Комбриг Пшенников был доволен: приказ выполнен, первая линия финских укреплений захвачена на участке длиной в шесть километров, а потери дивизии минимальны. «Вот уж действительно “Костоломы”, – думал он о танкистах» [26].
С такой поддержкой вполне можно захватить укрепрайон, а то дали бы артподдержку, и что? Пускай даже артиллерия долбила по финнам целый час, а толку, если доты они все равно взломать не смогут, а тут били прямой наводкой по амбразурам и заставили финнов заткнуться, чем и обеспечили успех пехоте, которая почти без потерь захватила вражеские укрепления.
– Ну что, Петр Степанович, как успехи?
– Вашими молитвами, Филипп Данилович! Спасибо за «Костоломов». Действительно, полностью свое название оправдали, кости финнам только так ломали. Мы за сегодня шесть километров укреплений захватили, если будет подкрепление, то завтра еще больше освободим.
– Хорошо, будет тебе подкрепление, жди, завтра к тебе 90-я дивизия комбрига Зайцева подойдет.
– Спасибо, Филипп Данилович.
На следующий день, после того как к комбригу Пшенникову подошла в помощь 90-я дивизия, наступление продолжилось. Кроме того, что он расширил прорыв еще примерно на 4–5 километров в сторону, его бойцы двинулись вперед, вглубь финских позиций.
До конца ноября линия Маннергейма была сначала взломана во многих местах, а затем полностью зачищена, и после пары дней отдыха, когда спешно подвозили топливо, боеприпасы и продовольствие, а также пополняли личный состав, 7-я армия двинулась дальше [27].
Та относительная легкость, с которой Красная армия прорвала линию Маннергейма, впечатлила финское командование. Полностью уверенные в том, что укрепрайон надолго задержит советские войска, финские военачальники впали в ступор. Кроме того, относительно успешное наступление советских войск шло практически по всей линии противостояния. Просто запредельная насыщенность советских войск бронетехникой, пускай и легкой, позволяла им постоянно давить на финские войска. Катастрофическая нехватка противотанковых средств сказала свое веское слово. Помимо этого советские войска успели далеко зайти на финскую территорию до начала обильных снегопадов, которые значительно затруднили передвижение.
Осознав, что Финляндия проигрывает войну, и еще немного, и русские войдут в Хельсинки, финское правительство скрепя сердце запросило перемирия, и 22 декабря оно было заключено. Прибывшая в Москву финская делегация 8 января 1940 года подписала в Москве мирный договор, согласно которому СССР отходили значительные земли, включая и Выборг.
Я сидел в своем кабинете и просматривал данные статистики о наших потерях в этой войне. Я не помнил данные из моего мира, но явно было видно, что сейчас потерь значительно меньше. Всего погибло и пропало без вести 14 867 человек, а еще 59 075 были ранены [28].
Эти потери тоже были значительными, но гораздо меньше, чем могли бы быть. Кроме того, из-за более ранних сроков начала войны практически отсутствовали обмороженные.
По технике получилось следующее: мы безвозвратно потеряли в общей сложности 213 танков и 415 бронемашин и бронетранспортеров, в том числе и все 10 принявших участие в этой войне Т-35. В то же время ни один новый Т-50 или экранированный Т-28 не был уничтожен. Были подбитые танки, но все они или уже возвращены в строй после ремонта, или будут отремонтированы в ближайшее время. Скажу честно, меня эта статистика обрадовала, мало того, что потери в живой силе в несколько раз меньше, так и в технике – тоже [29].
