— Да нет, всё правильно, включая то, чего ты знать не должна. Но ведь знаешь!
— Ну да.
Она хохотнула.
— Умная ты, Осень, думала надо мной подшутить хотят. А вон что оказалось…
— Я не Осень, вернее не только так я, Ертгард!
Она словно не слышит.
— Осень… Так ещё братец шутит. Ты ведь не его. И одновременно, словно моя.
— Я — своя!
— Гордая девочка! Не злись. Как жила тут, так и будешь жить. Только вот… — ухмыляется, идя к столу, я такую улыбку только у Дины-Младшей видала, когда та что-то вредное замышляла, быстро что-то пишет, потом мне протягивает.
— Реши-ка вот это!
Оказалось потруднее, но я сумела.
* * *
Именами дочерей Линк словно над сёстрами подшучивал. Динни и Кэрри. Это не уменьшительные, а их полные имена. Да и вместе их уже давно зовут по имени отца Линки. Маму их видела редко. Простого звания, но богатая. От подарков Линка или сама по себе — я не знала. Говорили, её дом — самый весёлый в городе. Поэты, музыканты и художники там собираются. Как к внебрачным дочерям Линка относится его супруга, я не знала, хотя и слышала, её отец из тех, кому законы не писаны, и жён у него было пять или шесть, не считая любовниц.
* * *
Дина носится сияющая. Мать решила взять её на войну. Притом, командиром. Велела всем надеть доспехи и готовиться к смотру. Доспехи у меня есть. Ещё зимой велели заказать. Оружием тоже владею. Что предстоит — в общем-то представляла. Тут многие смерти видели. Ни от кого не скрывали, как она здесь оказалась.
Дина-Старшая идёт вдоль строя.
Я знаю не всех. Некоторых впервые вижу. За пределами крепости бываю редко, и никого там не знаю. Не умею в десятке мест сразу бывать. Иногда Верховный спрашивает, иногда велит показать оружие. Дина рядом идёт. До невозможности серьёзная. Только вот веер павлиньих перьев на шлеме кажется легкомысленным. Доспехи новые, я их ещё не видела, ярко-алые, блестящие с золотыми змеями и пятиконечными звёздами. Кираса нового типа, грудная пластина из одного куска металла, с центральным ребром, а не из полос, как у меня. Наверняка, очень тяжёлая. В таком доспехе её даже за генерала, а то и Верховного принять можно. Хотя, на наплечнике ничего нет.
Сама Дина одета буднично, всем привычная чёрная кожа, только на наплечнике звезда Верховного. Меч даже самый простой офицерский. Младшая явно нарядом хочет подчеркнуть, кто такая, хотя её мать этим не проймёшь.
Останавливаются возле меня.
— Так! Осень здесь останется!
— Это ещё почему? — возмущается Динка.
— Разговорчики… Ну-ка, перемножь… — называет несколько трёх и четырёхзначных чисел.
— Зачем?
— Приказ.
— Долго очень.
— Теперь ты, Ертгард, — совсем другие числа называет.
Отвечаю. Это для меня простенько. Динка смотрит с лёгкой обидой — знает же, я права.
— Мне её голова на плечах нужна. Желательно, ничем не стукнутая.
Кроме меня Динни и Кэрри тоже остались, хотя доспехи ненамного хуже, чем у двоюродной сестры. Всего из стоявших в строю, в замке осталась почти треть. Дина далеко не всем соизволила объяснить, почему.
Как сказала потом Динка, не слишком радостная, но и не слишком грустная: «Ладно, хоть всем позволила длинные мечи носить, а то рёву бы было».
Мне же показалось, в крепости остались те, кто хорошо умел ещё что-то, кроме как мечом владеть и верхом ездить.
Так и сказала. От её самодовольства и шумности иногда устаёшь.
— Где-то так, но не совсем. Поставьте мой доспех на стойку.
Вернулась с ружьём. Я впервые это оружие рядом видела. Стрелять не люблю — боевой арбалет тяжёл, охотничий легче, но я не охочусь.
Стреляет.
На металле только вмятина.
— А теперь ещё чью-нибудь принесут. Да хоть твою, Осень.
Стреляет с такого же расстояния.
Пробила!
— У меня — лучшая броня, у вас у всех — неплохая. Ружье же — сейчас такие начнут делать сотнями. Она не хочет ничьих смертей, и, одновременно, не может без них. Всех всё равно не защитить. Кто-то из нас в этом году умрёт. А кто-то — права такого не имеет.
Следующими захотели проверить доспехи Линки. Старшая вернулась только в панцире. Становится и говорит.
— Стреляй по мне!
Показанный кулак вполне подействовал. Доспех пришлось снять.
