Естественно, на месте нештатного приводнения тут же образовались тучи брызг, из которых во все стороны начали разлетаться деревянные обломки. А когда поднятая падением машины водная взвесь полностью опала, глазам немногочисленных очевидцев аварии предстала картина постепенно погружающегося на дно изломанного самолета. Старый деревянный корпус не вынес столь жесткого приводнения и дал течь во многих местах разом, отчего о спасении S-38 и его груза нечего было даже мечтать.
Но куда больше гибели техники наблюдавшего за взлетом Геркана волновала судьба Крыгина, следов которого он до сих пор не смог разглядеть на воде, и то, что осуществленная ими «маленькая афера» не достигла своего логического завершения. А ведь Михаилу Андреевичу оставалось совершить последний рейс! Всего один! И тогда все 220 набитых золотой монетой ящиков окончательно оказались бы в их руках! Но, увы, обстоятельства сложились не в их пользу, и на дне бухты Мар-Менор в Испании остались лежать столь убойные доказательства их неправомерных действий, кои уж точно могли стоить им обоим жизней, обнаружь кто данное не вывезенное золото.
Конечно, даже в самом худшем случае он всегда мог уйти в несознанку и до последнего отрицать свою причастность к похищению золота. Вот только, чекисты умели спрашивать так, что мало кто умудрялся удержать язык за зубами. Да и слишком многое непременно указало бы именно на него, на Геркана, как на соучастника совершенного ограбления. Тут, несомненно, пошли бы в копилку доказательств, и угнанные ЯГ-и, и знакомство танкиста с морским летчиком, и та настойчивость, с которой Александр отстаивал идею совершать вылеты именно из района Лос-Алькасарес, а не той же Барселоны. Да много чего еще виделось возможным приплести для выдвижения ему обвинительного приговора! И с этим срочно следовало что-то делать! Но прежде виделось необходимым срочно сматывать удочки из этого места до прибытия французских жандармов. Благо некоторая часть золота уже была переправлена в Швейцарию на гидропланах, последнюю партию они так же собирались доставить по воздуху, заодно прикарманив себе S-38, столь необходимый им для вывоза семей из СССР, а всё остальное они общими усилиями как раз в этот день загрузили в кузов тяжелого грузовика Берлие «GDM», который и был приобретен для перевозки данного драгоценного груза к франко-швейцарской границе.
Глава 8
«Рога и копыта». Часть 6
— До сих пор не верю, что мы занимаемся чем-то подобным, — отбросив в сторону очередную порцию земли, утер со лба пот Юрасовский, прежде чем вновь воткнуть свою лопату в податливый грунт.
— Не верьте, раз вашей душе так угодно. Главное, копайте шустрее, — промышляя точно таким же землеройным делом, тут же отозвался Геркан. — Всё же именно ради вас стараемся.
На удивление, поездка в грузовике полном золота прошла, без сучка, без задоринки. Внимания жандармов они к себе не привлекали. Всевозможный криминальный элемент также не покусился на тяжелогруженую машину. Да и тяговитый 125-сильный дизель ни разу не подвел на многочисленных горных подъемах. Потому спустя трое суток проведенных в пути, оба спокойно добрались до деревеньки Ивуар, что раскинулась на французском берегу Женевского озера. Именно здесь на имя некоего Дениса Прущина, гражданина Франции с 1923 года, еще с месяц назад была приобретена скромная ферма на отшибе поселения. Приобретена для одной единственной цели — стать перевалочным складом для тех самых 8 тонн золота, что находились в кузове тяжелого грузовика. И выбрана данная деревенька была не просто так, а по причине наличия в ней рыболовного промысла, при том, что до швейцарского берега было всего-то 4 километра по прямой. В общем, появлению еще одной лодки, пусть даже моторной, никто из местных особого значения не придал бы. Всё же тут едва ли не у каждой семьи имелось что-то подобное, поскольку прокормиться лишь с небольшого земельного надела было попросту невозможно.
