чем его отец, душа не принимала такого решения, воспроизводя в памяти последний наш разговор за закрытыми дверями и без свидетелей.
— Как вы могли? — был первый мой вопрос тогда.
— Смотря что вы имеете в виду, — вздохнул он, смотря мне в глаза с какой-то грустью. Только его взгляды не имели на меня больше влияния. Я тогда так думала.
— О предательстве, конечно, — выдохнула я в негодовании. — О чём ещё может быть речь?
— О нас. Обо мне и вас, — скривил он губы в попытке улыбнуться.
— О нас? Каких нас? Нет и никогда не было нас. О чём вы?
— Неужели я так и остался вам не интересен? — нахмурился он.
— Вам честно?
— А мы говорим как-то иначе? Я больше чем уверен, что ни следователей, ни наблюдателей сейчас нет. Мы одни. Только я прикован и не могу показать, насколько вы привлекаете меня.
— А это важно? Вы пытались меня убить, — сглотнула я.
— Я не пытался.
— Значит, ваш отец.
— Нет. Его я тоже убедил, что вы нужны мне. Мы могли бы составить такую замечательную семью, — прикрыл он веки.
— Какую? Что вы несёте? На меня были покушения каждый приезд в столицу, и это я ещё не знаю о точном числе попыток, которые предотвратила моя охрана.
— Я к ним не имею никакого отношения, — тут же воскликнул он, и, хотя выглядел он вполне убедительно, я не поверила.
— Допустим. И я даже предполагаю, зачем вам понадобилась. Но зачем разрушать страну?
— Отец предполагал, что после победы Икерии или Анузы меня сделают наместником. И даже в случае проигрыша мы сможем уехать в Анузу. Да, там нехватка женщин, но не для высшей аристократии. А деньги дают многое. Только вы оказались другой. И этим завлекли…
— Я не пыталась даже. И все ваши надежды глупые.
— Вот в этом и дело, что вы не пытались. Я специально подходил к вам в разных ситуациях. Но всегда вы были ко мне благосклонны и доброжелательны. И я наивно воспринял это как симпатию. Дурак…
— Если бы вы не оказались предателем и убийцей… — тяжело вздыхала я. — Да, это можно было рассматривать как симпатию. Больше того, до определённого момента я даже на полном серьёзе думала взять вас в мужья. Такая себе бескровная смена власти. Но вы захотели крови…
— Не хотел я крови! — прямо прокричал он, чуть ли не вскакивая со стула. — Просто вы не представляете, что такое пойти против отцов и дедов. Я не имел права поступить иначе. Я должен был продолжать их дело.
— Хотите сказать, что были не в курсе, что привели на мои земли с собой предателей?
— Был, — опустил он глаза.
— Не в курсе, что им был отдан приказ убить всех королей, что приедут ко мне на помощь?
— Знал, — вздыхал он.
— И на нас с Милоном покушались не ваши люди?
— Мои, — опустил он голову ещё ниже.
— А кто ранил Ифора?
— Зачем он вам? Он же просто военный. Простой охранник, насколько бы хорошим он ни был. Он никогда не сможет вам дать ни статуса, ни обеспечения, ни общества, — вскинулся бывший герцог Дюранец.
— А разве статус и общество — это самое главное в жизни? Если вы думаете, что для меня это настолько важно, то вы совершенно не знаете меня. — Вдруг стало так тяжело на душе. Мне было безумно неприятно, что именно такое впечатление я произвожу.
— Я давно понял, что вы отличаетесь, — криво улыбнулся он, — Вы ни разу не проявили непринятия к моему уродству.
— Глупости. Внешность же не главное, — нахмурилась я.
— Хотите сказать, что между бедным и красивым вы выбрали бы бедного? — и столько уверенности в его голове звучало.
— Деньги и статус для меня не важны, как и красота, собственно, — пожала я плечами, — я бы выбрала умного и заботливого. В идеале — любящего, но я прекрасно понимаю, что не всем такое счастье дано. Но вы не ответили на вопрос. Кто ранил Ифора?
— Солдаты Анузы, — отвёл он взгляд. А я начала закипать, потому что прекрасно понимала: он врёт.
— Вы. Это вы ранили его. Зачем? — выдохнула я.
— Потому что вы никогда бы не взяли меня в мужья, имея рядом красивого любовника. Я просто пытался устранить соперника.
— Да с чего вы все взяли, что мы любовники? Между нами никогда ничего не было, — закричала я. Даже руками взмахнула.
— Даже если и так, то вы сами себя обманываете. Вы не видели того, что видел я. Вы ведь на поле боя рванули не ради Милона или меня, и даже не ради своих людей, которых, несомненно, любите и цените. Это я уже понял. Вы прискакали туда ради него, ради Ифора. Это был мой единственный шанс избавиться от него. Я был бы рядом с вами, жалел, успокаивал, и постепенно вы и ко мне прониклись бы чувствами. Я бы стал для вас опорой. А там и королей сократилось бы. Всё было бы отлично, но вы приехали и привели с собой целителя. И где только нашли такого сильного?
— Вырастила. Точнее, сначала он был моим охранником. Просто нужно было учиться и развиваться, — буркнула я, наивно пытаясь успокоиться. — То есть вы всё продумали. У вас был прекрасный план по завоеванию трона, но я помешала. Ну, простите.
— Вы так говорите, что… — замялся он. — Вы ничего не потеряли бы, остались бы при статусе, только появился бы любящий, как вы хотели, мужчина. А теперь…
— Какой ещё любящий мужчина? Вы его чуть не убили, — закричала я уже.
— А я? Я люблю вас. И затеял всё это ради вас. На многое вообще пошёл бы. — Он смотрел на меня, пытаясь сделать жалостливое лицо. Наверное, это очень сложно — играть любовь, когда её не испытываешь. А я вдруг посмотрела на этого интригана совсем в другом свете. И да, успокоилась мгновенно.
В самом начале, каюсь, мне было его откровенно жаль. Я представляла, что при такой конкуренции за женское внимание ему пришлось нелегко с такой внешностью. Но при этом я вполне осознавала,
