Я посмотрел. Со стороны Афганистана по реке, ныряя в мелких волнах, плыло человеческое тело.
— Похоже, — сказал я.
Тело несло по воде лицом вверх, головой вперёд. Теперь, когда оно подплыло ближе, было видно, что человек облачён в типичную пуштунскую [15] одежду: светло-серые шаровары и длинную рубаху навыпуск, поверх которых был надет тёмно-синий халат. На голове — традиционная афганская пастушья шапка, похожая на причудливый берет.
Но главное не это. Левая рука человека была прикована к плоскому чёрному чемоданчику. Он и поддерживал тело на плаву, не давая ему полностью скрыться под водой.
Всё это я заметил в долю секунды, но что делать дальше первым сообразил Данатар.
— Достанем! — воскликнул он.
— Как? — ответил я. — В воду лезть? До него метров пять, не меньше.
Тем временем тело практически сравнялось с нами. Теперь уже его заметили и Тимак с Билли.
— Гля, пацаны, мертвяк… — тихо произнёс Билли.
— Афганец, — уверенно сказал Тимак.
— Ясно, что не русский, — согласился Данатар. — В горах смыло селем. Или убили, а потом в реку столкнули.
— Ага, убили, а чемодан оставили, — скептически заметил Тимак. — «Дипломат», между прочим, дорогая вещь. Интересно, что в нём?
— Билли, — скомандовал Данатар. — Ну-ка, тащи сюда свою кошку.
— Зачем?
— Тащи-тащи, не бойся, всё с ней нормально будет, — пообещал Жека и достал из портфеля моток верёвки. — Скорее давай, не успеем!
Везёт мне на котиков, подумал я. Куда не пойди, везде они. Надеюсь, этого спасать не придётся. Остановить, что ли, Жеку? Не стоит, пожалуй. Пусть проявляет смекалку, пока в пределах дозволенного.
— Ты что же, — спросил я, — всегда с собой верёвку таскаешь?
— А то, — сказал Данатар, ловко обвязывая кошку, которую держал Билли. — Верёвка дело такое — в любой момент пригодиться может. Вот и пригодилась. Та-ак, Билли, держи её крепче. Главное, чтобы лапы свободными остались.
Кошка неуверенно орала, но сильно не вырывалась.
— Бежим! — крикнул Данатар, подхватывая кошку и сунул мне в руки конец верёвки. — Щас вытащим!
Мы ринулись вдоль берега, догоняя тело. Перегнали его, остановились. Здесь река делала изгиб, и тело приблизилось к берегу. Теперь до него было не больше трёх метров.
— Раз-два-три! — Данатар раскачал кошку и швырнул её в реку.
С диким мявом животное взлетело в воздух и опустилось точно на тело, изо всех своих кошачьих сил вцепившись в халат.
— Тащи! — крикнул Данатар.
Мог бы и не кричать, я уже перебирал руками верёвку, подтаскивая тело к берегу.
Несколько секунд, и вот уже утопленник оказался на мели и дальше — руками — был вытянут на берег.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Золото и рубин. Американец. Устройство антиграва. Нейтральная полоса
Первым делом освободили кошку. Киса тут же ошалело рванула в кусты и скрылась с глаз. Билли было явно любопытно, но он всё-таки старался держаться от утопленника в нескольких шагах. Данатар и Тимак мертвеца не боялись. Или умело делали вид. Тоже молодцы. Смелый не тот, кто не боится, а тот, кто умеет преодолеть страх — избитая старая истина. Но — истина.
То, что человек мёртв не первый час, я понял сразу, как увидел его вблизи. Характерная мраморная бледность кожи говорила сама за себя. Но проверить нужно.
Я присел рядом, постарался нащупать пальцами биение сонной артерии слева от острого кадыка. Ничего. Только мертвенный холод кожи. Знакомый любому, кто хоть раз дотрагивался до мертвеца. Кажется, что этот холод проникает в твою руку и пытается подняться выше — туда, где бьётся живое горячее сердце…
Глупости. Ничто никуда не проникает. Холод и холод. Иногда развитое воображение только во вред и требует неукоснительного контроля.
— Ну? — спросил Данатар, внимательно наблюдая за мной.
— Капец, — сказал я. — Оживлению не подлежит.
— Хреново, — сказал Данатар. — Не повезло чуваку. Ух ты, а это что? Чур моё!
Жека перешагнул через утопленника и присел у его правой руки, разглядывая золотой перстень на безымянном пальце. Солнечный луч ударил в квадратный драгоценный камень, вделанный в перстень. Камень заиграл всеми оттенками алого цвета.
— Вещь! — воскликнул Жека восхищённо. После чего ухватился за перстень и потянул к себе.
