– А как ты уломал моего брата? – не позволила Лэйра себя игнорировать.
– Примерно так же. Расковырял его честолюбивые мечты о карьере великого полководца, – лениво отозвался Дон. – Без поддержки Нуобата ему ничего не светит. А поддержка каштартана напрямую зависит от хорошего настроения единственной дочери. Прибавь сюда опасность, которую гарантирует в Лээте присутствие щупов. Какая братская любовь устоит перед такими перспективами?
– Кстати про опасность, – сосредоточенно нахмурилась Лэйра. – Мне понятно твоё желание увезти нас подальше от места, где мы примелькались. Угроза провала и прочие шпионские штучки. А что дальше? Мы так и не знаем, чем грозит этот провал. Почему такие, как я, прячутся?
– А может, пока не стоит? – встревожилась совесть Дона.
Он пока не стремился тестировать щупов на предмет устойчивости к шоку. То, что они почти безболезненно перенесли свою смерть там и свою новую жизнь тут, ничего не гарантирует. Скорей всего, этот шок Инге с Машкой помогла сгладить сама природа щупа. Ну, а Катерина пошла прицепом: девчонки как-то благотворно на неё воздействовали, даже не задумываясь. С другой стороны, та же самая природа щупов – по утверждению манипулятора – сказывается на них весьма губительно. Дон и сам мог проникнуть в чужую голову. А вот выдержать поток того, что оттуда шарашит – увольте. Просто невероятно, как Лэйра это жрёт и не давится? Непобедимая женщина!
– Ещё как стоит, – мрачно заверил его профессиональный щуп-рентген. – Судя по твоему эмоциональному состоянию. Итак?
Лэйра очень внимательно посмотрела ему в глаза.
– Хорошо. Подробностей я пока не знаю. Обещаю, что прямо сегодня залезу внутрь себя и постараюсь узнать об этом мире, как можно больше. Но причина скрытного существования щупов мне уже известна. Просветили, когда я задался вопросом: кто мы, собственно, такие. Короче, щупов здесь ненавидят. Панически и люто. Поэтому убивают, как только обнаружат.
– Как убивают? – моментально прочувствовала Лэйра, какой вопрос задать.
– Как придётся. Это ж нелегко. А затем сжигают на костре. Но иногда сжигают живьём. Если щупа удаётся чем-то опоить до полнейшей невменяемости.
Она была взрослой тёткой с охренительным опытом выживания. Дон это знал. Но видел-то перед собой маленькую девочку, в глазах которой на мгновение промелькнула какая-то невыносимая жуть. Смуглое личико заметно пожелтело, не умея бледнеть до синевы.
– Значит, аутодафе, – неправдоподобно спокойно констатировала Лэйра. – Что ж, это нужно знать. Это всё меняет. Абсолютно всё.
– Лекса мы убивать не станем, – жёстко и категорично ответил он на мысли женщины, почуявшей смертельную опасность. – Он вас не выдаст.
– Откуда такая уверенность?
– Люди забыли, что щупами могут быть только женщины. А он ваш брат. К тому же, что бы с нами не случилось дальше, мы никогда сюда не вернёмся.
Губы маленькой девочки изуродовала жестокая взрослая усмешка.
– Ну да, я помню про «никогда не говори никогда», – чуток подосадовал Дон. – Согласен: всякое может случиться. Но это маловероятно. Чем дальше мы отсюда уйдём, тем целей будем.
– С тобой я бы ещё могла поспорить, – задумчиво признала она. – Но с твоим СС спорить неразумно. Он на своей территории. И обладает неизмеримо большей информацией. Нам круто повезло с твоим манипулятором.
Даже если он тебе нужен – мысленно добавил Дон – как пингвину галифе.
Глава 7
Нужно искать собственное место под солнцем
С лужка будущие молодожёны уходили довольные друг другом и окружающим их миром – у того на их глазах приключилась перезагрузка. Малолетки надавали им кучу полезных советов – невиданное дело. А они их приняли с решимостью рыб, которым взбрело в голову эволюционировать на землю. Заглянув на прощание в горящие глаза Нуори, Дон пожелал успеха её папаше. Каштартану после потери лучшего друга предстоит потерять и часть иллюзий по поводу семейных взаимоотношений. Если он попытается предотвратить зачатие эмансипации, его солнышко устроит Нуобату магнитную бурю во всю голову. А пока батюшка будет бороться за жизнь после обширного солнечного удара, быстренько распространит эту заразу по всему королевству.
