по этому приятному напитку.
— Госпожа, сегодня замечательный день! — щебетала служанка, оставляя поднос на столе и устремляясь к окну, чтобы распахнуть портьеры. — Светит солнце, скоро наступит весна, и вы сможете чаще гулять в саду. Знаете, какой у нас прекрасный сад, когда начинается цветение!
Пока она поправляла ткань портьер, я разглядывала еду, прижимая руку к медальону под одеждой
— Укажи на любую опасность, которая есть… — шептала я мысленно, уже окончательно поняв, что удивительное украшение способно иногда исполнять пожелания. Правда, взаимодействовать с ним полноценно и осознанно у меня ещё не совсем получалось. Я так и не поняла, по какому принципу медальон, так сказать, включается в ситуацию.
Иногда достаточно было просто просьбы, но это, к сожалению, срабатывало не всегда. Я провела пару экспериментов ночью, но ничего не добилась. Но ключ к этому «ларцу» я обязательно найду! Со временем…
Так как медальон «смолчал», я решила, что с едой всё в порядке.
— А чай… что с ним? — снова мысленный вопрос.
Медальон мгновенно потеплел. Слегка, правда, но всё-таки реакция проявилась, и я незаметно ухмыльнулась. И почему я ощущаю себя как минимум властелином миров, имея такую замечательную безделушку?
Ну да, для существа, привыкшего к обыденной серой жизни, где не было места паранормальному, обретение магии было реально настоящим переворотом всего. Впрочем, как и переселение души. Так что новая жизнь обещала стать удивительной: красивое здоровое тело, магия в руках…
Только разведусь немного и слегка сбегу, а там уж и разгуляюсь по полной…
— Госпожа, вы-то кушайте! Остынет же всё!
Это обернулась Фима. Смотрела на меня взглядом, полным радостного ожидания.
— А мой кувшин с водой? — уточнила я с притворным недовольством, после чего служанка мгновенно побледнела.
— Ой! Простите!!! Запамятовала! Сейчас принесу!!!
И так стремительно умчалась прочь, что меня обдало сквозняком…
Как только за девушкой закрылась дверь, я поспешила встала, схватила чашку с чаем и засеменила к окну. Распахнула его и выглянула вниз.
Жаль, что некуда вылить эту гадость прямо в комнате. Цветов в горшках не наблюдалось, а ночную вазу, которая стояла под кроватью, для этих нужд я использовать не могла: меня сразу раскроют.
Кстати, об этом весьма неприятном предмете.
Да, личной уборной у меня не было. Для купания раз в два дня набирали лохань, а в туалет приходилось ходить в ночную вазу, которую потом выносила Фима. Стыдно, ужасно! Но… кажется это я отстала от жизни со своей цивилизацией. Аристократы так веками жили, и ничего…
Струя горяченького резво устремилась к земле, издав легкий шелест, и я поспешила закрыть окно.
Нет, не дело это, конечно, вот так спасаться от чужой хитрости. Надо придумать способ избавляться от чая более незаметно.
Ладно попрошу себе комнатных цветов в комнату.
Когда Фима вернулась, я с очень благодушным видом уплетала завтрак. Она поставила белоснежный кувшин с водой на стол и заглянула в чашку. Увидев краем глаза на её лице довольное выражение, я отчетливо поняла: Фиму проинструктировали во что бы то ни стало спаивать мне эту гадость три раза в день. Возможно, даже пригрозили наказанием, если она не станет этого делать.
Что ж, служанка мне точно не союзник…
— Как там мой господин? — уточнила я, прервав поглощение еды.
Фима вздрогнула и опустила глаза.
— Всё в порядке. Господин много работает в последние дни. Он обязательно скоро посетит вас…
Теперь вздрогнула я.
Значит, Уильям собирается прийти.
Ну что ж, готовься, муженёк…
* * *
Пять дней!
Я ужом выкручивалась пять дней, выливая чай то в цветочные горшки, которые уговорила принесли в спальню, то в окно (пару раз пришлось именно туда, потому что Фиме приспичило удобрить растения, которые почему-то начали чахнуть).
В присутствии служанки я старалась вести себя крайне спокойно, медлительно и молчаливо. Жевала неторопливо, больше не задавала вопросов, а Фимка все улыбалась, словно подобного и ожидала.
Ну да, глупая наивная дурочка! Лапши ей на уши навешали о том, что «прекрасное общеукрепляющее средство благородного лекаря может давать такой эффект», а она верила каждому слову. Ведь хозяева — боги, не иначе!
А вот к исходу пятого дня раздался совершенно не характерный для Фимы стук в дверь.
— Натали… — голос муженька — такой мощный, глубокий, мужской — заставил меня подобраться, и даже сердечко в груди слегка затрепетало.
Так, Наташка, соберись! Сейчас будет представление века. Ты ведь всегда мечтала быть актрисой, вот и работай!
Я встала на ноги и начала настраиваться на нужный лад.
Все эти дни регулярно тренировалась перед зеркалом, отыгрывая необходимую физиономию: совершенно потухший апатичный взгляд, глуповатое выражение на лице а-ля Аленушка из сказки «Морозко», откровенное отупение личности на фоне подавления активных процессов мозговой деятельности.
Да, да, я сделаю вид, что их «лекарство» регулярно употребляется и производит тот самый вожделенный эффект моей покорности.
Когда нужное выражение прилипло к лицу, как маска, я медленно направилась к двери, двигаясь, как сонная сомнамбула.
Щелкнула замком, приоткрыла дверь и тут же наткнулась на пронизывающий и горящий злым любопытством взгляд Уильяма.
Ах, как же ему неймется получить из меня тупую овцу и преспокойно состричь шёрстку! Дорогой, не забывай, что надевать овечью шкуру иногда горазды зубастые волки…
Я медленно отошла с прохода, смотря сквозь Уильяма расфокусированным взглядом, потом тряхнула головой, словно пытаясь сбросить отупение, но опять застыла, ничего типа не добившись.
Лицо муженька надо было видеть! Он расплылся в улыбке, как объевшийся кот. В комнату вошел важно, карикатурно и уселся в кресло.
— Натали… — промурлыкал он самодовольно. — Как ты поживаешь?
О, какие мы любезные! Хотела бы я тоже любезно поинтересоваться, как у него прошло свидание с туалетом…
Но я девушка умная, на поводу́ у желаний не хожу. Я лучше получу приз за лучшую актерскую игру в виде прощания с этим семейством…
— Всё… нормально, — проговорила бесцветным голосом и направилась к кровати. Потопталась около неё, выражая красноречивую рассеянность, а потом присела на краешек и… сгорбилась, словно напрочь забыла о чувстве собственного достоинства.
Ну да, это был правильный ход с точки зрения психологической манипуляции. Ведь прямая спина всегда выдает в человеке характер и волю, а отсутствие осанки являет его слабость и бессилие.
Уильям должен видеть меня именно такой — подавленной, потерявшей свой стержень и саму себя. Ведь именно этого он добивался. Хотя… не совсем так.
Возможно, они хотели сделать меня просто рассеянной, неактивной и потерявшей желание бороться. Я же пойду дальше. Создам образ, который им вряд ли понравится.
Ну это как в мультфильме «Золотая антилопа». Главный антагонист —
