной колее.
— Сбежали! — укоризненно воскликнул он, заметив потрепанный вид девушки. — Поди еще и прелюбодействовали, окаянные!
— Что вы, батюшка! — хором возмутились обвиняемые.
— Не лгите отцу своему духовному, грех это! Вот я Пантелею Митрофановичу доложу про ваши художества!
— Убили Воронина, — мрачно ответил возмущенному священнику Март.
— Как? — ахнул не ожидавший подобного поворота событий отец Василий, после чего еще раз обвел глазами учеников, будто видел их впервые, и продолжил уже совсем другим тоном. — Ну-ка, чада мои, расскажите-ка мне все с самого начала.
Делать было нечего, и молодые люди поведали все своему духовнику. То есть говорил в основном Мартемьян, Виктор иногда поддакивал, а на долю рабы Божией Ефимии доставалось ахать и жадно слушать подробности произошедшего. Формулировал Вахрамеев предельно кратко:
— Приехали в Чемульпо. Нашли ломбард, куда пан директор, — не удержался он от понятной только ему подколки, — мой крест сбагрил. Зашли туда, показали квитанцию. Убедились, что вещь на месте. Только хозяин нас послал вместе с векселем. Делать нечего. Сели на улице заесть неприятность.