— Брось, — сказал Тимак. — Он же мёртвый. Так нельзя.
— Нельзя срать стоя, — ответил Данатар. — Потому что весь в говне будешь. Помоги лучше, не снимается… — он выматерился, продолжая крутить перстень туда-сюда.
— Не, я тебе в этом сраном деле не помощник, — Тимак сунул руки в карманы и демонстративно сплюнул.
— Погоди, Данатар, — сказал я, ощупывая на мертвеце одежду. — Не торопись.
— Ага, не торопись. Сейчас кто-нибудь из взрослых сюда явится, и прощай мой перстень. Камень видел? Натуральный рубин! Зараза, палец распух от воды, так не снять. Сейчас я его… — Данатар вскочил на ноги и заметался по берегу, что-то выискивая.
Под халатом на мертвеце оказалось что-то вроде безрукавки, сшитой из плотной шерстяной ткани серого цвета и надетой поверх рубахи. На внутренней стороне безрукавки я обнаружил карман на застёжке-молнии. В кармане прощупывалось что-то вроде книжки.
— То, что надо! — воскликнул Данатар и бросил на песок рядом с утопленником два камня. Один плоский и широкий, другой продолговатый. После чего вытащил из кармана перочинный нож, раскрыл лезвие.
Я открыл карман мертвеца и вытащил наружу паспорт тёмно-синего (или тёмно-серого, как посмотреть) цвета. На нём так и было начертано крупно белыми буквами: PASSPORT. Ниже — орёл в круге. Ещё ниже снова надпись.
— Юнайтед Стейтс оф Америка, — прочёл я вслух. — Американец. Эй, Данатар, ты собрался мёртвому штатовцу палец оттяпать? Я бы не советовал. Могут быть большие проблемы.
— Штатовцу? — Жека убрал нож от пальца.
— Ага, глянь, — я раскрыл паспорт.
С чёрно-белого фото на нас смотрел человек, в котором вполне можно было узнать нашего утопленника.
Билли и Тимак подошли ближе. Ещё бы. Не каждый день вылавливаешь из советской реки мёртвого американца!
— Джеймс Хайт, — прочёл Тимак через моё плечо. — Тысяча девятьсот тридцать шестого года рождения. Не старый ещё.
— Да какая, на хрен, разница, — выругался в сердцах Данатар. — Старый — не старый… Плакал мой мопед.
— Какой мопед? — не понял Билли.
— Теперь уже никакой, — Жека сложил нож, убрал в карман, выпрямился. — Что делать будем, Гуня? Может, посмотрим, что в «дипломате»? Пошарим по карманам, где-то же у него ключ должен быть.
— Оно, конечно, интересно, — сказал я. — Наверное. Но я бы не стал. И тебе не советую. Меньше знаешь — лучше спишь. Давайте так. Постойте здесь, покараульте тело, а я домой сбегаю — отцу позвоню. Пусть взрослые разбираются.
— Давай лучше моему, — предложил Тимак. — Это дело явно погранцов, а не армейцев. Тем более танкистов.
— Наверное, ты прав, — согласился я. — Давай. Только я с тобой. На всякий случай. Данатар, ты и Билли сидите здесь, караульте. Данатар за старшего. Смотри, чтобы… ну, ты понял. Мы быстро.
— Ага, — сказал Жека. — Не убежит, можешь не волноваться. Да, Билли?
Билли неуверенно захихикал.
Погнали, — сказал Тимак.
Сашкин отец, начальник кушкинской погранкомендатуры подполковник Тимаков Юрий Иванович, оказался на месте и наш рассказ воспринял серьёзно. Особенно, когда мы предъявили паспорт утопленника.
— Ого, — сказал он, аккуратно пролистнув тёмно-синюю книжицу. — И впрямь американец. Ну вы, ребятки, даёте…
Через минуту крытый ГАЗ-66 со мной и пятью солдатами-пограничниками в кузове выехал из ворот комендатуры. Тимак вместе с водителем и сопровождающим офицером сидел в кабине — показывал дорогу.
Пока ехали, я думал, что, кажется, совершил ошибку.
Для того, чтобы собрать опытный прототип антиграва, мне, кроме всего прочего нужно было золото и рубин. Золото для проволоки, которая шла на обмотку первого контура, и рубин — для простейшего лазера. Массивный золотой перстень с рубином было то, что нужно. А я сам наехал на Данатара и запретил его трогать. Идиот. Чистоплюй. Судьба послала тебе золото и рубин на тарелочке, а ты? Думай теперь, где всё это достать. Потому что перстень, считай, тю-тю. Сделанного не вернуть.
