взвесил в руке. Ага, пойдёт. План — самоубийство, но мне душа не позволяет оставить эту ситуацию так как она есть. Камеры периметра кривые и редкие, можно вообще в учёт не брать. Машина стоит так, что подходя к ней всю дорогу будешь в мёртвой зоне камер. Пистолет перевесил из под куртки на брюки. Вроде готов. Теперь ждать.
Ждать как раз пришлось не долго, пятнадцати минут не прошло, как из здания вышел уверенный парень лет двадцати пяти в городском камуфляже в дешёвом разгрузочном жилете и с Сайгой 410 К в руках. За ним выполз Боря с металлическим кейсом в руках. Завершал процессию крепкий мужик в том же наряде и при том же оружие, что и первый парень. Ясно. Охрану нанял. А зачем ему охрана если он весь из себя такой честный? Серьезно смотрелся только первый парень. Явно стреляный воробей. Скорее всего, воевавший. Это видно по тому как он осматривает территорию, по тому как он держит оружие, ноги напружинены, чтобы в любой момент сигануть в сторону. Вот это мы и используем.
Я стремительно вышел из-за колонны, бросив кусок тротуарной плитки по навесной траектории, перед идущей процессией, рванул к арьергарду охраны, состоящей из крепкого мужика. В момент падения камня на асфальт я заорал во всё горло: «ГРАНТА!!!» Обычно реакция на этот крик одна и та же во всех концах планеты — прыжок в сторону или за укрытие. Так и поступил впередиидущий парень, ещё, вот молодец, и Борю с собой завалил. Пока они падали мужик шедший сзади получил от меня рукояткой Беретты по затылку — мужик развалился на асфальте.
Я сжимал пистолет правой рукой и пристально смотрел на лежащего командира охраны. Тот сверлил меня взглядом в котором читалась не то чтобы ненависть, но крайняя неприязнь. А что ещё ему было делать? Боря свой тушей придавил ему приклад ружья — не заметно не наведёшь. Второго оружия я у них не заметил. Да и поможет-ли оно? Вопрос. Вот и лежал, смотрел. Я одними губами проговорил «Не надо». Он понял и просто уткнулся головой в асфальт, руки положив на голову. Вот и ладненько. Я подошёл аккуратно, чтобы не травмировать, стянул ему руки за спиной одноразовыми наручниками. Потом так же стреножил его бессознательного коллегу. Ружья я закинул под машину, а быстрый обыск показал отсутствие второго оружия. Мультитулы и ножи отправились так же под машину.
Теперь пришла очередь поговорить с дрожащим куском сала, который лежал тут же. Ухватив Борю за шиворот я вздёрнул его на ноги и с силой швырнул на машину.
— Ну, что, Боря? Одного урока было мало? Нужен второй? — говорил я тихо, без криков. Но Боря очень внимательно прислушивался к моему голосу.
— Игорь. Игорь! Да ты чего? — он прикрылся от меня объёмным металлическим кейсом и лепетал тихо-тихо, сам понимая, что его оправдания ни кому не нужны. Щелчок флиппера ножа, прозвучал пушечным выстрелом. Я приставил нож к бедру его правой ноги и без нажима повёл вверх, к области паха. Ножи у меня всегда заточены до состояния бритвы. Так, что нож разрезал и штанину и кожу под ней. С каждым сантиметром пройденным ножом глаза Бори расширялись, хотя я думал уже некуда. Но он не кричал. Только смотрел.
— В чём вы, два пархатых брата, меня кинуть решили? Что решили не отказывайся. Я хочу знать в чём. — пока задавал вопросы нож остановился.
— Это не я! — взвизгнул Боря — Это всё Сёма! В твоём слитке только сверху четыре девятки, внутри суррогат — говорил он так же тихо, но губёшки дрожали. Очень похоже на правду. Только вот придумал всё это не Семён. В этом Боря врёт.
— Ясно. Твоя идея? — я проигнорировал информацию об инициаторе заговора, так, что вопрос был риторический. Боря на него и отвечать не стал. И вот, что мне прикажите с ним делать? Прибить надо. Мир чище станет. Да вот совесть мне убогих убивать не позволяет. Я вообще убивать не умею. Не умел…
— В кейсе то, что я думаю? — я демонстративно обтёр нож об его пиджак, сложил и убрал в карман. Боря ещё больше распахнул глаза и сжал кейс пухлыми ручонками. Я уж начал боятся, что глаза у него выпадут. По реакции понятно, что в кейсе, что-то ценное. Меня это устроит.
Кейс Боря отдавать не хотел, но сопротивляться у него духу не хватило. Так, что я его-таки забрал. И пятясь спиной, не прощаясь, ушёл. На последок, только обернулся и погрозил Боре пальцем. От этого жеста его начала бить крупная дрожь и, кажется, он заплакал.
…
Со злополучной встречи уехал я на своей Волге, которую с утра туда пригнал. В кейсе, который я вскрыл прямо в машине и выпотрошил до металлических стенок, оказалось золото, почти три кило в кустарных слитках по сто грамм, два килограмма какого-то ещё металла серого цвета в тех же кустарных слитках. Серебро? Палладий? Платина? Понятия не имею, но с паршивой овцы, хоть шерсти клок, даже если это просто нержавейка — денег стоит. Маленький контейнер не обработанных алмазов порадовал, но не сильно. Куда их девать? В отличие от общественного мнения продать, алмазы очень тяжело потому лишь, что в реальности они ни чего не стоят. Весь оборот алмазов это фикция. Пачка денег в конверте тоже не впечатлила, так, чуть больше тысячи долларов. Общий итог — Круто! Выгодно я машину продал. На всякий случай всё содержимое я проверил радиометром. А хрен его знает, чем там Боря торгует. Всё оказалось в переделах нормы. Выкинув кейс, я поехал к родным.
Ночевал я у родителей. Опять в обнимку с девяткой, лежащей в рюкзаке, чтобы родителей не пугать. А то чёрт его знает, что Боре в голову взбредёт. Хотя…скорее всего ни чего не взбредёт. Он трус.
В добрый путь!
Зевая так, что думал вывихну челюсть, я ехал с сторону Парнаса. До назначенного времени оставалось ещё почти пол часа, так, что я не торопился. Да и стрёмно было торопиться, когда у тебя прицеп на три метра над землёй и весит под три тонны.
Ночь прошла спокойно. Ни кто не атаковал, ни кто не звонил. Мы ещё посидели с отцом и братом, и я пошёл спать. Заснуть получилось только к трём часам…нервишки, шалят знаете-ли и алкоголь, даже в тех дозах, что у потребляю последние дни не способствует