Кроме того, можно сказать официально, что Т-35 прошел тест на профпригодность. Вернее сказать, не прошел, так как с треском его провалил. Все танки были потеряны в течение первых двух недель войны, причем 6 из них в безвозвратных потерях. Вот новые Т-50 и экранированные Т-28 показали себя с самой лучшей стороны, особенно Т-28, которые очень хорошо глушили финскую пехоту своими пулеметами. Все же надо отдать должное, с противотанковыми средствами у финнов было не очень, но экраны хоть и утяжелили танк, зато добавили ему защиты, и в целом он очень хорошо выступил в этом конфликте, но, честно говоря, уже устарел. Представляю себе, если бы Т-28 и Т-35 появились в царской армии во время Первой мировой войны, правда, с теми царскими генералами просрали бы их только так. Новые бронетранспортеры тоже показали себя очень хорошо, и хотя среди них и были достаточно большие потери, но ведь и броня у них не противоснарядная, а противопульная, и крупнокалиберный пулемет или обычные бронебойные патроны она не держит, особенно вблизи.
19 января 1940 года, Кубинка
К 10 часам утра на полигоне в Кубинке стали собираться высокопоставленные начальники. Помимо меня явились Ворошилов, Шапошников, Тимошенко, Буденный, Конев, Кулик, Жуков, а также приехал и Сталин. Все разместились в бункере для начальства, а в километре от него развернулась батарея «Смерчей» из 6 установок на колесном шасси, в качестве которого выступили американские шеститонные грузовики. Машины имели бронированные кабины с опускаемыми защитными щитами для стекол. С другой стороны бункера на поле разместили три десятка списанных старых танков, бронемашин, грузовиков и деревянных щитов, имитирующих солдат потенциального противника.
Кроме того тут присутствовало и несколько бригад кинооператоров, которые снимали все происходящее на кинопленку. Три бригады снимали установки залпового огня спереди, сбоку и сзади, а еще три – правда, на безопасном для себя расстоянии и на всякий случай в вырытых блиндажах – поле полигона, по которому должен был быть нанесен удар, и тоже с трех сторон.
После приезда Сталина машины вышли на боевую позицию и спустя пять минут нанесли удар. Зрелище было просто фантастическое, на грузовиках стояли короба с пусковыми трубами, блок направляющих 5 на 8, всего 40 ракет в пусковой установке, а учитывая, что в батарее было 6 машин, то и залп составил 240 ракет, которые все вылетели за 40 секунд. Расстояние приглушило звук запуска, но вид стартующих ракет был фееричен, а затем все смотрели на мишени, мгновенно скрывшиеся в пелене разрывов. Конечно, летом это было бы зрелищней, но и так, когда опала снежная пыль, поднятая разрывами ракет, то все увидели горящую, местами перевернутую технику и разнесенные щиты, имитировавшие пехоту противника.
Все ошарашенно смотрели на то, что осталось от мишеней, а я предложил переехать в соседний бункер наблюдения для показа уже гусеничных установок. Все без возражения переехали в соседний бункер, в двух километрах от этого. Кинооператоры тоже перебрались на новые места съемки. Заработали кинокамеры, и по отмашке на боевую позицию выехали гусеничные установки на базе легкого Т-50. Вместо башни на нем стоял блок направляющих, управление было выведено в боевой отсек машины. Находившаяся до этого в транспортном положении направляющая, сначала развернулась на 90 градусов, а потом приподнялась на нужную высоту, после чего сразу произошел залп ракет. Как только машины отстрелялись, тут же рванули с места, уже на ходу возвращая пусковые установки в транспортное положение. А на месте мишеней снова расцвели огненные султаны разрывов.
Выйдя из бункера, все отправились осматривать мишени. Все поле было просто перепахано взрывами, кругом горела перевернутая техника, а на месте деревянных щитов остались лишь обломки.
– Товарищ Павлов, что это было?
– Рад представить вам, товарищ Сталин, перспективный вид новейшего вооружения, которого пока нет ни в одной армии мира. Это реактивные системы залпового огня «Смерч», стреляют реактивными снарядами РС-82, разработанными для нашей авиации, дальность стрельбы 6 километров, радиус сплошного осколочного поражения одного снаряда – 6–7 метров. Устанавливаются на автомобильное и гусеничное шасси. При установке на гусеничное шасси имеют полное управление из боевого отсека, что вы и видели.
