Нервы у якудза не выдержали, они разбились на группы, принадлежащие разным кланам, и устроили между собой знатную перестрелку.
– Вот теперь время делать ноги! – Аямэ хихикнула в эфире.
Кабаяси развернул фургон и как следует поддал ходу стараясь побыстрее покинуть место побоища. За ним тут же ринулось с десяток машин с площади, но стоило им въехать на эстакаду, все они были остановлены из гауссовки и загорелись, образовав непреодолимый затор.
– Стоп! – приказала Аямэ. – Теперь вы в безопасности. Убираем пулемет, чтобы не привлекать ненужного внимания, готовим ПЗРК и ждем полицейские вертолеты.
Когда в небе над площадью показались два ударных вертолета полицейского спецназа, Ронин и Хитоми сбили их двумя ракетами. Вертолеты рухнули, загорелись, внеся еще больше сумятицы, а Кабаяси спокойно направил фургон в городские кварталы.
– Ну, теперь пойдет, как лавина в горах, – заявила Аямэ. – Подтянется полиция, потом новые отряды якудза, затем и до ввода войск недалеко. Так, выходите в точку отхода, надо забрать Рика и Мизуки.
Она оказалась права. Через несколько часов конфликт между кланами якудза принял неуправляемый характер. Центр города охватило несколько крупных пожаров, и городские службы не справлялись с ситуацией ни в каком виде. И Император сделал свой ход…
Глава 19
– Неплохо мы пошумели, – Хитоми с хлопком открыла банку «Асахи», и смачно, со звуком сделала глоток.
– Ага, пошумели, – пробурчал я, глядя на голостену.
На картинке, передаваемой по всем новостным каналам, были бронемашины Сил Самообороны, пардон, теперь уже Императорской Армии и вооруженные патрули.
– Ну, это было ожидаемо, – сказала Мизуки. – Если уж пошла криминальная война, то жди введения чрезвычайного положения. И войск. Что мы сейчас и наблюдаем.
– Я надеюсь, Синигами с нашим куратором от богов понимают, что делают, – заметил я. – Сама понимаешь, что в этих условиях наша работа только осложнится.
– Ну а что? – Хитоми повела банкой. – Можно подумать, когда‑то было иначе. Стойко переносим тяготы и лишения.
– По тебе это незаметно, – подколола ее Мизуки. – Ты преодолеваешь только алкоголизм и нимфоманию.
– Я не страдаю сексуальными извращениями, я ими наслаждаюсь, – промурлыкала Хитоми, вытянув свои безупречные ноги.
– И прекрати на кухонном столе сидеть, после тебя столешница воняет, – заметила Мизуки. – А то осталось только еще на нем потрахаться.
– А что, мысль интересная, – Хитоми искоса поглядела на меня. – Люблю всякие нестандартные места.
– Хватит, – одернул я распоясавшихся подчиненных. – Реми, что по анализу «кубика»?
– Тебе списком дать, или по карте показать? – спросила она.
– Лучше карта, так нагляднее, – сказал я.
– Ну смотри, – Реми переключила на экран карту Токио.
– Херасе, – Хитоми чуть не подавилась пивом.
Да, это точно. Вся карта была испещрена красными точками, в некоторых местах было даже их скопления, сливающееся в пятна.
– Это точно? – спросил я. Даже самому выпить захотелось.
– Абсолютно, – сказала Реми. – Аямэ подтвердит.
Наш аналитик, изображающая из себя девочку‑припевочку кивнула головой.
– Я сама пару раз проверила, – сказала она. – Хотя проверять Реми – бесполезно, ее возможности по обработке информации значительно превосходят мои.
– И не поспоришь, – сказал я. – Сколько всего нагов сейчас в Токио?
– И в нем, и в префектуре целиком – сто четырнадцать.
– Твою же мать, – с чувством сказала Хитоми.
– Именно, – подтвердил я. – А сколько по всей стране?
– Неизвестно, – сказала Реми. – В кубике только данные по префектуре.
– Явно их больше, – Аямэ тряхнула челкой. – Не говоря уже об адептах Нанда.
– С такой армией им и их безмозглые адепты не понадобятся, – Хитоми сделала трехочковый бросок, попав пустой банкой в корзину для мусора. – Достаточно своих.
– Вот она, гвардия нынешнего Императора, – сказала Мизуки. – Теперь многое становится понятным, в том числе и успех вторжения.
