руку Лысому, отправил его на выход из Разлома. — Расскажи в Ассоциации о том, что случилось у нас в Разломе. На ресепшене есть девушка, Ангелина. Думаю она ещё помнит одного непутевого рыцаря с фамилией Самойлов. Если справишься, можешь десятую часть моей выручки себе забрать.
* * *
770 час от входа в Гигахрущ
15 дней и 8 часов, от момента входа в Разлом С-ранга, по времени Земли.
Точное время:08:07, 25 июня 2030 года, пригород Воронежа
Подслеповато щурясь, я вышел из Разлома. Солнце едва взошло на горизонте и сейчас его лучи лениво пробиваются сквозь кроны деревьев. Всё ещё ничего толком не видя, я расслышал как рядом раздался знакомый армейский мат, щёлкнула рация и зазвучали переговоры. Ментальное чутьё показало, что рядом находятся три человека.
Один из них быстрым шагом подошёл ко мне.
— Господин Кристоф Самойлов, — открываю глаза, а мне в лицо тычут дулом автомата. — Имперская Служба Безопасности. Проследуйте за нами! И будьте добры, держите руки на виду. У меня приказ стрелять без предупреждения в случае сопротивления аресту.
14:07, Воронеж, 25 июня 2030 года
7-й этаж, здание Ассоциации Охотников
Камера временного задержания филиала ИСБ
Как интересно всё складывается! Полиция решает вопросы рядовых граждан Российской Империи. Если же в деле замешан благородный, к делу подключается ИСБ. Благородный автоматически становится выше рядового гражданина. Совсем уж жестить бароны и графы не могут — наместник, отвечающий за территорию, обязательно воспользуется случаем, дабы надавить на благородных побольнее. Вот и получается, наместник вроде как защитник мирных граждан от вседозволенности благородных.
Возвращаясь к моему случаю. Технически, я взялся за задание от Ассоциации Охотников на закрытие Разлома С-ранга. Пусть и благородный с титулом рыцаря, но всё же пошёл в свиту к рядовому гражданину империи. Это, пожалуй, единственная причина, почему у выхода из Разлома меня встречала не полиция в сопровождении военных, а сотрудник ИСБ и пара солдат.
Прямо там, у Разлома, меня обыскали на предмет оружия, спросили где артефакт-хранилища. А я им напомнил что по закону о благородных, «никто не имеет права изымать у благородного личные вещи до предъявления официального обвинения». На что хмурый тип показал ордер на мой арест, с требованием доставить до филиала ИСБ в кратчайшие сроки.
Безопасник недовольно что-то пробубнил и ещё раз обыскал меня «на предмет оружия». Короче, мы остались друг другом недовольны. Наручные часы того гада я пощупал, так что теперь знаю откуда ноги растут… и кому я их оторву. Зовут этого безопасника Митрофан. Надо запомнить!
Сейчас сижу в карцере ИСБ и потихонечку зверею. В Крыльях Свободы, я сам выступал в роли особиста, выискивая особо опасных майлзов. Теперь вот, примеряю на себе роль задержанного. Интересное чувство! Будто приходишь в ресторан, а шеф-повар, демонстрируя улыбку самого доброго человека на свете, спрашивает как именно ТЕБЯ приготовить. Бррр… опять бурная фантазия Кристофа проснулась.
Почему зверею? Да потому, что в моей камере установлены негаторы энергии. По замыслу безопасников чем дольше я тут нахожусь, тем больше энергии из меня выходит. Эта деталь сама по себе настораживает.
Так вот, о негаторах. Меня готовят к допросу по делу о Гигахруще и чернобожниках. Сотрудники ИСБ по понятным причинам хотят, чтобы на момент разговора я не мог пользоваться никакими навыками ментальной защиты. Правду я говорю или ложь, они поймут сразу.
ИСБ не учли двух моментов. Во-первых, все мои энергии реактивны. Говоря простым языком, я сам себе негатор и вытягиваю крохи энергии из материальных предметов. За счёт них и работает моя психометрия. Так что, пока врождённая способность активна примерно треть запаса сил всегда при мне… хи-хи-хи… У-ха-ха… Посмотрим ещё кто кого допрашивать будет!
Второй нюанс, это навык «Воздушная абсорбция». Негаторы стоящие в камере банально не успевают выкачивать из меня энергию стихии. Правда сейчас от неё толку мало. Разве что заморозить кого-нибудь.
Волноваться незачем. Поэтому я спокойно сижу на койке и медитирую. Надо обмозговать всё то, что со мной случилось с момента ухода Дупла из Разлома.
