В трубке, наконец, послышались частые гудки отбоя, и Валентин Петрович Зеленый-Гагарин медленно сел в свое кресло. Вытерев накрахмаленным платком выступивший пот, вызвал секретаря:
- Светлова, Рогова и его группу ко мне через полчаса! Нет, через час! - вначале следовало успокоиться, а то источник начал подозрительно пульсировать. - Ко мне пока никого не пускать!
Вдох-выдох, вдох-выдох... Успокоиться получалось с трудом. Этак, он может прибить этих баранов, вместо разноса. Тоже, конечно, решение, но какое-то радикальное.
Вдох-выдох, вдох-выдох... Нет, ну идиоты, как есть идиоты! Так подставить все управление! Теперь от очередных проверяющих отбиваться...
Вдох-выдох, вдох-выдох... А ведь дело на личном контроле у Милославского было! Бараны!
Сила пульсировала, не желая униматься. Что ж, есть выход. Закрывшись в скромной комнатке отдыха, примыкавшей к кабинету, Зеленый-Гагарин достал из личного сейфа коробку с заготовками под артефакты. В среде клановых считалось почти неприличным заряжать обычные болванки, это считалось уделом простолюдинов и магов-неудачников, но иногда, когда надо было стравить силу и успокоиться, это занятие подходило лучше всего.
Вдох-выдох. Сжать бусину заготовки. Вдох-выдох. Представить, как струйка раскаленной плазмы наполняет болванку. Как трамбуется жар в этом смешном кусочке материи. Вдох-выдох. Почувствовать, что объем артефакта заполнен. Вдох-выдох. Оборвать линию подпитки и зафиксировать результат. Самый сложный момент, на котором спотыкаются все неофиты, но генерал проделал это действие практически машинально. Все-таки эта заготовка в его жизни не сотая и даже не тысячная. В сторону.
Бусина поменяла цвет с грязно-серого на красновато-металлический, что являлось признаком высшей чистоты и наполненности. Поделки клановых отличались от обычного ширпотреба высоким качеством и в свободную продажу обычно не поступали. Энергии в этой бусине теперь хватит, например, на 10 км пути одному тепловозу с нагрузкой. Или еще для каких нужд. Генерал не вникал. Выбрав когда-то для себя путь государственной службы, Зеленый-Гагарин отстранился от клановых дел, получая лишь положенную ему ренту. А такие случайные поделки сдавал по мере накопления клановому казначею за небольшой процент вознаграждения. Хотя был бы он сейчас у себя в поместье, предпочел бы к чертям расхреначить полигон, чем вот так помалу стравливать скопившуюся злость.
Запала хватило еще на три бусины. Умывшись и выпив приготовленного ординарцем чая, Валентин Петрович понял, что уже никого не убьет, и дал знак пригласить подчиненных.
- Ну, и как получилось, что четырнадцатилетний юнец обводит вокруг пальца нашу группу захвата?
- Господин генерал, это просто стечение обстоятельств...
- Да?! А вот в Петербурге так не считают! О чем меня уведомили со всем тщанием! Вот, берем рапорт: в 18-32 на пульт дежурной группы поступил сигнал от маячка доктора Шаврина. Что делает дежурная группа?
- Дежурная группа выехала на место сигнала сразу после вызова! - вытянувшись в струнку, рапортовал начальник дежурной группы, чья смена упустила мальчишку.
- А вот вахтенные на выходе отметили, что группа покинула точку только в 18-41. Часы у них торопятся? Или вы за время пустых дежурств там расслабились?! Небось чаёк-кофеек гоняли, с сестричками любезничали, а?
Крыть было нечем - рыльце было в пушку. И хоть и менялись группы в госпитале постоянно, все равно дежурство там после трех месяцев ожидания неизвестно чего превратилась в отдых и синекуру. Начальники даже, бывало, в карты разыгрывали это дежурство.
- Смотрим дальше, доктор пишет, что забалтывал подопечного минут двадцать пять - тридцать, где были вы? Десять минут уже понятно, потеряли на сборах, но дальше-то?
- Пробки, господин генерал... - рискнул подать голос один из группы.
- Пробки, значит... в 8-ми кварталах от госпиталя... Ну что ж, давайте посмотрим на карту: от госпиталя до места встречи доктора с нашим бегунком ... так ... примерно два километра. Напомните мне, сержант, сколько там норматив по бегу на 2 км для сотрудников нашего ведомства?..
- Восемь минут в полной боевой выкладке! - Отрапортовал не вовремя вылезший сотрудник.
- Восемь минут. В полной боевой выкладке. Капитан Рогов, ваша группа была полной боевой выкладке?