– Да. Теперь остается один вопрос – как всех зачистить? – сказал я.
За окном мелькнул свет фар подъехавшего к дому робокара.
– Кто‑нибудь ждет гостей? – рука машинально скользнула к кобуре.
– Нет, – Хитоми спрыгнула со стола и задрала платье, готовая мгновенно перейти в звериную морфу.
Открылась дверь, и, протопав по прихожей, в комнату влетел Ронин.
– Какого хера? – спросила Хитоми, одергивая платье.
– Может, уберешь пушку, детка? – спросил он Аямэ, прижавшей к его виску пистолет.
– Нет, спущу курок. Я тебе уже говорила про «детку». Грохну, чтобы не повторять, – зло сказала Аямэ, но пистолет от головы Ронина убрала.
– Вы тут что, группешник замутить решили, что ли? – он критически осмотрел взъерошенную Хитоми.
– Да, – сказала она. – Только в нем ты будешь пассивом. Щас огурец из холодильника достану вместо страпона…
– У меня собственно тот же вопрос, что и у Хитоми, – сказал я ему. – Докладывай.
– Беда, командир!
– Что за беда?
– Наги.
– Что наги? Я тут твои ребусы должен разгадывать?
– Короче, кто‑то принялся за зачистку рядовых членов «Тора‑кай». И это – не люди.
– Рассказывай.
– Короче, началось все с того, что бывшие «Токийские ёкаи» не вышли на связь, как предполагалось.
– Байкерская дисциплина, точнее, ее отсутствие.
– Если бы, – он умоляюще посмотрел на меня.
– Намек понял, – сказал я. – Кошка, ты ближе всего к холодильнику, достань оттуда бутылку «Сантори». Ронину надо выпить, я так чувствую.
– Страпонотерапию ему надо, вот что, – зло буркнула Хитоми, но послушно прошлепала голыми ногами к холодильнику и достала недопитую бутылку вискаря. – Тратить бухло на всякую гопоту.
– Спасибо, зверюга, ты как всегда сама любезность, – оскалился Ронин и взял стакан с мойки.
Он набулькал себе полстакана и махнул залпом.
– Пришел в себя? – заметил я, глянув на него.
– Нет еще! – он опять потянулся за бутылкой, но Хитоми предусмотрительно убрала ее за спину.
– Жрать потом будешь, докладывай! – потребовал я.
– Ну короче, когда «Ёкаи» не вышли на связь, Кобаяси отрядил туда бойцов, я поехал с ними.
– И?
– Бойня. Реально тупая бойня, в стиле «Торы».
– То есть? Они, что ли, кого забили?
– Их, в этом‑то все и дело.
– Ну ту шпану, которую ты назвал, я бы сама порвала, не напрягаясь, – сказала Хитоми, поморщившись.
– Ты – да, это в твоем стиле, – сказал Ронин, но осекся, когда она побарабанила длинными ноготками по столешнице. – Все, молчу. Короче, их всех зарезали, причем зверски. В клубе было, как в мясном цехе.
– Ладно. Мысли?
– Могла быть ответка конкурентов. Мы же только что кое‑кого прикончили… – сжал стакан Ронин.
– Реми, можешь что‑нибудь найти? – спросил я нашу железную леди.
– Попробую… – она замерла на пару секунд. – Извини, Рик, но напрямую – нет. Сам понимаешь, в таких районах местные не очень хорошо относятся к полицейским камерам, особенно со считывающими соципы. Поэтому камеры там работают пару часов после установки, и то, только пока рядом с ней стоит патрульный. Попробую провести поиск по косвенным признакам.
– Ищи записи кэйсацу, – посоветовала ей Аямэ.
– Там и роюсь… Что‑то нашла. Аналогичные преступления зафиксированы во всех районах города согласно рапортам полиции.
– Выведи на экран места преступлений, – сказал я.
– Вот, смотрите.
Подобными местами была усеяна вся префектура Токио.
– Кажется, я знаю, по какому признаку искать, – оживился Ронин. – Схема мне знакома.
Я вопросительно воззрился на него.
– Реми, солнышко, выведи пожалуйста зоны действия кланов якудза в Токио и привяжи к известным штаб‑квартирам.
– Ну если так вежливо просишь, что с тобой нечасто, то…
Экран моментально покрылся цветным лоскутным одеялом. Судя по раскраске, Реми использовала теорему четырех цветов.
