странности, — вздохнула Коннорс.
С этими словами она положила на его стол папку с печатью городской стражи.
Несколько минут в кабинете стояла полная тишина. Надев очки, ректор не спеша и вдумчиво изучал документы. Чем дольше он делал это, тем более хмурым становилось его немолодое лицо.
— А здесь уже некоторые мои выводы, — произнесла Грейс, когда он перелистнул два листа. — За пару часов я успела связаться с моим знакомым из стражи и немного прояснить ситуацию.
Молча кивнув, Альфред потратил еще с пяток минут на изучение выписки своей подчиненной. Закончив, он снял очки и с тяжелым вздохом потер глаза.
— Малец с потенциалом «двойки», оказавшийся в лапах мясников и потерявший память, — наконец произнес он. — Что за этим может крыться, вопрос хороший.
— Согласна, история подозрительная, — произнесла Грэйс. — Но всегда есть шанс, что здесь все именно так, как оно и есть. Думаю, нам просто следует быть осторожными.
— И «мясников» не поймали, — поморщился Альфред. — Спросить, где они нашли это юное дарование, не у кого. Все концы в воду.
— А ты уверен, что хочешь выяснять это? — насмешливо спросила собеседница, выгнув бровь дугой. — Если найдутся его родственники, они могут забрать мальчика.
Вопрос был уместный. Если они проведут удачное расследование, то, вполне возможно, лишатся ученика с великолепным потенциалом.
— Верно, — кивнул он и положил на бумаги ладонь. — Пока он не получил татуировку государственного мага, нужно быть осторожными.
— Капитан мой давний должник, — кивнула Грейс. — Он не будет мутить воду.
Ректор на это лишь молча кивнул.
— Еще нам надо решить, что делать с парнем, — добавила декан.
— А тут есть вопросы? — хмыкнул ректор. — Ему нужно правильное воспитание и обучение, чтобы достичь потенциального уровня. И ты, Грейс, в этом понимаешь лучше других.
Профессор Коннорс кивнула, как на само собой разумеющийся факт.
— Я про другое, — сказала она. — Когда нам следует объявить о новом гении?
Вопрос был понятен. Сейчас Хардену, как вода в пустыне, требовались какие-то положительные новости. Появление юного гения могло бы здорово помочь в некоторых деловых сферах.
— Я бы не спешил, — подумав, ответил Альфред. — Потенциальный уровень на то так и называется, что достигают его далеко не всегда. Мы поставим себя в глупое положение, если растрезвоним о появлении «двойки», а тот окажется бездарностью.
Возражений от собеседницы не последовало. За годы управления Харденом Альфред Блекторн показал себя как грамотный, хоть и осторожный политик, решениям которого можно было доверять.
— Ты же видела его, говорила с ним, — посмотрел на женщину Альфред. — Что тебе сказало твое знаменитое чутье?
Вопрос был задан не просто так. Первую половину своей жизни Грейс отдала работе «в поле», а вторую часть учила молодых аколитов братства. Благодаря богатому опыту у нее выработалось острое чутье на перспективных учеников, которое редко подводило свою хозяйку.
— Он определенно непростой ребенок, — наконец произнесла женщина. — Не изнеженный сын богатея, но и не безмозглый выходец рабочей семьи.
— Такое ощущение, что он тебе пришелся по душе, — хмыкнул Альфред.
— Да, я определенно хочу его учить, — кивнула Грейс. — Ощущаю тягу к знаниям.
— Ладно, признаки хорошие, но спешить не будем, — произнес ректор. — И на празднике будем молчать.
На празднике Летнего перемирия, что должен был состояться завтра, Харден традиционно показывал людям молодое пополнение защитников. С тех времен, когда школа собирала под своими сводами множество магов, утекло много воды, но традиция осталась. В народе к государственным магам относились с большим уважением. Поэтому, даже несмотря на рухнувшие политические позиции школы, чиновники не решились опустить этот обычай.
— Если мы все решили по поводу этого, — вздохнув, произнес ректор, — то полагаюсь на тебя, Грейс. Этот парень может принести нам много пользы…
Обсуждение нового ученика было закончено. Оба собеседника перешли к другим хлопотам — нужно было еще подготовиться к празднику.
* * *
Пробуждение вышло… спокойным. Не было ни холодного, пропахшего смертью подвала, ни полицейского участка. Неопределенность ситуации прояснилась, у меня появился СВОЙ угол, где можно передохнуть и собраться с мыслями.
Я еще раз осмотрел помещение, где мне предстояло отныне жить. Совсем простая комната — небольшая, с минимумом вещей и одним окном, сквозь которое пускало лучи закатное солнце. Именно то, что мне и нравится. Никогда не любил избыточную роскошь — пыли от нее много, а пользы никакой.
— Неплохо, — произнес я вслух.
Тут же вспомнился самый важный момент дня, что затмевал собой все остальное. Словно боясь, что это было сном, я очень осторожно прислушался к себе.
Состояние все еще было далеко от идеального. Ощущалась слабость. Стоило только поднять голову от подушки, к ней добавилось и легкое головокружение. Однако сквозь неприятное жжение пробивалось ощущение живого огонька Дара, что мерно горел в груди. Я снова был магом.
Вместе с положительными новостями всплыли и совсем противоположные. Я совершил серьезное преступление по меркам своего прошлого мира — поглотил часть души другого человека.
Разумеется, беспокоился я больше не о каких-то законах. В конце концов, истинная жизнь мага — это поиск пути к истине. А он частенько ведет через запретные для обычных людей аспекты.
Проблема была в другом. Подобный поступок мог исказить разум. Здравомыслие и холодный рассудок — это важнейшие вещи для мага, потеря которых означает скорый конец.
«Ты поглотил только осколок, — вмешался внутренний голос. — Сама душа уже погибла и не рассеялась лишь по странному стечению обстоятельств, возможно, связанному с твоим вселением. Это не равнозначно преступлению пожирания живых душ, а значит, и демонизация не грозит».
Звучало логично, но расслабляться не стоило.
«Сейчас бы мне Душевзор, чтобы оценить изменения, — подумал я, продолжая прислушиваться к себе. — Да вот только как же к нему подобраться?»
У меня возникло ощущение, что в этом мире либо не открыли всех свойств Душевзоров, либо они были столь секретны, что не в курсе оказалась даже декан сильной магической школы. Иначе она бы ни за что не подпустила к нему детей.
— Однако он все-таки под усиленной охраной, — продолжил рассуждать я, вспоминая железную дверь, за которой хранился Душевзор. — Как бы мне туда попасть?
Получить доступ к Душевзору легло в уже и без того здоровенный список
