Много чего приходилось делать по молодости: и спать в походной палатке на шестерых, и греться у костра в промозглый зимний день, и охранять сон товарищей в тёмную ночь, и пробираться по густому лесу, засыпанному снегом до самого пояса. Хорошо, что воевать Вилуре практически не с кем.
Зато теперь… Месяц назад он подал рапорт и получил вожделенный перевод в гарнизон. Прощайте навсегда ночные бдения в чистом поле, да здравствует уютная караулка и тёплый туалет. Сутки в карауле, а потом целых три дня дома. Ну, там ещё, два – три раза в неделю общий сбор на текущую учёбу, это не в счёт. Зато…. Никаких походов, никаких войн. Ещё не нашёлся такой враг, у которого хватило бы сил, ума или глупости пойти на штурм Тивницы. Не жизнь, а малина! Намазывай её толстым слоем на хлеб и хавай большими кусками.
Главное, Ахен аж затрясся от нетерпения, он, наконец-то, сможет вполне официально жениться. А то и женщин уже две, и старшему сыну почти десять. Строгий устав Легиона категорически запрещает преторианцам жениться. Считается, если у бравого воина нет жены, то и тревожиться о доме и семье в далёком походе он не имеет права. Но ни один параграф устава не в силах отменить тягу к женщине. А там и до детей рукой подать.
Где-то через месяц его отпустят в отпуск дней на десять. И вот тогда, наконец-то, он сыграет пышную свадьбу. Наконец-то у алтаря Леи-целительницы, под радостные слёзы матери, он оденет медные обручальные кольца на безымянные пальцы Ислары и Ансуры. Хватит ходить дважды женатым холостяком. Наконец у него официально появится свой дом и своя полноценная семья.
Из-за горизонта показалась прекрасная Гепола. Противная сырость нехотя отступила. Тёмно-красныё парапет немного подсох и перестал блестеть, как стеклянный. Утренний промозглый холод через час, два сменить прекрасный осенний день. Зима ещё нескоро, а пока на дворе великолепная золотая осень.
***
Саян долго и нудно ворочался с боку на бок. То откинет в сторону тонкое одеяло, то вновь закутается в него с головой. Наконец, недовольно мыча, Саян соизволил проснуться. Перед затуманенным взором медленно прорисовалась залитая тёмно-синим цветом просторная спальня. Сквозь цветные витражи на высоких узких окнах великолепная Гепола освещает спальню Великого Сахема, бессмертного и бессменного правителя Вилуры вот уже шестую сотню лет. И тут же в голову выстрелила тупая звенящая боль утреннего похмелья.
Тяжко охнув, Саян с трудом оторвал гудящую голову от мокрой подушки. Мало того, что вчера вечером нажрался до поросячьего визга, так ещё всю ночь снилась какая-то невнятная хрень. Саян обхватил виски руками. Превеликий Создатель, что же он такое вчера отмечал? Но память наотрез отказывается отвечать на вопросы.
Рядом с кроватью, Саян повернул голову, низенький круглый столик. Чьи-то заботливые руки оставили на нём невысокий кувшин с узким горлышком и золотой бокал на тонкой ножке. Саян, игнорирую бокал, схватил вожделенный кувшин дрожащими руками и припал губами к его изогнутому носику.
Пиво! Великолепное свежее пиво, прохладное и невероятно вкусное, наилучшее лекарство в похмельное утро. Саян, сделав несколько больших глотков, блаженно выдохнул. Приятная успокаивающая прохлада поднялась из желудка и растеклась по всему телу. Взгляд окончательно прояснился, а гудящий в голове колокол наконец-то заткнулся. Можно жить дальше.
Саян с грохотом поставил кувшин обратно на столик. Если яркий цветной диск у верхней кромки окна не врёт, то Гепола поднялась довольно высоко. Быстрей всего уже наступил день. Впрочем, Саян рыгнул, не важно. А это что такое?
На левой половине широкой кровати, наполовину прикрытое одеялом, лежит тело. На белоснежной подушке обнажённые плечи и целая россыпь тёмных волос. Женщина. Точно женщина. Нежная загорелая кожа и весьма соблазнительная попка под тонким одеялом.
Похоже, вчера не просто напился до поросячьего визга, а нализался по высшему разряду до потери всех принципов. Саян недовольно засопел. Долгая жизнь приучила спать в одиночестве. Кто-то там ещё под боком, да ещё с такой кожей, волосами и попкой, грозит перерасти в серьёзное, светлое чувство, а там и до трагического финала рукой подать. Один раз уже схоронил горячо любимую женщину, пережить подобный кошмар ещё раз очень не хочется. Секс, секс, только секс и нечего кроме секса. Хотя, Саян пощупал остывающую голову, какие могут быть женщины по утру в таком гадком состоянии.
- Эй, - Саян, хрипя от натуги, грубо столкнул девушку с кровати. – Пшшла прочь, говорю.