И, стоило отдать швейцарским партнерам должное, столь необходимая моторная лодка уже давно дожидалась своих истинных владельцев в комплекте с рулевым. Одно время осознавшие о сколь немалом количестве золота идет речь швейцарские банкиры даже предлагали Александру пригнать к пирсу полноценный прогулочный пароход, каковых так-то хватало на озере. Тем более, что для персон, входящих в совет директоров банка SBG[1], это было не так уж сложно устроить. Но Геркан предпочел не привлекать к их деятельности излишнее внимание и потому отыгрывающий роль того самого Дениса Прущина швейцарец за прошедший месяц уже успел примелькаться среди местных и не вызывал ни у кого вопросов. А после начался натуральный челночный ад.
Стоило только ценному грузу появиться на ферме, как отыгрывавший роль русского француза швейцарец вышел на своей лодке порыбачить и спустя всего четверть часа уже принимал с берега невероятно ценный груз. Увы, но более трех ящиков за раз лодка принять никак не могла, отчего процесс перевозки всего груза на швейцарский берег, где уже поджидали машины банка, затянулся аж на четыре дня. Естественно, можно было бы управиться и быстрее, но сновать туда-сюда в ночи, тем самым привлекая к шумящей двигателем лодке излишнее внимание, ни у кого не имелось ни малейшего желания. К тому же сам Геркан за это время дважды переправлялся в Швейцарию, дабы убедиться в том, что его золото не уходит куда-то налево, а в полном составе упокаивается в сейфах выбранного им в партнеры финансового учреждения.
Естественно, кто-нибудь мог бы при этом выразить удивление. Где какой-то там советский краском с его ворованным золотом, и где аж целый совет директоров одного из крупнейших частных банков Швейцарии! И был бы, несомненно, прав, если бы не одно «Но»! То золото, которое Геркан уже перетащил и еще только планировал перетащить в закрома «Союза Швейцарских Банков», тянули более чем на десятую часть нынешней капитализации этого самого банка. Больно уж сильно ударили по нему последствия «Великой депрессии» и активная драка за клиентов развернутая французскими и германскими конкурентами, отчего за последние шесть лет он очень сильно просел в плане финансовых показателей. Потому ради продолжительного сотрудничества со столь денежным «гражданином Советского Союза» швейцарцы оказались готовы пойти на многое. В том числе, на организацию полноценного окна для контрабандной перевозки золота, тем более, что все последние годы они вполне осознанно строили свой бизнес на незаконном выводе средств их клиентами из всех прочих стран.
Именно подобным, максимально клиентоориентированным, отношением к своим потенциальным вкладчикам они и умудрялись конкурировать с куда более солидными банковскими домами Старой Европы. За что в той же Франции их филиалы время от времени подвергались «налетам» жандармов, кои с остервенением выискивали следы ухода многочисленных французских вкладчиков от уплаты налогов. Вот и в отношении Александра они расстарались на славу, обеспечив, как транспорт, так и отсутствие пограничников на обоих берегах озера.
Тогда Геркан оказался приятно удивлен не только расторопностью банкиров, но и тем фактом, что его не попытались ликвидировать на месте, дабы вовсе присвоить всё доставленное золото себе. Хотя, возможно, свою роль в этом деле сыграли, как его советские документы на имя товарища Сереброва, от которых для швейцарцев, должно быть, за километр несло «ароматом» такой конторы, как НКВД, так и наличием в руках танкиста подготовленного к бою пистолета-пулемета Эрма, который смог раздобыть Крыгин. Но, как бы то ни было, золото в конечном итоге благополучно легло в хранилище женевского филиала банка, тогда как на счет Сереброва Александра Никифоровича уже совсем скоро оказались перечислены еще свыше тридцати миллионов швейцарских франков, вдобавок к тем семнадцати, что уже имелись на нем. Недаром же всё то время, пока между Испанией и Францией курсировал ныне разбившийся S-38, между Францией и Швейцарией почти с такой же частотой курсировал чуть менее грузоподъемный SM-62 — один из тех, что был предоставлен испанцами для якобы бутафорских нужд. Кто-кто, а Александр уж точно не собирался складывать все яйца в одну корзину.