* * *
Из очевидного и приятного, я до-собирал фрагменты «Создание камня», улучшив навык до С-ранга. Теперь у меня есть серьёзные козыри в бою как на земле, так и на воде. Но есть ма-а-аленький нюанс!
Собирая десять тысяч фрагментов «Создания камня», я уничтожал изоблоки. Те самые комнаты-квартиры Гигахрущевки. А из них гарантированно падают два трофея — фрагмент и малый камень родства со стихией земли.
По этой причине, родство в землёй у меня сейчас в семь раз выше, чем с водой. С уходом Дупла и других членов команды, в боях именно камень стал моей основной боевой силой. Каменные шипы, копья, временные стены. Вариантов применения масса. При большом желании могу ударить сквозь стену, вырастив с другой стороны сверхпрочный каменный шип.
Гранитный пол, бетон, песок, почва — вся земля вокруг теперь может стать моим щитом и мечом. При желании могу переделать тюремную камеру, как мне вздумается.
— Самойлов, на выход, — знакомый хмурый тип открыл дверь. — Суд по твоему делу начинается.
* * *
15:01, Воронеж, 25 июня 2030 года
7-й этаж, здание Ассоциации Охотников
Зал суда
Небольшой зал суда для благородных находился буквально в соседнем от карцера помещении. Всё вокруг пафосное, кричащее о достатке и силе правосудия. Под потолком висит герб Российской Империи и большой портрет императора Юрия Грозного.
Слева, пока ещё пустая, скамейка для стороны обвинения. Справа, подозрительно много представителей прессы. Щёлкают вспышки фотокамер, журналисты галдят.
— Сенсация! Только гляньте как ужасно Самойлов выглядит! Весь в слизи и ошмётках…
— Наверняка прямиком с жертвоприношения Чернобогу…
— Хорошо хоть наручники не сняли… Хороший кадр для первой полосы газеты…
— Его на выходе из Разлома повязали. Говорят, оказал сопротивление. Солдаты едва на месте не расстреляли.
— Повезло, что до суда дожил!
Ух, сколько квакающих жаб! Начнём с того, что ни оружия ни другой экипировки у меня при себе не было. Помыться мне не дали. И вообще, я из Разлома вышел всего семь часов назад и, не считая карцера, сразу на суде оказался.
Так-с, слева обвинение, справа журналисты. Впереди, на небольшой возвышенности, место для судьи, трёх дознавателей и стоящее чуть в сторонке пафосное кресло. Напротив судьи, само собой столик для обвиняемой стороны. То есть мой. Рядом с ним как раз стоит барон Виктор Самойлов.
— Сын, — Виктор протягивает мне руку.
— Отец, — подыгрываю, отвечая на рукопожатие.
— Сенсация!.. — кричат журналисты и количество фотовспышек удваивается.
— Дело срочное, — Самойлов кивком указывает на журналистов. — Весь Воронеж уже две недели тебе кости перемывает. Я пытался нанять адвоката из благородных, но всё без толку. Из-за связи с чернобожниками все отказались.
— Разберёмся, — говоря это сам сажусь на отодвинутый Виктором стул. Руки в наручниках, делать привычные вещи теперь не очень удобно.
Касаясь стола и стула, сразу считываю кучу ярких впечатлений. Ох, сколько в меня энергии сразу потекло. Как бы мебель не сломалась. Картинки интересные! Судя по тому, что рядом с местом судьи стоит пафосное кресло, заседание пройдёт в расширенном составе. То есть прибудут представители высшей власти.
Буквально минуту спустя, в зал зашла целая судейская делегация из шести человек. Затылок сразу начало нехорошо скрести. Происходит нечто неприятное и лишь смутно ощутимое. Всякое «встать суд идёт» я пропустил, сосредоточившись на своих ощущениях. Даже включил на секунду ментальный щуп и сразу же выключил. Уж больно много народу сейчас в здании Ассоциации Охотников. Резко полегчало и это сам по себе тревожный звоночек.
— В связи с серьёзностью рассматриваемого дела, — высокий мужчина с чёрными волосами окинул взглядом всех людей в зале. — Судействовать буду я сам, глава Ассоциации Охотников Воронежа, Панкратов Александр Давидович. Поскольку пострадало много гражданских, сторону обвинения представляет лично наместник Воронежа, Живчик Георгий Степанович. Сторону защиты, представляет барон Самойлов Виктор Дмитриевич. Поскольку обвиняемый Кристоф Самойлов имеет титул благородного, на суде присутствуют дознаватели от ИСБ.
Панкратов-Чёрный… всплыли в памяти данные, снятые со стола. Глава Ассоциации
