— Неужели кому-то всё же заходит этот суп из тыквы? — смеется Алеся. — Арсений, ты сегодня весь день нас с Иркой удивляешь.
— Должно быть, крем-суп удивил тебя больше всего, — усмехаюсь, прожевав.
— Кто знает, — загадочно опускает ресницы русоволосая девушка, а ее рыжая подруга недовольно зыркает на нас, нахмурившись.
Спустя секунду Алеся резко становится серьезной.
— Арсений, прости меня за то, что два дня назад попросила помочь с учебой по физике, — как на духу выдает барышня и склоняет голову. — Если бы не я, Свиридов не напал бы на тебя, а Корсов сегодня бы не вызвал на дуэль.
— Пустяки, — отмахиваюсь ложкой. — Это не те проблемы, из-за которых стоит переживать.
— Интересно, из-за чего же тогда тебе стоит переживать? — Ира приподнимает рыжую бровь. — Как не о дуэли?
Я оглядываю мельком девушку.
— Ни о чем, я не из тех людей, что любят себя накручивать. Я просто заранее строю план и следую ему, — протягиваю к рыжей ладонь. — А иногда действую экспромтом, как сейчас. Позволь твои часы, Ирина.
— Что, прости? — хмурится она, прикрыв рукой дорогие наручные часы на запястье. Явно фамильная драгоценность. Только вот они не работают — стрелки застыли.
Глава 7 — Поединок
Рыжая девушка смотрит на меня подозрительно, держа ладонь поверх кожаного ремешка часов. Она словно испугалась моей неожиданной просьбы.
— Я ослышалась?
— Твои часы, Ирина, — повторяю я. — Можешь дать мне их посмотреть? Они не идут с самого утра.
Теперь хмурится Алеся.
— А ты очень внимательный, Арсений, — говорит русоволосая барышня и бросает странный взгляд на подругу. По-моему, я случайно заставил ее ревновать, но это не точно. — Насколько помню, часы Ирины часто не идут.
— Почему тогда не отдашь их в мастерскую? — смотрю на рыжую.
— Они от бабушки достались, — нехотя отвечает. — Я никому их не доверяю.
Явный намек, мол, никому, значит, тебе тоже. Усмехаюсь.
— Это правда, Арсений, — поспешно добавляет Алеся. — Не принимай на свой счет. Ира просто очень любила свою бабушку, часы — всё что осталось ей от нее.
— Леся! — надувает щеки рыжая. — Это личное! Давай всё про меня расскажи. И цвет моей пижамы заодно.
— Какой пижамы? Ты же спишь без…, - хлопает ресничками Алеся, чьи главные враги — собственный розовый язык, а также, временами, позднее зажигание. — Ой.
— Леся!
Невольный слушатель кружевных девичьих секретов, Степка, краснеет как баклажан. Бедный парень опускает взгляд в тарелку и ковыряет вилкой рис. Я же любезно улыбаюсь, делая вид, что не расслышал.
— И вообще она у нас замкнутая, — быстро переводит разговор на другую тему Алеся.
— И ничего я не замкнутая!
— Да, только со мной да с братом и общаешься, — иронично поднимает бровь Алеся. — Даже не дружишь ни с кем из своего клуба саммо.
— Потому что в клубе одни заносчивые и недалекие, — оправдывается Ира, ей явно наступили на больную мозоль. — С кем там дружить? С Корсовым? Или с его подстилками?
Сколько лишней информации. А всего лишь хотел доброе дело сделать. Я возвращаю разговор в исходное русло.
— Знаешь, почему они не идут? — киваю на позабытый винтаж на кожаном ремешке. — Ты слишком заботишься о бабушкиных часах.
— Что еще за «слишком»? — супится Ира. — Что это значит?
— То и значит. Позволь мне их подержать. Не больше трех секунд. Обещаю, что верну.
Пытаюсь говорить без улыбки, серьезно, будто прошу доверить девушку чуть ли не собственную жизнь. Во взгляде Иры подозрении не убавляется, но, помешкав секунду, девушка снимает часы и передает мне. Значит, не так уж плохи наши отношения. Есть шанс, что мой магнетизм нас не рассорил.
