сгибались.
Стол дрогнул, все три головы повернулись в мою сторону, а я жадно всмотрелась в блюда неподалёку.
Итак, самая важная часть представления — свинство. Оголтелое животное свинство без намека на адекватность. А нечего было устраивать тут…
Торопливо накладывала ложками то одно блюдо, то второе, то третье, пока на тарелке не образовалась целая горка… помоев, не иначе. Есть это не очень хотелось, но ради дела на что только не пойдешь. Начала жадно поглощать еду, радостно похрюкивая и совершенно не беспокоясь о том, что пища размазывается по лицу, падает на скатерть и на платье. Чавкала, буквально заглатывала, не жуя, набивала рот посильнее, чтобы надувались впалые щеки… В общем, развлекалась, как могла.
— О боги… — наконец выдохнула маман ослабевшим голосом.
— Мерзость… — с глубочайшим отвращением выдала золовка Кэтрин, а Уильям не выдержал и стукнул кулаком по столу.
— Натали! Прекрати сейчас же!!!
Я вздрогнула и посмотрела на него с откровенным испугом. Пища, прилипшая к щекам, начала сползать вниз, добавляя моменту еще большей экзотики.
Кажется, мне удалось очень натурально изобразить панику, потому что все трое странно переглянулись, и даже у Кэтрин в глазах поубавилось уверенности.
В этот момент очень удачно забурлил в желудке проглоченный в спешке воздух, и я издала совершенно уморительно громкую отрыжку, которая разнеслась по гостиной едва ли не с эффектом эхо.
На несколько мгновений в помещении воцарилась настолько звенящая тишина, что, если бы мимо пролетал комар, он мог бы показаться самолетом.
Однако вдруг Кэтрин запрокинула голову и начала просто откровенно ржать, буквально обхохатываться, как будто выросла не в семье аристократов, а в захудалом кабаке.
— Прекрасно! — выкрикнула она посреди своего конвульсивного припадка. — Такая невестка мне нравится гораздо больше!!! Она же натуральная свинья! Ой, не могу!!!
Уильям уже успел закипеть, как чайник.
— Заткнись! — зарычал он яростно, бросив в сторону сестры уничижительный взгляд. — Ничего смешного! Это катастрофа!!!
Кэтрин перестала смеяться и посмотрела на братца с отвращением.
— Именно твоя женитьба на этом чучеле была катастрофой, — бросила она злобно, вмиг превращаясь в лютую мегеру. — Всегда можно найти кого-то попокладистее и посимпатичнее! Нет, вздумалось вам устраивать танцы с бубнами вокруг этого убожества. Она оскорбила меня! Ей не место в этом доме!!!
Крик Кэтрин сорвался в визг, а Уильям снова стукнул кулаком по столу (большой «начхальник», как я погляжу), да так сильно, что некоторые блюда буквально подпрыгнули, выплеснув из себя часть содержимого.
— Хватит! Приведите сюда Фиму! И чтобы слуг в гостиной больше не было…
Последнее он крикнул прислужникам, и тех мгновенно, как ветром сдуло.
Я по-прежнему изображала испуганного, слегка трясущегося зверька. Есть перестала. Еда на лице неизбежно засохла и покрылась противной корочкой, но вытирать её сейчас было не с руки.
Следить за яростным противостоянием семейства было очень забавно, и я мысленно потирала руки. Значит, назревает раскол. И всё-таки я избрала замечательную тактику войны. Как только узнаю их слабые места, можно будет переходить к более жестким методам. Шантаж, например…
Но когда в гостиную ввели Фиму, моя дурацкая «маска» на лице едва не дрогнула. Потому что служанка выглядела так, словно кто-то её неоднократно ударил по лицу…
В сердце молниеносно вспыхнула ярость, угрожая разбить столь нужное сейчас самообладание.
Наверняка это работа Уильяма, будь трижды проклята эта мерзкая лживая ящерица!!!
Ненавижу!
Маска, на место! Играем дальше, пока кое-кто не потерпит настоящее поражение…
Глава 15. Обнадёживающая… ссора!
Я сцепила зубы, стараясь выглядеть отстранённой. Уильям несколько раз смотрел в мою сторону словно пытаясь понять, насколько я соображаю. Чтобы создать видимость полной неадекватности, я начала строить на тарелке разные фигуры из еды, придавливая их вилкой. Периодически выдавливала из себя глупенькую улыбку и бормотала что-то себе под нос. Только пара капель пота, скатившиеся по вискам, могли выдать моё истинное состояние, но, к счастью, муженек был не особенно дотошен в тот момент.
Так как никого из слуг, кроме Фимы, в гостиной не осталось, Уильям решил спросить её напрямую.
— Я отдал тебе приказание поить Натали отваром с добавлением лекарства. Сколько капель ты добавляла в напиток за один раз?
Я удивилась этому вопросу: Уильям решил создать видимость, что кто-то обошел в своей извращенной изобретательности даже его?
Фима вздрогнула. Я всего пару раз взглянула на неё, не задерживаясь взглядом, но состояние девушки было ужасным. За что этот придурок избил её? Уличил в том, что она не исполняет приказы? Но она наоборот была более чем усердна!
— Я добавляла пятьдесят капель, господин… — проблеяла Фима, готовая в любой момент разрыдаться от страха.
Повисла ошеломлённая тишина, и даже я едва не поперхнулась воздухом. Пятьдесят??? По-моему, кто-то хотел меня убить!!!
Уильям вскочил так резко, что стул под ним покачнулся и завалился навзничь.
— Что??? — взревел он. — Я приказал тебе добавлять пятнадцать!!!
Фима вся сжалась, как от очередного удара, а потом рухнула на колени и начала отчаянно выть, захлебываясь рыданиями.
— На следующий день ко мне пришла госпожа Кэтрин и сказала, что вы передали новые инструкции и что госпоже Натали нужно не меньше пятидесяти капель! Я очень старалась исполнить ваш приказ!!!
Девушка кричала так громко, что у меня звенело в ушах, а я ошеломлённо переваривала услышанное. С огромным трудом удалось сохранить на лице глупое выражение. Разве что поморщилась слегка, словно реагируя на появившийся в комнате чрезмерный шум, но тут же продолжила строить из картофельного пюре снеговика. Кстати, получилось очень даже симпатично…
— Это всё ложь! — истерично вскричала золовка, тоже вскакивая. — Гнусная клевета!!! Да делать мне больше нечего, кроме как бегать за грязными служанками…
Я ожидала, что Уильям отшвырнёт от себя стул, подойдет к Фиме и вытрясет из неё душу, но, к моему огромному изумлению, он сузил глаза и посмотрел на сестру невероятно убийственным взглядом.
— Идиотка! Тупоголовая идиотка!!! Я слишком хорошо знаю тебя! Ты злопамятная стерва, и с тебя станется отравить мою жену просто из мести, не считаясь с последствиями для семьи!
Он не говорил, а кричал, заставляя Кэтрин вздрагивать. На лице девушки всё сильнее проступала отчаянная злость.
Сибилл в ужасе зажала рот руками: наверное, Уильям не часто позволял себе вот так выражаться, да ещё и в сторону сестры. Кэтрин же наконец вспыхнула, вены на её шее надулись, она вся покрылась красными пятнами, и мне отчаянно захотелось прошептать: «Щас рванет!»
Рванула.
Рванула так, что крик ударил по моим барабанным перепонкам, и от этого дёрнулась рука. Неуклюжее движение вилкой разрушило картофельного снеговика до основания, и я совершенно натурально
