— Переодевайся, голкипер, — сказал капитан команды Володя Королёв по кличке Король. — Не в кедах же играть. Размер ноги сорок первый у тебя?
— Сорок первый, — подтвердил я.
— Значит, бутсы должны подойти. А вот перчаток нет, извини.
— Обойдусь. Хороших не достать, а обычные кожаные только мешают. Голыми руками хват надёжнее.
Капитан молча кивнул и отошёл.
Общей разминки не было, каждый разминался самостоятельно.
Я быстро переоделся (бутсы подошли точно по ноге), сделал круг по стадиону с ускорениями и растяжками. Затем встал в ворота с уже натянутой сеткой и попросил кого-нибудь мне постучать.
— Слава, Юра, Боря, — позвал капитан. — Разомните молодого.
Братья Юрасовы, играющие все трое в нападении, взялись за дело.
Дак! Дак! Дак!
Поймать-бросить. Поймать-бросить. Упасть-поймать-встать-бросить. Снова упасть-поймать-встать-бросить.
Через четверть часа я был готов к игре, ощущая, как разливается по телу горячая нерастраченная молодая энергия. Эх, роста бы ещё прибавить сантиметров пять (лучше — десять), было бы совсем хорошо. Ну да ладно, будем обходиться тем, что есть, — рост, как и возраст, сами придут, никуда не денутся.
Наш соперник — сборная команда мотострелкового полка — тоже разминался на другой стороне поля, у северных ворот.
Начало матча было назначено на восемь часов утра.
Рановато, как по мне, но, думаю, это было вызвано особенностями солдатского распорядка дня. Это мы, гражданские люди, вольны распоряжаться своим временем, особенно в выходной день, а они — нет.
Перед самым матчем к нам подошёл судья — какой-то майор-артиллерист, старавшийся, по слухам, судить объективно и худо-бедно знающий правила. Пожал руку Королю и Славе Юрасову — старшему из братьев.
— Готовы?
— Готовы.
Судья бросил на меня короткий взгляд.
— Это, что ли, ваш новый вратарь?
— Ага, — подтвердил капитан. — Он самый.
— Слушай, он же совсем пацан ещё.
— Нормально сыграет. Другого всё равно нет.
— Тебе сколько лет, мальчик? — ласково обратился ко мне судья.
— Четырнадцать, — соврал я. — И я не мальчик, а такой же игрок, как все. Прошу относиться соответственно.
— Как скажешь, — пожал плечами судья. — Смотри, Король, я конечно предупрежу ребят, чтобы поаккуратнее были, но, если что, под твою ответственность.
— Не волнуйтесь, — товарищ судья, — сказал я. — Если что, я и сам за себя отвечу.
— Ясное дело, — сказал судья. — Ты понял, Король?
— Понял, товарищ майор. Всё нормально будет.
— Тогда — на поле.
Команды выстроились друг против друга в центральном круге.
Король махнул рукой, и мы гаркнули в одиннадцать глоток:
— Команде мотострелкового полка физкульт-привет!
То есть гаркнули десять глоток, а я только рот открывал, не зная, что кричать. Теперь буду знать.
— Команде города Кушка физкульт-привет! — слаженно рявкнули в ответ мотострелки.
— Капитаны, ко мне, — поманил судья.
Бросили монетку. Нам выпало выбирать.
— Ворота, — сказал Король и посмотрел на меня. — Какие, вратарь?
Я посмотрел на небо, прикрывшись ладошкой.
Солнце поднималось, как и положено, на востоке. Сейчас оно слепило того, кто займёт северные ворота. А вот во втором тайме, когда оно поднимется выше, играть в северных будет уже легче.
— Южные, — показал я. — Берём южные.
Разошлись.
Судья свистнул, и игрок соперника сделал первый удар по мячу.
К моему удивлению, не смотря на ранее время, посмотреть на матч пришло довольно много народу. С другой стороны, почему бы и нет? Воскресенье — это воскресенье, день отдыха, а с развлечениями в Кушке напряг. Телевидения нет. Кино — вечером (хотя можно сходить и на дневной сеанс). Ресторан? Ну, так себе развлечение, на любителя, ещё и дорогое. Танцы по вечерам в том же Доме офицеров. Бильярдная тоже там.
Что ещё?
Гулять по окрестным сопкам? Читать? Слушать радио? Пить водку с друзьями-товарищами? Заниматься спортом? Не всех устраивают все эти способы.
