Доводы эти на отца действовали, он до поры отставал. А затем, не иначе, потеряв терпение, стал раз за разом пускаться в спор. Он говорил, что если хозяева золотых россыпей оставили их в лесу, то наверняка с расчетом туда вернуться и найти потайное место. А значит, отыскать его можно. Значит, не такое уж оно безнадежно затерянное.
Еще одним доводом для отца Киры стало то обстоятельство, что первый-то раз девочка на ту нору-пещеру таки набрела. И если назвать тот случай чудом, тогда выходило, что имелся у Киры чудесный дар. Коим не грех бы воспользоваться снова — на пользу родной семьи.
И именно слова насчет дара девочку проняли. Она и так давно догадывалась о своей необычности. О том, что другие дети не просто так подбивают ее на участие в разных небезопасных играх и выходках. Но верят, что она-де приносит им удачу, пусть даже рискуя сама.
А раз так, то, в самом деле, отчего бы Кире не помочь родному и любимому папе, поделившись своим необычайным везением теперь уже с ним. Ведь это всяко лучше, чем потворствовать так называемым друзьям — шалопаям сопливым — в их глупых проказах.
Так что Кира согласилась хотя бы попробовать. А оказавшись вместе с отцом в лесу, пошла, куда глаза глядят. Отринула всякие мысли и полностью доверилась случаю, каковой ей обычно-де благоволит. Или не ей самой, но тем, кто оказался рядом — в такие тонкости девочка не вникала.
Отец покорно следовал за Кирой, катя перед собою тачку. И предвкушая тот радостный миг, когда сможет наполнить ее золотыми монетами — доверху… нет, с бугром. В помощь себе он еще пригласил Ланика: мужика весьма скудного умишка, зато недюжинной силы и богатырского здоровья. Работать Ланик мог за троих, а уж выпивал столько, что другие завсегдатаи таверны после таких порций обычно оказывались без чувств под столом.
В общем, трудно было найти лучшего помощника при вывозе клада, чем этот Ланик. И нагрузить можно, и доли своей не потребует, а любую награду примет с благодарностью. Отцу Киры всего-то и пришлось, что пообещать ему бочонок пива — и Ланик был готов хоть горы двигать. Работать он мог, но не шибко любил… во всяком случае, не любил делать это регулярно, и потому деньгами лишними избалован не был. Тогда как выпивка обходилась дорого — особенно при его потребностях.
И вот Ланик вышагивал по лесу рядом с отцом Киры и следом за самой девочкой. Да болтал всякую ерунду, время от времени жалуясь на жизнь, и не шибко интересовался, слушает его кто или нет. Собственно, отец Киры и не слушал. Ничего путного его спутник, за глаза в Геруне прозванный полудурком, сказать не мог.
Так все трое проплутали по лесу часа примерно два. До тех пор, пока Кира не почувствовала усталость и не остановилась. А прежде чем присесть на траву под ближайшим деревом, она внимательно осмотрелась — проверяя, привела ее нить удачи к нужному месту или еще нет.
«Не знаю… не уверена, что смогу снова найти ее», — тихонько, с виноватой грустью произнесла девочка, не обнаружив заветную нору-берлогу поблизости. Отец, склоняясь рядом, лишь легонько похлопал ее по плечу, подбадривая.
Но видимо, все-таки удача не подвела Киру. И находился лесной тайник наверняка недалеко от того места, где она, отец и полудурок Ланик сделали привал. Потому что вскоре искатели клада оказались на том месте не одни.
Отец Киры встрепенулся, когда неподалеку хрустнула ветка. Сама девочка так и вовсе подскочила на ноги. И только Ланик с глупой улыбкой продолжал смотреть вверх, на нависающие над ним кроны деревьев. Да еще время от времени вворачивая словечко-другое, причем совершенно не к месту.
Вскоре на поляне показались четверо мужчин. Все с неаккуратными неухоженными бородами, гривами грязных волос и одетые явно с чужого плеча. Причем костюмы их, хоть и запачкаться успели, и обзавестись заплатами, но когда-то явно стоили дороже, чем одежда большинства жителей Геруна.
Но главное: у каждого на поясе висели ножны. У троих для кинжала, а у одного, судя по длине, для полноценного меча. И ножны непустые, не зря из них торчали рукояти. Еще один, самый дюжий из незнакомцев, нес на плече топор. Простой топор для ковки дров… но способный, при надобности, разрубать не только дрова.
Четверо незнакомцев о чем-то непринужденно беседовали — большей частью, негромко. И время от времени посмеивались. Зато увидев девочку и двух мужчин, отдыхавших на поляне, мигом смолкли и подобрались. Да еще едва заметно переглянулись.