Я взвешиваю в руке архаичное устройство. Стучу пальцем по корпусу. Несколько раз сильно встряхиваю. Благодаря чуткому слуху и чувству баланса ощущаю, как снова заработала сложно сконструированная цепочка шестеренок, вращающихся колесиков и пружин. Это не кварцевая дешевка. Механизм с автоподзаводом, результат труда нескольких мастеров. Такие устройства любил мой техножрец Химер. Он вообще обожал древние механизмы.
Ротор автоподзавода чуть заклинило, но я «услышал» где необходимо толкнуть.
— Вот и всё, — возвращаю часы девушке.
Ира удивлённо замирает, чуть приоткрыв очаровательный ротик.
— Ты их всего лишь встряхнул?
— Я же сказал — твоя излишняя забота не дает часам работать. Сбои происходят из-за того, что ты совсем мало двигаешься с ними. Такие часы ходят просто за счет того, что их владелец постоянно двигается. Активные движения запускают ротор автоподзавода. Больше двигайся с часами, а не береги, словно хрусталь.
— Но они же могут разбиться, — девушка едва ли не скулит.
— Не разобьются, — уверенно говорю. — С такой ответственной владелицей вряд ли. Так что прекрати их жалеть. Чисти в часах туфли, заваривай кофе, занимайся спортом, ну в спаррингах, конечно, не дерись, а легкие утренние пробежки запросто. Главное, чтобы запястье двигалось. Назначение часов — смотреть время, а не на сами часы.
— Ммм…ясно, — Ира низко опускает голову к ожившим стрелкам, рыжие кудри закрывают лицо. — Спасибо, Арсений. Честно.
— Да не за что, — пожимаю плечами. — Излишняя забота для вещей вредна так же, как и ее отсутствие. Да и не только для вещей.
Многозначительно смотрю на Алесю, которая утром хотела ввязаться в дуэль вместо меня. Только фиг прошибешь эту зеленоглазую барышню с буйной русой косой. Либо проймешь, да на совсем другое. Вот и сейчас, впившись ответным взглядом мне в лицо, она встрепенулась.
— Вспомнила, — грустно говорит Алеся, легонько хлопнув пальцами по столу. — У меня репетитор сразу после уроков. Пропустить нельзя, отец разругается. — Барышня строит виноватое лицо. — Арсений, прости, пожалуйста, не смогу тебя поддержать на дуэли, — глаза ее выражают вселенскую грусть. — Ты не расстроился?
«Похоже, мне пора привыкнуть к ее поползновениям в мою сторону».
— Ужасная новость, но я постараюсь не позволить ей ослабить мой боевой дух, — со вздохом сообщаю, и только Ира, подняв голову, не выдерживает и усмехается.
— Я могу поболеть вместо тебя за Арсения, Леся, — предлагает рыжая девушка, не прекращая улыбаться.
Но идея совсем не радует Борову.
— У тебя тоже репетитор, — буркает зеленоглазка.
— Перенесу, — моментом решает проблему Ира. — Так что не беспокойся, Арсений не останется без женской поддержки.
— Да уж, — Алеся наоборот становится мрачнее тучи. — Надеюсь, это не месть за пижаму?
— Что ты, — подруга с серьезным лицом отрицает черные мотивы. — Только дружеская услуга.
Пока девушки выясняют отношения, я успеваю доесть второе и компот.
— Извините, — за всю беседу Степка робко впервые заговаривает. — Пора уже возвращаться в класс, скоро начнётся урок.
— Действительно, — я первым поднимаюсь из-за стола. — Спасибо за компанию, барышни.
Математика не удивила. Вот совсем. Хоть я и испытываю некоторые проблемы в сопоставлении математических обозначений и формулировок Постимпериуса и Земли, но, разобравшись точечно, не вижу ничего сверхсложного. Техножрец Химер мог бы стать на этой планете богом знаний, вместо почитаемого в России Знича.
Мои же личные пристрастия к искусству полностью удовлетворяются местным культурным изобилием. Еще бы — столько разнообразных народов варится на этой маленькой планетке. Следующим уроком идет история, и я с наслаждением листаю изображения фресок в параграфе о славянской культуре. Да и в целом интересно, чем живут и чему молятся русские. Раз уж меня забросило именно к ним, надо узнать побольше про пантеон Сварога. Потсимпериус давно прошел стадию религиозных верований, в сердцах подданных Отца-императора только одна вера: человек — венец Галактик. Что нисколько не умаляет моего уважения к чужим культурам.
После истории идут география, биология, обществознание. Самый нестабильный предмет география, точнее ее политический раздел, и вот почему:
