скрывая я объяснил свои сомнения Явлафу, и мы договорились обговорить этот вопрос через атнивку. Я взялся проводить их до ближайшего перекрёстка. Вард как-то умудрился запнуться об один из столов, за которым сидел мужик в недёшевых доспехах, с которым мои спутники обменялись неоднозначными взглядами.
— Фошер, главный подручный Цирта, — многозначительно сказал Вард, когда мы вышли.
Я не удержался, и обернулся. Благо дверь уже закрылась, и мы пошагали в сторону центра.
— И ещё, — сказал я когда мы уже пожали руки на прощанье, — я буду не против, если вы с Тартой найдёте общий язык. Но если обидишь её — тебя не спасёт даже Вард.
Я взглянул на ватажника, почти всё время молча слушающего наш разговор.
— Даже и не буду пытаться, — кивнул он, и хлопнув парня по плечу, повёл в сторону центра города.
Вернувшись я Фошера уже не застал, но вспомнил, что среди той толпы в которой чуть не началась драка, я подобные доспехи заметил. Выкинув лишнее из головы, я пошёл на кухню, Тарта-то свалила.
Глава 5
Я в очередной раз шагнул назад. Постоял, привыкая к низкому магическому фону, и опять шагнул вперёд. Через воспоминания Тамара это так не ощущалось. А может дело в «прокачанной» чувствительности к магии? Я же каждое зелье или приём пищи с высоким содержанием магии пытался ощутить и направить в разные части тела.
Уже шестое посещение аномалии, и всё равно впечатляет. Я хорошо понимаю о чём тогда говорил Кирахуш. Даже дышалось иначе. Сегодня я впервые приехал сюда один. Огль куда-то пропал, за сытым потрошителем кто-то должен был следить, и явно не Тарта, с розовыми единорогами в голове. А мне обязательно нужно было сюда попасть. Зачем? Ну так посевы проверить.
Вообще заселение аномалии затруднялось двумя факторами. Зверьё, которое тут было сильнее и агрессивнее. И сорняки… которые тут были сильнее и агрессивнее. Точнее просто более живучи. И если со зверьём всё решалось «простой» силой, то с сорняками всё было сложнее. Та ситуация с резким расширением аномалии не в счёт. Там и у зверья разного гон начался, и город был вроде как далеко от аномалии. Короче форс-мажор и поэтому город бросили вместе с казной. В общем если быть готовым и «в осаде», то звери не страшны. А вот с сорняками была у меня идея. Я «вспомнил» что в деревне Тамара однажды сосед принёс из пустоши несколько колосков местной пшеницы, которая проросла из припасов неудачливого ходока, а именно так в том районе называли барьерщиков. В общем та пшеница требовала на порядок меньше ухода, сорняки жрала сама, а какой-то паразит, в тот же год слегка попортивший часть урожая, на эту пшеницу не позарился. Сосед тогда решил всю её на следующий год оставить на посев, но разницы с привычной почти не было.
Короче у меня появилась теория. Сорняки напитанные магией, должны «на равных» соревноваться с полезными культурами, напитанными магией. Но так как засевалось всё всегда только культурами привезёнными извне, они не выдерживали конкуренции. По этой причине, я нашёл заброшенное пару лет назад поле, как раз когда аномалия расширилась, и Тамар остался сиротой. Располагалось оно для меня удачно. Перед небольшой речкой, и далеко от переправ. Так ещё и от города в сторону аномалии не по прямой. Короче тупик, но при этом опасный, так как уже в аномалии. Перекопал его, магией вглубь на метр. Вокруг оставил два метра такой же перекопанной, ещё и пропечёной земли. Туда же добавил все камни крупнее грецкого ореха, найденные на поле, и выбрал оттуда всех червей. По периметру этой «полосы отчуждения» и с внешней и с внутренней стороны, всяких палок-досок повкапывал, чтоб разным землеройкам-сусликам жизнь усложнить. Что ещё придумать — не нашёл, но пока этого хватало. Разве что раз в три атнивки приходилось приезжать, и пропалывать поле. Точнее перекапывать периметр не давая разрастаться местной траве. Поле было не то чтобы сильно большим, но с пару гектаров. Ещё я тут кое-что поливал. Морковь ту же, прошлогоднюю. Я же её на семена растил, а она двухлетняя. На самом деле не совсем морковь, была она слегка с горчинкой, и по цвету скорее розовая. Но не свеклой или репой её называть, если формой морковь? Да и ботва похожа на морковную была. А вот то, что я называл репой, было как раз насыщенного оранжевого цвета. Грядки эти я посадил в середине пшеничного поля, огородил дополнительным забором, и окружил волчьими ямами. В моём случае скорее заячьими, ибо защищал ими капусту и прочие овощи именно от зайцев. Местные называли их исчезалками. У этих зайцев было что-то типа блинка из игр. На самом деле это был подкреплённый магией очень быстрый прыжок метров на пять, с гашением инерции и перегрузок, но казалось что они исчезали в одном месте, и появлялись в другом. Очень хитрые твари, но против ямы бессильны. Прыгали они автоматом в сторону, размазывая себя об стену. На них умели охотиться местные лисы, которые улавливали колебания воздуха всей шерстью, их за это так и звали — мохнатиками. Официально это были воздушные лисы. А вот потрошители, зайцев этих поймать не могли. Но любили, даже в виде падали. Поэтому наличие дохлой туши в яме, было чревато появлением этой твари. Один раз я на своём поле следы этих зверей находил. Благо что они были одиночками. Но, не в это время года. В отличии от наших волков, потрошители не образовывали постоянные пары, а сходились в конце засухи, и расходились к концу лета. А сейчас был конец весны. Ну, хотя бы не стайные как, к примеру, ониксовые волки. Были такие на севере. Жили возле вулканов, и шерсть имели мало того что чёрную, так ещё и острую.
Вздохнув я пошагал к этому самому полю, оглядываясь по сторонам и замирая при каждом подозрительном шорохе. Четыре часа под палящим весенним солнцем