- Никак нет, господин генерал! В штатском!
- Значит, не была... Я вынужден отметить крайне низкий уровень подготовки вашего подразделения, капитан Рогов! Я думаю, полгода боевого дежурства в Средней Азии или на китайской границе с одновременным курсом интенсивной физической подготовки помогут повысить этот уровень, не так ли?
- Так точно, господин генерал!
- Идем дальше. Доктор, не дождавшись нашей доблестной группы, предпринимает собственные действия, спугнувшие Васильева. Простим доктора, он к тому моменту небось уже отчаялся, что его услышали. Васильев бежит. Как? Пять! Здоровых! Лбов! Которым Родина платит, между прочим, немаленькую зарплату! Не могут поймать! Мальчишку?!! - каждое слово Зеленого-Гагарина гвоздем впечатывалось в мозги присутствующих.
Группа стояла навытяжку, но опустив глаза в пол. Ответа не требовалось. Провал был полный.
- Теперь о мотоциклисте. Почему не догнали - спрашивать бесполезно. Хорошо хоть догадались дорожникам сообщить. Вопрос к вам, майор. Личность установлена?
- Так точно! Мальцева Елена Евгеньевна, 17 лет. Студентка Московского Института Гражданского Управления, первый курс. Дочь Мальцева - начальника отдела по землеустройству в администрации города. За последний год несколько раз была задержана за оскорбление полицейских и езду в неположенных местах. Отпущена после оплаты штрафов. Серьезных правонарушений нет. Задержана патрулем вчера вечером у дома. Пока сидит у нас в изоляторе, дает показания. Со следствием сотрудничает.
- Прямо-таки сотрудничает?
- Ну, не сразу, сначала пыталась права качать. Но отец, приехав, как узнал, в чем дело, чуть не прибил мерзавку. Ему такое снижение индекса светит, что может с должности слететь с волчьим билетом. Вот и старается теперь смягчить наказание.
- И много удалось узнать?
- Говорит, что по глупости парня подвезла. Знает, что зовут Егор. Высадила в районе Измайлово. Сейчас опрашиваем водителей окрестных маршрутов, может кто-то вспомнит мальчишку. Пока зацепок нет. Он мог и просто пешком уйти.
- Значит так, майор. Девку вытрясти по-полной. Что видела, что заметила, что подумала, о чем догадалась. Чтоб все было зафиксировано! И посадить на короткий поводок. Приставить куратора, пусть с ней работает дальше. Отца пока не трогать, но беседу провести. К нему тоже приставить куратора, пусть дочкины грехи отрабатывает, - генерал сделал паузу и обвел глазами опозорившуюся группу захвата. - По вам, дятлы, решение принимать буду позже. Иначе сейчас просто расстреляю. Посты из училища и из госпиталя снять, вряд ли наш заяц там теперь объявится, но тревожные маячки сотрудникам оставить. Пульты перевести в ближайшие отделения полиции. Свободны!
Пока подчиненные спешно покидали кабинет, генерал подводил итоги. Мальчишку упустили, это факт, за это перед Милославским еще придется ответ держать. Но зато взяли за жабры Мальцева. Будет теперь сотрудничать, как миленький, дочка-то единственная. А вот проверяющих точно пришлют. Надо будет действительно отослать Рогова с дуболомами куда подальше, от греха. А в целом, нервы помотают, но отобьемся. Не в первый раз.
Интерлюдия 10 (длинная).
В страшных казематах Петербургской управы ПГБ на самом деле было и сухо и тепло. Даже кормили три раза в день вполне съедобной пищей. Байки о жутких условиях содержания, пыточных подвалах и каленых инструментах не имели ничего общего с действительностью. Зачем? Двадцать первый век же на дворе! Есть замечательные психологи и даже гипнотизеры. Есть укольчики, для тех, кому не хочется говорить. Есть блокирующие силу источника артефакты, от которых у одаренных не только гасятся способности, но и постоянно ноют зубы. К слову, заряжать такие артефакты очень дорого. Лишь один тип одаренных способен создавать такие бусины, а рождается их единицы на тысячи других. Но у местного ПГБ была парочка спецов. Для дорогих гостей ничего не жалко.
Жаль, что гости не ценили созданных условий, все норовили оскорбить хозяев, плюнуть в душу. Но это обычно только первый месяц. А потом они становились тихие-тихие, просто загляденье.
Вот и постояльца 14-й камеры уже ничего не волновало.
- Четырнадцатый, на допрос! - дверь камеры отворилась, заключенный безропотно встал со шконки, привычно заложив руки за спину. Бритая голова, щурящиеся из-за отобранных очков глаза, яркая арестантская роба. Красавчик.