Дон даже запутался в собственных чувствах: поздравляет ли он Лэкса с избавлением от головной боли в виде щупов или готов принести соболезнования с приобретением новой.
– А ты чего тут разлёживаешься? – проходя мимо, осведомилась Паксая, жутко шевеля синюшными губами. – Мы все домой.
Дон проводил глазами удаляющиеся спины сестрёнок-щупов и лениво бросил:
– Ну и шлёпай. Тебя кто-то держит?
– Что ты задумал? – мигом заподозрила она подвох.
– Кать… Тьфу! Паксая, помни о приличиях: чти традиции. Ты говоришь со старшим братом. Больше почтения в голосе и веры во взоре.
– Веры в твои честные глаза или враки о намерениях?
– Вот, кстати, ещё один прокол, – нравоучительно ткнул в неё пальцем Дон. – Восьмилетняя провинциальная соплюшка не может разговаривать, как умудрённая пинками под зад столичная старуха.
– Согласна, – посерьёзнела Паксая. – Я послежу за собой. Так, чего ты тут решил застрять?
– Хочу протестировать свою базовую систему, – выдал ей чистую правду манипулятор. – Мне всё никак не удаётся уединиться и покопаться в бортовом компе.
– Вот, кстати, ещё один прокол, – передразнила его сестрица. – Не вставляй в местную речь наши словечки.
– А если тут нет словечка, обозначающего комп?
– В мире, где доигрались до компов в башке и конца света? – уточнила Паксая.
– Ты не поняла, – резко посерьёзнел и Дон. – А также не заметила одну интересную штуку: здесь существует целый словарь древних слов, что являются табу.
– А ты-то откуда… А-а-а, – сообразила она. – От манипулятора. Слушай, Донатик, а ты вообще-то человек?
– Дай мне с этим разобраться, и я отвечу.
– Ладно, – вздёрнула бровки Паксая. – Разбирайся. Только не убреди куда-нибудь в раздумьях. А то сожрут тебя вместе с твоим компом и не подавятся.
Она развернулась и поскакала вприпрыжку догонять подруг. А Дон закрыл глаза и сосредоточился на первом самом понятном, с его точки зрения, устройстве: блоке слежения. Или «ищейке», как уже начал его мысленно обзывать: и короче, и как-то родней. Его «ищейка» работала в автономном режиме: ни озадачивать не нужно, ни подгонять, ни контролировать. Дон постоянно ловил себя на том, что ему до всего есть дело. Идёт он, скажем, мимо двора, где девки развешивают сушить бельё – не бог весть, какое событие. Вообще не стоит внимания, но он машинально фиксирует расцветку и фасон их прикида, выражение лиц и прочую ерунду. Вроде пустячок, но на пятых зафиксированных и запротоколированных постирушках студенческая легкомысленная натура начинает закипать от раздражения.
Даже такому профану, как он, понятно: налицо переизбыток педантичного всеобъемлющего потока докладов, от которого он скоро чокнется. Чтобы пресечь, нужно для начала понять: по какому поводу перед ним так прогибаются? Карьера «ищейке» не светит, повышение зарплаты не отломится – с чего из неё прёт такой подозрительный энтузиазм? Ответ был прост и прям, как палка: новая личность, управляющая биологической системой МСДАП, не является продуктом этого мира. И поставила перед собой задачу адаптироваться в нём в кратчайшие сроки. Пришлось вступить – по сути, с самим собой – в долгую мелочную, но исчерпывающую дискуссию на тему «не суетись: оно к тебе само придёт».
Дальше в повестке дня числился блок внутренней защиты: как и от кого. Дон обалдел уже на десятой секунде доклада по поводу «как». Оказалось, что в его распоряжении весь спектр штучек-дрючек щупов. С той лишь разницей, что его воздействие грубей, увесистей и одинаково эффективно работает как с обычными людьми, так и с генно-модифицированными – в просторечье «порченными». Это словечко местные употребляли исключительно шёпотом. Дон ещё не успел разобраться: оно из области матерщины или жуткой мистики?