Девушка, словно мешок с тряпьём, шлёпнулась на каменный пол, моментально проснулась и в ужасе вскочила на ноги. Тонкое одеяло слетело с её груди, скользнуло по талии и опало. Саян недовольно поморщился, даже такой ещё более соблазнительный вид не вызывает ничего, кроме злости.
- Прочь. Говорю. Пшла, - прошипел Саян.
Обнажённая девушка стрелой вылетела из спальни. Высокая резная дверь громко хлопнула за её спиной.
Саян, отшвырнув одеяло в сторону, спустил ноги на пол. Ступни ощутили приятную прохладу каменных плит. Так, из одежды на нём ничего. О том, что заставило личного слугу снять с него исподнюю рубашку и портки, лучше не думать. А вот и отличная замена – через высокую спинку кровати переброшен длиннополый халат с широкими завязками. Не гоже Великому Сахему рассекать по дворцу с голой задницей. Саян, облачившись в халат, подошёл к окну.
Извечный вопрос, что терзает его каждое утро – что делать, чем бы таким заняться? Каким ещё способом можно убить буквально прорву времени? Что бы ещё такое эдакое придумать? Последнее самое трудное, Саян тяжело вздохнул.
Он сидит на вершине, выше некуда. Разве что самого Великого Создателя попросить подвинуться. В его подчинении целое государство, больше двух миллионов подданных. За последнюю сотню лет Саян перепробовал всё, буквально всё, всё, что только может прийти в голову: вино, пиры, охота, военные походы на непокорных варваров, игрища с правилами и без, и прочее, прочее, прочее. Всё надоело, буквально всё. Даже женщины прискучили. Да и какой от них прок, если ни одна из них не может родить ему хотя бы девочку.
- И не смогут, - Саян зло стукнул кулаком по оконной раме, окно с цветными витражами загудело, но выдержало.
Вчера он пил. Позавчера поднял легион Преторианцев по тревоге и «разбил» в лесу армию условного противника (крестьяне лесорубы в ужасе разбежались). Поза позавчера закатил бал-маскарад и тискал по углам чьих-то жён. А что делать сегодня? Для начала, Саян провёл кончиком пальца по колючей щеке, нужно побриться.
- Нану-у-ун! – повернувшись ко входу в спальню, громко позвал Саян.
Хотелось позвать личного слугу как и полагается грозному правителю великой страны – рыкнуть, как лев. Но вместо этого из горла вырвался жалкий писк, примерно так же голодный телёнок зовёт свою мать чёрно-белую корову. Но дверь тут же распахнулась.
- Я здесь, витус.
В спальню, предусмотрительно придерживая дверь рукой, заскочил личный слуга: ловкий малый двадцати с хвостиком лет. Тёмно-синяя рубаха гладко выглажена, пуговицы блестят кровавым цветом, штаны в обтяжку. Волосы на голове слуги коротко стрижены и выровнены на макушке маленькой площадкой. На лице Нануна дежурное угодливое выражение. Прикажи такому умереть – тут же рухнет на пол с превеликой радостью сдохнет с льстивой улыбкой на губах.
Вообще-то, Нанун не имя, а прозвище. Если когда-то Саян и пытался запомнить имена личных слуг, до давно бросил это пустое занятие и стал звать их всех совершено одинаково. Но, вот что интересно, каждый новый Нанун охотно отзывается.
- Бриться, - коротко бросил Саян.
- Будет исполнено, витус.
С лёгким поклоном, пятясь задом словно рак, Нанун исчез за дверью, но почти сразу вернулся с небольшим деревянным ящиком с принадлежностями для бритья и с широким белым полотенцем через плечо. Другой дворцовый слуга принёс медный таз и большой кувшин с горячей водой.
- Прошу вас, витус.
Нанун гостеприимно отодвинул стульчик возле стола с изогнутыми ножками и большим овальный зеркалом. Саян, подставляя щёку под намыленную кисточку, спросил:
- Нанун, что вчера вечером я отмечал?
- Вчера вечером вы изволили посетить домик егерей и вместе с ними отметить удачную охоту на свирепого вепря, - продолжая ловко орудовать кисточкой, охотно ответил Нанун.
- Какого вепря?
- Того самого вепря, которого витус Окрен вчера днём собственноручно поразил рогатиной на загонной охоте.
- А! Точно. Помню.
Память потихоньку разговорилась, Саян снова уставился в бронзовое зеркало. Вчера днём, точнее, ближе к вечеру, он действительно завалился в дом егерей. Был бы повод, а что выпить и нажраться вдрызг – всегда найдётся. И эта девица, которую он выгнал из спальни, всё подливала и подливала вино, игриво улыбалась и соблазнительно вертела задницей. Только, Саян усмехнулся, через чур наигранно и неумело вертела. Кто она? Опять чья-то жена или дочь? Не важно. Конечно, бухать с егерями, с простыми работягами, Великому Сахему не по рангу, да кто рискнёт хоть слово поперёк пискнуть?