Не пробило. Хотя… Я подозрительна, и знаю, сила выстрела зависит во многом от количества и качества пороха. Сразу не заметила, сколько она в ствол сыпала, да и не знаю точной дозы. У младшей тоже не пробило.
Потом прострелила пять подряд. Долго стрелять не получилось. У Динки порох и пули и кончились. Ни у кого запаса не оказалось, даже у тех, кто с ней ракеты делал. Из арсенала никому ничего не дадут без подписи самой Дины. Младшая знала, сегодня эту подпись не получит.
С утра опять отправилась в Главную башню. Раз теперь спешить некуда, то можно спокойно прочесть оставшееся на тех полках. Пропускают всюду. Многие завидуют. Могу сидеть и читать в личных покоях Молодой Ведьмы сколько мне вздумается. Давно уже могу любые книги из той комнаты брать, но предпочитаю читать в Башне, а не где-то ещё. Там никто не мешает, приходящие в большинстве обращают внимания не больше, чем на предмет мебели. Я не прислушиваюсь, к чему говорят. Хотя и шумно временами бывает. Динке тут скучно, считается, её личные покои тоже здесь, но она нечасто тут последнее время ночует, всё больше и больше времени проводя в городе. Сама Дина тоже не особенно на меня внимание обращает, даже когда в её кабинете сижу. Спрашивает о прочитанном нечасто, посылает с поручениями ещё реже, да и то в пределах крепости.
Из-за того, сколько времени в Башне просиживаю, шептаться за моей спиной куда как больше стали. В основном — о происхождении; мол неспроста Линк привёз меня когда-то. Вон как Госпожа девочку выделять стала, хотя та и не выросла ещё толком. Дочери Линка там столько времени не проводят. Что же через несколько лет будет? Кем девочка окажется?
Смешно! Не одна же я долго в Башне сиживаю. Но, что правда, то правда — сами Линки в башне бывали только если с Динкой проказничали или новые платья мерили. Однажды мне Госпожа сказала.
— Осень, иди наверх. К девочкам портнихи приехали. Закажешь себе платье… Точнее три: два обычных и одно парадное. И сказать не забудь: на благородную девочку.
— У меня всё есть.
— Все вы так говорите… — с ног головы оглядела так, словно впервые увидела.
Сказала словно себе самой.
— Так! Смотрю, моя уже всех приучила как она одеваться. Ну, так это всё тоже закажешь. А что там всякие болтают — мне накласть!
Потом ещё ювелир с помощниками приезжал. Позвали всех, кто со мной в один год родились. Динка построила и сказала, её мать велела каждой из нас, взять из привезённого по три кольца, паре серёг, браслету и ожерелью. Оставшееся — разыграем по жребию. Об оплате можно не волноваться — за всё уже уплачено. Насчёт носить — по желанию. Но не терять.
А я и украшений золотых в руках никогда не держала, и уши не проколоты, и браслет простой. Ещё в первый год здесь дали, когда заметили, у меня нет. Даже не знала, как ко всему этому относится. Но три браслета на руке теперь всегда. Третий по жребию выиграла. Кстати, совсем на первый непохожий. Знает своё дело ювелир: даже самые простенькие вещи чуть-чуть, но разные. Никто ведь не любит одинаковое носить.
Болтают ещё больше. Малознакомые часовые «На караул» стали брать.
Зря задумалась. Словно очнулась от шума. Госпожа Кэретта может ходить тихо, как кошка, но может и нестись с грохотом камнепада. В таком состоянии её многие боятся.
— Ты кого в этот поход собираешься брать?!! — такой злой никогда казначея не видела.
— Как кого? Тебя! Есть возражения?
— Ты знаешь, что я хочу сказать!
— Ещё знаю, кому-то хватит за материнскую юбку прятаться.
— Вот значит как!
Словно раскалённый кусок металла в воду сунули. Только шипения не слышно.
— Они же почти все совсем дети ещё.
— Взрослеть уже пора. Сама знаешь, он детей и женщин особенно ненавидит. Подзажился он на свете. Пора с ним кончать.
— Думаешь, это последняя кампания против него?
— Последняя не значит лёгкая.
Вздохнув, Кэретта уходит. Дина, задумавшись, смотрит ей вслед. Снова за перо берётся.
Я подхожу к столу.
— Вот. Можно следующую книгу?
— Бери.
— Но её там нету.
Слегка щурясь, смотрит на протянутую.
— Как нет? Четвёртая — последняя.
— Нет. Она не окончена. Продолжение должно быть. Мысль не завершена.
— Где?
Показываю.
— И ещё вот здесь не окончено.
Смотрит с хитрым прищуром. Понятно, от кого такой взгляд Динке достался.
— Что же тут должно быть?
— Пятая книга. В двух словах не сказать.
— А кратко?
Начинаю объяснять. Слушает, не перебивая.
— Записать можешь?
