кто-то маленький. Сон предупреждал. Но Аня всё равно не поверила. Заглушив желание приподнять одеяло – помнила жалобу из сна: «Агни, я замёрзла…», она некоторое время лежала неподвижно, ожидая, когда в комнате станет светлей. И раздумывала. Где она? Всё совершенно незнакомое.
Вчера она легла спать в собственной постели.
И… что теперь? И откуда здесь… брат? Откуда ребёнок, лежащий сейчас под одеялом? Аня напряглась: а ещё она помнила другие голоса, и их было достаточно много. И человек, назвавшийся братом, сказал странную вещь: «Иначе мы все пропадём без тебя…» Что это значит? Нет, её точно не похитили, и эти люди точно не бандиты. И размышлять впустую – смысла нет. Надо дождаться, пока всё объяснят сами.
- Лисса… - услышала она шёпот и скосилась посмотреть на зовущего.
Ого. Вот и входная дверь. В полуоткрытом проёме склонился мужчина, очертаний которого в полумраке комнаты почти не разобрать.
- Лисса, ты здесь?..
Прикинув, кого именно зовут, Аня, лежавшая на боку, хрипловато (горло побаливало) выговорила:
- Под одеялом… у меня…
- Ты очнулась, Агни! – всё ещё говоря тихо, обрадовался мужчина и что-то сделал такое, после чего в его руках оказалась зажжённая свеча. Он быстро подошёл к кровати и присел перед ней на корточки. Такой счастливой улыбки она давненько не видела.
В замешательстве захлопала глазами. Она Аня – это помнила. Но назвали её странно – Агни. Спутали с кем-то? Вряд ли… И как теперь разговаривать с этим мужчиной? По голосу узнала – это тот, кто назвался её братом. Теперь она его в пламени свечи немного разглядела. Симпатичный. Смуглый, большеглазый, чуть горбоносый. Правда, лицо худое-прехудое, словно давно не ел досыта. И широкоплечий, как кирпичник, который долго занимался ручной кладкой… Но это подождёт. Как бы выяснить, что происходит?
Мужчина тем временем ласково погладил её по голове, поправил одеяло. И Аня в растерянности вздрогнула: он освободил её… косы! Нет, одну косу – потрёпанную, видимо давно не чёсанную, тёмной змеёй соскользнувшую с плеча. Длинная… Да Аня вовек таких не растила… И, растерянная, она поняла одно: пора объявить об амнезии!
- Я ничего… не помню… - прошептала она в ответ на ласку.
Мужчина понимающе кивнул.
- Неудивительно. Ты получила слишком большую дозу колдовской отравы. Болела так, что мы решили – уже на ноги не встанешь. А когда вроде начала поправляться, ещё хуже стало – ты начала убегать из дома.
- А что… со мной случилось?
Мужчина оглянулся на входную дверь, встал и подошёл к ней закрыть. Затем тихонько взял откуда-то большой, мягкий, но очень обшарпанный стул.
- Меня зовут Никас. Я твой старший брат. – Он помолчал, но не оттого, что ждал от неё на это сообщение какой-то реакции, а потому что отодвинул от края кровати край одеяла и со стула пересел ближе к Ане. Улыбнулся, взяв её за руку, и продолжил: - Мы рано осиротели. Мы – это пятеро детей, оставшиеся из всей семьи. Ты, самая старшая из сестёр, после смерти матери решилась выйти замуж за самого богатого на нашей улице мага, чтобы помочь всем нам. Он давно к тебе сватался. А ты всегда была решительной. Вышла. Но прожила с ним недолго. Он был не очень стар. – Никас пожал плечами. – Но очень любил деньги. И брал слишком много дел, связанных с магией проклятий. Однажды вляпался в старинное проклятие, которое ему заказали снять. Когда его не стало, ты перевезла всех нас сюда, в его дом. Ведь он достался тебе по наследству вместе с усадьбой. Дом старый и не очень уютный – твой муж был скуповат на обстановку для него. Зато нам теперь не надо снимать углы у других хозяев. Вот только… У твоего умершего мужа нашли завещание: да, дом с усадьбой остаётся тебе, но деньги, которые он хранил в банке, перешли к его младшей сестре. А той показалось этого мало: она наслала на тебя проклятие на смертельную болезнь и подсунула отраву. Ведь после твоей смерти дом тоже переходил к ней. – Никас передохнул от долгой речи, а потом с тревогой спросил: - Хоть что-то ты вспомнила?
- Нет… - вздохнула Аня, внутренне замирая от ужаса: а что случилось с её телом там, в своём мире, если душа перешла в тело здешней женщины?! Не хотелось думать об этом, но по логике, если души поменялись местами, если та Агни здесь умирала, то и она, Аня… её тело тоже умерло там?..
Но сознание постепенно приходило в норму, и она нерешительно спросила:
- Можно встать? Уже утро? И… где моя одежда?
- Сейчас всё принесу, - отозвался Никас и встал.
- Никас, а Лисса? Почему она прибежала ко мне среди ночи?
- Агни, - улыбнулся «брат», - ты что – не помнишь, как горела ещё вчера от магически вызванной лихорадки? Да ты так полыхала, что я сразу понял, куда могла сбежать Лисса, чтобы погреться.
Он вышел, а у Ани появилась новая проблема: будить или не будить так хорошо пригревшуюся под одеялом девочку?..
Некоторое время женщина полежала неподвижно, думая о том, что Никас познакомил её только с поверхностным положением дел семьи той Агни, чьим именем он её называет. Что же произошло? Её закинуло в параллельный мир? Или в прошлое? С каким-то условием, типа – заменить умирающую женщину, чтобы эта семья не пропала? А что на самом деле случилось с Агни? Никас сказал – колдовство, магия… Неужели такое может быть всерьёз?! Никогда она не была слишком суеверной или верящей во всякое… неземное. Но нынешнее положение… Хм. То есть… Она должна не просто заменить, но… И почему она не помнит, что с ней было в её мире?
- Агни… - прошептали из-под одеяла. – Никас ушёл?
Она приоткрыла кончика одеяла, чтобы не выпустить сразу всё тепло. На неё сонно моргала худенькая девочка лет пяти, чумазенькая и со всклокоченными короткими светлыми, почти белыми волосёнками. Вот она зевнула во весь свой ротишко, а потом, жмурясь, улыбнулась, глядя снизу вверх.
- Я так хорошо спала, Агни! Ты всегда такая горячая?
После краткого стука в дверь вошла хмурая девочка-подросток, лет тринадцати, с гладко причёсанной тёмно-русой головой и тощей косичкой, в длинном платье с разрезами по бокам. Она молча вынула Лиссу из-под одеяла и унесла малышку, нисколько не протестующую, – видимо, потому что та выспалась
