ответном поклоне и, просветлев лицом, исчезла за стойкой.
Понятно, что никаких четырёх порций он не попросит; соответственно, и с баланса заведения товар на эту сумму списан не будет.
Владелец, если нормальный, учитывает такие суммы в конце дня и по идее от половины до шестидесяти процентов отдаёт официанту.
Допив воду, якудза поднялся, поблагодарил официантку ещё раз и решительно направился через дорогу. Краем глаза было приятно заметить, как девчонка, совмещавшая функции уборщицы и посудомойки, оставила работу и замерла у двери, глядя ему вслед.
По внешне равнодушному лицу Дэнда не было видно, что в его душе бушует целый тайфун: делать то, что он сейчас будет делать, более чем не хотелось.
Однако долг на то и есть долг, напомнил себе борёкудан, впечатывая шаги в асфальт, ловя взгляды вскинувшихся было полицейских, чуть брезгливо вздёргивая верхнюю губу в адрес четвёрки неудачников и пары их хитромудрых подельников:
— Здравствуйте, офицер. Меня зовут Харуми Дэнда, вот мои документы, — на смартфоне в приложении электронного правительства он добросовестно предъявил штрих-код удостоверения личности.
Насторожившийся старший офицер сделал незаметный, как ему казалось, знак коллеге и мазнул сканером по экрану, затем — по лицу:
— Личность подтверждена. Что вы хотели?
Ещё бы не подтверждена, с этими новомодными программами распознавания едва не сетчатки. Говорят, новый комплекс в международном аэропорту с трёх что ли метров сканирует.
Понятно, мобильные полицейские установки попроще, но здесь и дистанция поменьше — инженер по роду занятий машинально внимание уделял технике, а не однообразным неинтересным людям.
— Хочу вам помочь, — Дэнда вежливо поклонился ещё раз, задерживаясь на долю секунды.
Намёк на максимальную серьёзность намерений.
— В чём? — вежливо поинтересовался патрульный, хотя по физиономии было видно, что он бы с удовольствием сказал иначе.
— Не сделать ошибок, — твёрдо ответил Харуми. — Прошу прощения ещё раз, но я видел всё, что было, с самого начала. Эти двое врут, — вытянутая в сторону хитромудрых очкариков рука, кроме прочего, одновременно символизировала изрядное презрение.
— Стоп. У вас должны быть очень серьёзные основания, чтобы вмешиваться в подобное разбирательство! — Старший офицер машинально оглянулся на участников инцидента, потом сделал шаг вперёд. — Вы себе отдаёте отчёт, кто вы? И во что вмешиваетесь? Точнее, пытаетесь вмешаться?
«Исчезни» в переводе на нормальный язык. Заряженные, кивнул сам себе крепыш. Непонятно только, каким образом. Не могли же это всё кукловоды шестерых в микроавтобусе спланировать заранее?
Для начала, второй Неприкасаемый, который стоит рядом, мог пойти другой дорогой. Или выйти через несколько часов из Паба, а столько времени ржавый хлам в этом месте бы не простоял.
— Посмотрите на номера. — Борёкудан повёл рукой правее. — Вы не видите, что это подделка? Для начала, эти номерные знаки скручены с другой машины. Я не являюсь сотрудником полиции, — уважительный поклон, — но вижу даже невооружённым глазом. Почему вы использовали сканер на моём лице, но не сверили номера по базе? Это же так просто. Ещё можно заглянуть под капот, проверить номер двигателя. Он не совпадёт с тем, который зарегистрирован за данными номерными знаками. — Снова поклониться.
Неприкасаемый уже отдышался, пришёл в себя и с интересом смотрел на нового участника событий. Почему-то было приятно.
В следующую секунду произошло нечто странное: двое хитромудрых из хонды самым откровенным образом переглянулись с патрульными.
Неприкасаемый напрягся, сделал едва заметный шаг назад.
Разрывает дистанцию, чтоб было время среагировать, сообразил неудавшийся инженер. Несмотря на относительно невысокую позицию в родной организации, теорию он помнил хорошо:
— Омавари-сан, ваш видео-жетон фиксирует нашу беседу?
Ещё один встревоженный взгляд? Да ну.
— Делаю официальное заявление. Эти двое врут, номера на машине поддельные, четверо напавших на парня — сообщники с этой парой. — На интуиции якудза добавил. — Поскольку моя личность вами проверена, прошу официально внести моё имя в протокол о происшествии, который вы будете составлять.
Какую-то игру я им поломал, отстранённо отметил Дэнда совсем уж неподобающую мимику правоохранителей.
— Перед тем, как я приму ваши заявления, Харуми-сан, спрошу повторно: вы уверены в своих действиях? — старший патруля справился с секундным замешательством и смотрел на оппонента ну очень хмуро.
— Могут ведь и последствия возникнуть, — вроде как нейтрально, с учётом видеофиксации, поддакнул младший сотрудник. — Особенно с оглядкой на деликатные виды занятий маленького человека.
Теперь уже откровенно угрожают. Интересно, что ж тут происходит, оябун опять прав: подобный замес в центре города — явно что-то нетривиальное.
— Меня зовут Харуми Дэнда, — борёкудан медленно оглядел теперь уж точно противников, старательно запомнил все лица и принялся чеканить слова. — Да, я — сятэй Эдогава-кай. Я не самый большой человек, здесь вы правы, но я очень хорошо знаю, как правильно шагать по жизни с поднятой головой. И нести честь родной организации, которая доверяет большую ответственность маленькому человеку! Такому, как вы и я, — припечатал он. — Хотя организации у нас разные.
— Ты сейчас вмешиваешься не в своё дело. — Лжесвидетель из микроавтобуса допустил следующий промах — вмешался в разговор патруля и не был патрульными одёрнут.
Копитесь, монетки, в копилочке, ухмыльнулся Дэнда в ответ. Чтобы замять скандал с видеофиксацией такого разговора, сил уйдёт немало, будьте вы хоть с самого верха кабинета министров.
— Ты. Сейчас. Вмешиваешься. Не. В. Свой. Разговор. — Притворяюшийся коллегой, тип даже повторил по слогам. — Возьми свои слова обратно и продолжай идти своей дорогой. Это — лучшее что ты можешь сделать.
Неужели государство? Полицейские молчат, значит, приоритет не у них. Хотя со стороны кажется иначе. А кто может приказывать носящим синюю государственную форму, пусть и негласно?
То-то и оно.
Странная история. С другой стороны, абстрактные умствования никогда не были его сильной стороной. Дэнда отлично знал правило: если кто-то хочет помешать тебе пройти вперёд, значит, вперёд нужно стремиться с удвоенной силой.
— У Эдогава-кай тоже есть свой пресс-секретарь, — ровно ответил якудза. — Разумеется, ему передадут все мои слова о вас. Он, в свою очередь, сделает их достоянием общественности, я обещаю. — Уважительный поклон, к противникам такого уровня нельзя относиться брезгливо.
— Ты рискуешь слать послания вашему пресс-секретарю из крайне неудобного места.
Полицейским, похоже, терять уже было нечего — после того, как всё пошло не туда, куда они рассчитывали. Раз офицер решил настолько усугубить.
— Эдогава-кай честью не торгует. Значит, буду защищать справедливость в одиночку, — качнул подбородком сятэй.
— Больше всех