Испокон веков люди, как и силгурды, падки на зрелища. А что может быть лучше в этом смысле, чем футбольный матч? Пусть даже среди любительских команд. Вот и пришёл народ на стадион. Некоторые даже с семьями.
Я не высматривал, есть ли на трибуне мои. Перед матчем попросил маму не приходить, чтобы ей не волноваться зря, но не был уверен, что она послушается. Отец? У советского офицера выходных дней практически не бывает. А уж если он командует полком, то отдохнуть раз в месяц — уже счастье.
Игра сразу пошла в одни ворота — мои, и всё моё внимание переключилось на поле.
Хуже всего, что наша защита не воспринимала меня, как полноценного товарища по команде. Они видели мальчишку, которого нужно защищать от нахрапистого взрослого соперника, но при этом слушать, что он кричит-говорит — не обязательно. Сами с усами.
Вот из-за этого мы и пропустили в первом тайме.
Крайний правый нападающий мотострелков хорошим дриблингом обвёл двоих, вышел к нашей штрафной и прострелил в центр.
— Играю! — крикнул я, выскакивая на перехват.
Но защитник — это был Лёзя — не послушал и решил отбить мяч головой сам. В результате столкнулся со мной, когда я уже был в воздухе, не дал дотянуться до мяча и сам промахнулся.
А соперник оказался тут как тут.
Удар — мяч в сетке.
Не попасть по пустым воротам из штрафной площадки трудно. Вот он и попал.
— Лёзя, если я кричу «играю!» — это значит, что играет вратарь и не хер ему мешать, — высказал я тёзке. — Чего ты полез?
Лёзя молча ожёг меня взглядом и потрусил из штрафной.
Ладно, играем дальше.
Второй мы пропустили уже почти в самом конце первого тайма, когда игра, казалось, более-менее наладилась, и нам даже удалось создать у ворот соперника пару-тройку опасных моментов.
Говорю «мы», потому что пропустили с пенальти. В цвинте тоже есть аналог пенальти, только бьют не одиннадцати метров, а с девяти. В любом случае — это расстрел вратаря.
Поэтому в пропущенном с пенальти мяче голкипер считается не виноватым по умолчанию.
Взять пенальти можно, если угадать направление удара или войти в режим орно. Но ведь и тот, кто бьёт, может в него войти. Именно поэтому в цвинте орно под запретом. В слайте — нет, но только в особо оговорённых поединках.
Но земляне-то про орно ничего не знают, верно?
Поэтому я вошёл в орно перед ударом. Но всё равно не помогло. Удар был сильный, мяч лёг точно под перекладину в верхний левый от меня угол ворот.
В «девятку», как здесь говорят.
Мне элементарно не хватило роста.
Нет, я мог, конечно, переместиться в левую часть ворот и отбить. Но со стороны это бы выглядело, словно вратарь исчез на долю секунды и снова возник, словно из ниоткуда, в нужном месте. Слишком невероятно. Фантастично. Из разряда чудес. А на фига нам, спрашивается, ненужные слухи? Правильно, совсем не нужны. По крайней мере, до поры до времени.
Поэтому я прыгнул за мячом, но не достал. Хотя кончиками пальцев коснулся, и это все видели. Видели и оценили.
Ноль-два.
С этим счётом мы ушли на перерыв.
Расселись за бровкой поля у забора. Кто-то пил воду, кто-то тяжело дышал, приходя в себя, кто-то просто сидел, отдыхая.
— Плохо, — сказал Король. — Проигрываем. Они быстрее. А у нас физика проседает. Говорил я, нужно больше тренироваться и поменьше бухать. Вот и результат. Поднажмите, мужики, иначе проиграем. Через «не могу». Первый матч важен, не мне вам говорить.
— Все матчи важны, — пробормотал Юра Юрасов, вытирая рукавом футболки обильный пот со лба.
Остальные молчали.
— Можно сказать? — попросил я.
— Скажи, если есть что, — разрешил капитан.
— Два замечания. Первое. Уже говорил, повторю. Не надо мне мешать. Если я кричу, что играю, значит, — все в стороны и дайте дорогу вратарю. И второе, главное. Они нас в полузащите обыгрывают как детей. Отсюда постоянная угроза нашим воротам — есть кому снабжать нападение мячами. Знаете, почему обыгрывают?
