то установили сей знак совсем недавно. Корпус судна еще не размолотило прибоем, мачты не затянуло песком. Короче говоря, кто-то успел ненамного раньше нас пристать к этому не очень гостеприимному берегу.
— Угнетатель, что будем делать?
— Продолжим обход острова. Вдруг найдем удобное место. В случае неудачи бросим якорь.
Под неудачей я имел в виду не вот такой конфуз, а отсутствие гавани. Белый день, умеренный ветер — нас ничто не заставляло рисковать кораблем. Уютная бухточка нашлась еще через час игры с парусом, но войти в неё не получалось — дно повышалось слишком резко. Зато это место подходило для высадки десанта. Якорь был брошен, отряд сформирован, шлюпка приготовлена к спуску. Вот только ручная лебедка не хотела крутиться. Ну хорошо, не лебедка, кабестан. Пришлось его смазывать, только после этого он согласился нам помочь со спуском на воду шлюпки. Я говорил, что каравеллы слишком высокие? Так вот, в средней части, они сильно ниже, чем с носовой, так что спуститься в шлюпку получилось без проблем по веревочной лестнице даже у меня.
И да, спускался я торжественно и без спешки, чтоб не свалиться. Молодой граф изволил возглавить разведывательную миссию на только что открытый им остров, пока приставленный к делу матрос надерганными заранее нитками расшивал его вымпел. А что вы хотите: если я не просто так, а аристократ, то без собственного герба мне путешествовать западло и урон чести. Хорошо, мы пока никого не встретили, а то бы мои голословные утверждения по поводу титула встреченные дворяне могли бы подвергнуть сомнению. А это уже повод для дуэли или полноценных боевых действий. Очень надеюсь, что парнишка сильно не накосячит, расшивая кусок белой ткани по нарисованным мной контурам.
Банда, подчиняющаяся мне, по пути к острову решила, что хрен его знает, что их ждёт впереди, типа тянуть время нежелательно, так что всей толпой пришла к каюте и бухнулась на колени. Оказалось, что они еще ночью посовещались и решили — такой господин на дороге не валяется. Так и заявили: возьми нас, граф, под свою руку, корми, защищай, оберегай, а мы будем служить тебе верой и правдой. Короче говоря, произнесли стандартную клятву, принятую в Иманте и не сильно отличающуюся от нашей мерсальской. Самое забавное — четверо дало клятву трудников и слуг, а остальные десять — воинскую. И да, трое недобитков тоже присягнули мне. Смерть их не то нанимателя, не то господина освободила матросов от прошлой клятвы, да и самим жить хотелось.
Первое, что мы увидели, сойдя на берег, если не считать пальмы и всякую растительность, был дым. Уверен, еще недавно, когда мы проплывали мимо того берега, над которым поднимался жиденький столбик, сносимый ветром, там никакого дыма не наблюдалось.
— А ну стоять! Кто велел бежать?
— Так дым, ваш-ство! Люди там!
— И здесь люди, больше скажу, здесь самый главный человек в вашей жизни. Пойдем спокойно, с оглядкой, заодно вспомним, как вообще по твёрдой земле ходят.
— А и точно! Качает меня! — Крикнул Кукиш, плохо приспособленный служить в свите графа.
— В заросли не углубляться, оружие держать наготове! Ты и ты — идете в передовом дозоре, об опасности сигнализируете криками и сразу бежите к отряду! — Раздаю команды я. На суше чувствую себя более уверенно, хотя тоже еще покачивает. Боковое охранение назначать не стал, нас и так всего шестеро, еще двое охраняют шлюпку, семеро остались на корабле с глупым названием «Черный угорь». Я увидел его впервые, когда шлюпка отвалила от борта, а до того даже не интересно было, как это называется. Надо будет переименовать каравеллу как-то соответственно моему пониманию о кораблях и мореходстве.
Эта здравая мысль была прервана криками, донёсшимися от авангарда. Отряд ощетинился оружием, а потом из кустов выскочил наш дозорный, причём один. «Нашли! Людей нашли!» — закричал он, размахивая руками как та мельница. Тьфу ты, тоже мне находка! Если бы они нашли озеро или еще сто полезное. А люди — какая от них польза?
— Живые хоть?
— Живые, ваш-сясьтво! Четверо, вон там, на берегу! Они костер запалили, чтоб мы мимо не прошли. — Завопил второй матрос, выскочивший из кустов вслед за первым.
Понятно, значит это жертвы того кораблекрушения, обломки которого мы видели у берега. Впрочем, а вдруг они умеют управляться с парусами? Вдруг это нормальные моряки?
— Эй, вы, не расслабляться! Быть готовыми к нападению! Без моей команды из построения не выходить, ртов не раскрывать! Посмотрим, что тут за люди.
Кто как хочет, а под моим командованием даже в кусты отойти можно только при обеспечении прикрытия и после проведения разведки. А уж тем более залетных кадров выявлять на моем острове. О! А почему бы мне и в самом деле не установить над данным островком свою власть? Глупо сформулировал — я могу установить власть НА острове, а если над ним — то это про протекторат. Мне оно надо? С одной стороны, вроде прибыток статусу и увеличение влияния в мире. С другой — захватят вороги, и пойдет слушок, мог дер Долинол свои земли не смог защитить. Да, надо думать.
Меж тем на почти моём острове обнаружилась условно разумная жизнь. Условно, потому как по-настоящему умные люди не потащатся через океан за каким-то чёртом на утлом кораблике размером с крестьянскую избу. Ладно, про избу я загнул, каравелла по размеру как хороший такой терем на три-четыре поверха. И всё равно слишком стремное судно для трансатлантических переходов. Как местные вообще осмеливаются на таком ужасе мир осваивать⁈ Вот эти вот четверо явно голодающих и изнывающих от прочих неудобств людей — они зачем тут?
Четверо встали, покачиваясь, видимо на организацию сигнального костра ушли все силы. Но один стоит чуть более прямо — или не участвовал в розжиге, или дворянский гонор не позволяет стоять сильно скрючившись. Роста среднего, возраст чуть более тридцати — матерый дядька, хоть и не богатырских статей, стоит и молчит. Угу, понимаю его, мы бодры и нас больше, у нас корабль, по понятиям именно он должен первым представляться. Но мой титул и дворянство на челе не высечены, свиты при мне нет, баннер не вьётся над головой, вот и боится незнакомец конфуза — вдруг я какой-нибудь купец, а он передо мной первым начнет рекомендоваться. Ладно, помогу болезному, решаю я и делаю приглашающий жест ладонью, мол жду вас, начинайте.
— Сударь… — эк ему тяжко. Но хоть язык знакомый.
— Да, сударь, —
