class="p1">Тут я её вполне понимал. Когда ты не в дрова, откровенничать в подобных местах — то ещё удовольствие. Варианта два. Предложить ей пива, либо в самом деле пойти прогуляться. Я склонился ко второму варианту. Во-первых, проветриться действительно не мешало, а во-вторых, Элегия выглядела такой неземной, эльфийской и сказочной, что портить её пивом у меня рука не поднималась.
— Идёмте, — сказал я и, встав, с важным видом сунул записную книжку во внутренний карман пиджака. — Свежий воздух, он…
— Ну-ка иди сюда! — прошипела на ухо Диана, неизвестно каким мега-прыжком одолевшая разделявшее нас расстояние.
Схватив меня за воротник, оттащила в сторонку.
— Э, полегче! — оттолкнул я её руку. — Я работаю, вообще-то.
— Да? И почему эта цыпа ещё не у меня? Чем ты там работать собрался?
— Тебе-то какая разница? — проворчал я. — Ты налетишь на неё, как терминатор: «когда, где, сколько, Сара Коннор!» А у нас с ней особая связь, ей со мной легче будет. У девушки горе, ей сочувствие нужно…
— Какое горе? — допытывалась Диана.
Блин. Какое горе-то, правда? Она так ничего и не сказала!
— Сестра умерла, — выпалил я наугад. — Б… близнец.
— Костя! — Диана сделала сочувствующее лицо. — Она тебе не даст.
— Это ещё почему?! То есть… Да за кого ты меня принимаешь!
— Спорим на твою футболку.
Я замешкался. Футболка — это уже серьёзно. Я опустил взгляд. В трактирном полумраке принт немного светился, добавляя мне загадочности и магичности.
— Нахрена тебе моя футболка?
— Сжечь к чёртовой матери! — не задумываясь, откликнулась Диана.
— Ладно! А если ты проспоришь — идёшь со мной на свидание. Сразу на третье.
Диана молча протянула руку. Меня немного озадачила такая уверенность с её стороны, но я себя успокоил. Может, ей очень хочется на третье свидание.
Я пожал Дианину ладонь. В ладони оказалось что-то шуршащее. Оно перешло ко мне в руку при пожатии.
— Серьёзно? — спросил я, глядя на серебристую упаковку с презервативом.
— Ну, мало ли, бывают в жизни чудеса, — пожала плечами Диана. — Нечего домой всякую бяку тащить.
* * *
Выйдя из кабака, я сразу немножко протрезвел. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо, звёзды светили, большие и яркие. Кто-то блевал за углом…
— П-п-прекрасный вечер, — пробормотала Элегия.
Я посмотрел на неё и обнаружил, что она дрожит, обнимая себя руками. Тоненькое ситцевое платье, похоже, было не самым подходящим для такого вечера. А с другой стороны — смотря как посмотреть.
— Замёрзла? — участливо спросил я и, сняв пиджак, набросил его на плечи девушки. — Вот так будет лучше. Куда пойдём?
— Тут недалеко, — заверила меня Элегия. — В лесу…
Ого, в лесу! Да это прям совсем многообещающе. Помнится, в детстве мне родители что-то говорили, типа, «не ходи ночью в тёмный лес с незнакомым дяденькой». Но про тётеньку разговора не было, к тому же мы ведь познакомились.
Ночь была светлая, луна фигачила изо всех лунных сил. Как бы на оборотней не нарваться… Мало ли, какая беда в этом мире ещё водится.
Мы углубились в лес в интимном молчании, наполненном чувственностью.
— Скажите мне, Элегия, — попросил я негромко, — как художник художнику. Вы стихи любите?
—:’(- всхлипнула она в ответ. Кажется, я что-то не то ляпнул. Впрочем, не надо забывать о том, почему мы здесь. У девушки сестра погибла, ей не до веселья. И я ей тут не как стихочитатель нужен, а как поддержка и опора, вот.
— Как вы догадались? — прошептала она. — Как вы узнали, что мы с сестрой обожали поэзию? Мы выросли в атмосфере, напоённой творчеством!
— Сердце подсказало, — честно признался я. — Вы так поэтически выглядите…
Тут мы остановились на краю обрыва. Рука Элегии нашла мою руку.
— Это было наше любимое место, — прошептала она.
Я промолчал. Место было и вправду прекрасное. Внизу, под светом луны, серебрился пруд. По спокойной воде плавали молчаливые лебеди. Один из них качал носом упавшую с неба звезду. Кажется, пытался выкатить её на берег, но звезда не поддавалась. Сверхмассивная, должно быть, да и жжётся, собака.
— Здесь я развеяла пепел Оды, — сказала Элегия.
— Оды? — переспросил я.
— Она моя сестра-близнец. Мы поклялись друг другу, что у нас всю жизнь всё будет общее. Что в один день влюбимся, выйдем замуж… А теперь Ода мертва, и некому избавить меня от этой клятвы. Ах, если бы вы могли…
Она повернулась ко мне, я — к ней. В её бездонных глазах отражался лунный свет.
— Я — могу! — сказал я торжественно.
Сидевшая в халате на кровати Диана внимательно меня выслушала, сделав сочувственное лицо. Кивала в нужных местах. А когда я закончил, сказала:
— Футболка.
— Что? — не сразу допёр я. — А… Блин! Да ты вообще меня слушала?
— Слушала, конечно. Эля тебе не дала. Футболка! И гондон верни, лузер несчастный. Ко мне, между прочим, командир отряда присматривался. Настоящий мужик…
Занимался рассвет… Чем он там, собственно, занимался, я не знаю, потому что было около полудня, и рассвет занимался своими делами где-то в другом месте. В отель я вернулся глубокой ночью на автопилоте. Попытки расколдовать Элегию в трёх кабаках подряд потерпели фиаско. И вот, проспавшись, я обратился к той, единственной, которая могла что-то сделать.
— Диана, речь идёт о чём-то большем. — Я попытался перевести разговор на понятный ей язык. — За такую услугу мы с неё можем содрать в три раза больше…
— Если я сдеру с неё в три раза больше, она выпадет в клиническую депрессию на год, если вообще не вскроется. И при любом раскладе тебе не даст.
— Но…
— Футболку гони! — перебила Диана.
— Да на, на! Подавись, ведьма!
Я стащил с себя футболку, бросил Диане. Она её поймала и гаденько так улыбнулась:
— Я обязательно позову тебя посмотреть кремацию.
— Не надо, пожалуйста! — поморщился я. — Я огня с детства боюсь. Когда болел — бабушка мне банки ставила и горящую вату на спину уронила. Потому и не курю до сих пор, и в пожарные не пошёл.
— Ну ладно, ладно. — Диана свернула футболку и сунула в вещмешок; когда она