— Здравствуйте, люди добрые, — с беспечным простодушием окликнул их обернувшийся Ланик.
Бородачи на приветствие не ответили. Зато, по меньшей мере, один из них скользнул взглядом по встреченным в лесу чужакам… и отдельно остановился на их тачке.
— Это то, о чем я думаю? — спросил он подчеркнуто равнодушным тоном, ни к кому вроде не обращаясь. И имея в виду, очевидно, как раз тачку, вернее, неуместность ее присутствия посреди леса.
Неуместность… если, конечно, не принимать во внимание одно обстоятельство.
— Да вот… по дрова решили заглянуть, — стараясь говорить как можно спокойнее, даже с некоторой небрежностью в голосе, поспешил пояснить отец Киры, поймав взгляды уже всех четырех бородачей, устремленные в сторону тачки.
— По дрова? — один из бородачей, тот, что с топором, хмыкнул, но лицом оставался серьезен, — далеко же вас занесло… по дрова.
— Далеко, — кивнув, согласился его спутник, — на опушке бы не меньше могли нарубить. А то гляди ж… куда пожаловали.
— И как они только узнали, — с досадой, чуть ли не жалобно, произнес третий из незнакомцев, самый молодой.
А затем, движимый нетерпением — этим главным пороком молодости — первым потянулся к ножнам.
— Кира, беги! — вскричал отец девочки, одновременно вскакивая на ноги и вырываясь наперерез бородачам-разбойникам. Что это были именно разбойники, причем хозяева лесного тайника, для него стало более чем очевидно.
На ходу отец подобрал с земли толстую засохшую ветвь и замахнулся ею как дубиной. На мгновение разбойники отпрянули, растерявшись — попадать под удар первым никому из них не хотелось.
— Кира-а-а, беги-и-и! — повторил отец еще громче, просто-таки надрывая горло.
Его решительность выигрывала для дочери несколько секунд. Драгоценных секунд, за которые Кира вполне могла унести ноги, как когда-то улизнула от стаи одичавших собак. И вряд ли разбойники могли ее догнать… в этом случае.
Вот только Кира не побежала. Потому как успела слишком увериться в своем даре. Подумала почему-то, что удача, которую получит от нее отец, поможет ему победить, отбиться от вооруженных бородачей. Если же убежать, думала девочка, любимый папа останется без удачи, сам по себе. И наверняка погибнет.
Вероятно, некоторый резон в ее мыслях имелся. Во всяком случае, атаковать разбойники не торопились. Выжидали — поглядывая то на отца Киры, то на его здоровяка-спутника. Решали, кто из них может быть опаснее.
Однако несчастье пришло, как водится, с той стороны, откуда его не ждали.
— Арьят… слышь, Арьят, — обращаясь к отцу Киры, пробубнил Ланик с недовольством капризного дитяти, — я тебе вообще-то только с грузом помочь согласился. А драться из-за тебя уговора не было.
К несчастью, что для Киры, что для ее родителя, глупостью и склонностью к пьянству перечень его пороков отнюдь не исчерпывался. Вдобавок, Ланик-полудурок еще и слыл безнадежным трусом.
— С грузом помочь, — повторил один из разбойников чуть ли не с обидой, — нашли тоже груз!
А вот отец Киры не придал словам Ланика значения. Как и его репутации труса — еще, когда избрал этого полудурка себе в помощники. Даже не подумал тогда, что может встретиться с хозяевами клада. А теперь не смог предвидеть, чем обернется для него трусость Ланика перед лицом вооруженных врагов.
И напрасно. В обоих случаях — напрасно.
Подойдя к спутнику со спины, Ланик перехватил его руку — ту, что держала ветвь. Крепко схватил, за запястье. Да с силой почти медвежьей. Отец Киры мог с тем же успехом попытаться высвободиться из капкана.
— Эй, вы, все, — проговорил полудурок, обращаясь к разбойникам, — Арьят обещал мне бочонок пива, если я помогу ему вывезти из леса… кое-что. Вот если вы…
Изложить до конца Ланик не успел. Враз смекнув, что противников оказалось не двое, а один, причем неожиданно обезвреженный, разбойники перешли к решительным действиям.
Рука с кинжалом рванулась в сторону отца Киры. Мгновение — и тот начал оседать на траву, а на животе, сквозь рубаху, стремительно расплывалось кровавое пятно.
Еще один разбойник — тот, который держал топор — немедля пустил его в ход. Обрушив на голову безмятежного Ланика.
Вот тогда-то Кира и побежала. Со всех ног… однако, убежать далеко ей не удалось. Хваленое везение не спешило на помощь лично к ней. Напротив, на пути оказался ствол старого, поваленного дерева. Девочка споткнулась об него и на ходу шлепнулась в траву.
