ещё, чтобы закрыть кровотечение.
— Тогда только имплант, — сообщила Адель, — или лёгкое какой-нибудь крупной твари из диких земель. Человеческий трансплантат организм отторгнет, а вот с магическим мутантом можно будет попробовать поиграться. Я бы могла назвать десяток тварей органы, которых подошли бы после некоторых модификаций.
— Предпочту, классический технологический. С ним меньше мороки, насколько я понимаю.
— В случаях ранения миридием, безусловно. Хотя, я бы всё равно выбрала какую-нибудь тварь. Неприятно, когда какая-то функция организма зависит от технических приспособлений.
— Возможно, — не стал спорить я, — впрочем, сейчас я хотел поговорить с тобой не только от этом.
— Твои знания? — глаза девушки вспыхнули жадным огнём.
— Обязательно, но чуть позже. Для начала дай мне краткую сводку по младшим кланам и по ситуации в секторе в целом. Думаю, ты в курсе много, что я ещё не знаю.
— Что ж, хорошо. Как вам будет угодно, грандмастер, — согласилась Адель с некоторым разочарованием. Она шевельнула пальцами, и рядом с ней из пола выросло ещё одно кресло. Очертаниями оно напоминало моё собственное, но без обрамления манипуляторов. Усевшись в него, девушка закинула ногу за ногу и начала говорить.
— Я бы сказала, что у подавляющего числа младших родов реакция на смену главы сектора скорее положительная. Паука при жизни слишком боялись. Сейчас большую часть магов занимает только то, кем же является новый глава Исти. В основном они думают, что Паук сумел-таки вырастить одного из своих учеников в монстра под стать себе.
— Занятно, — отозвался я мысленно. Стальные манипулятору погрузились ещё глубже в грудную полость. Я ощущал, как отделяют гигантскую опухоль от перикарда, обрезая тянущиеся к нему паразитарные артерии. Кровь из них била толчками и стекала на пол. Впрочем, ни мне, ни Адель не было до этого особо дела.
— А что там с соседними секторами?
— Тут всё несколько сложнее, — ответила девушка. Магичка поднялась со своего места и снова заглянула на операционное поле.
— Ты, кстати, регенерируешь, — невозмутимо сообщила она.
— Бездна, — я устало прикрыл глаза и сосредоточился на повреждённых участках тела, замедляя процессы восстановления тканей. Скальпели снова принялись старательно отделать, то что уже успело нарасти.
— Так что там за сложности с кланами? — повторно задал вопрос я.
— Когда ты убил Паука, у нас с Шартами шла война. Довольно вялая, если честно, но всё же. Со смертью прошлого грандмастера формальный повод для конфликта принято считать исчерпанным, но тут всё зависит от главы Шартов. Если он захочет, то война вполне может продолжиться.
— Понятно, — я мысленно поморщился. Демонова политика! Я ещё в старом мире терпеть её не мог. Впрочем, тут уж ничего не поделаешь. Придётся разбираться и вникать. Хотя, мне проще спалить противника в пламени бездны, чем разводить с ним интриги и играть в под ковёрные игры.
— Что ж, прежде чем я передам тебе первую порцию обещанных знаний, у меня будет к тебе последний вопрос на сегодня.
Я шевельнул пальцами сжигая крупный кусок плоти, вытащенный у меня из груди. Часть опухоли уже была извлечена, но оставалось ещё больше половины.
— Слушаю, — произнесла Адель, склонив голову на бок.
— Если ты была ученицей Паука, то, скорее всего, была в курсе его основных исследований.
— Верно, — подтвердила девушка.
— Тогда знаешь ли ты, что-то о его работе над воскрешением живых существ?
— Хм, — Адель на мгновение задумалась, — я участвовала в нескольких его экспериментах в этом направлении. Он пытался выделить часть Дара, что отвечает за восстановление и научиться прививать её простолюдинам. Впрочем, всё это было бесполезно. Ни один простолюдин не прошёл инициацию на алтаре Великих.
Девушка замолчала на мгновение. Задумчиво погладила пальцем лезвие одного из скальпелей, а затем продолжила.
— Паук считал, что ключевым моментом при пробуждении Дара должна быть смерть подопытного. По его теории, это является для ауры, если она ещё не исчезла, невероятным стрессом, при котором участок, ответственный за регенерации должен был обязательно запуститься. Но дело в том, что алтарь не перестраивает ауру обычных инициированных. У них просто нет того, что обеспечивает бессмертие истинных. Мой прошлый учитель пытался при инициации включать в умирающую ауру кусочек энергетики кланового, но это всё равно ни к чему не приводило.
Я мысленно выругался. Выходит, что Паук всё же обманул меня в мысленной беседе. Семя хаоса! Хотя с другой стороны Адель может и чего-то не знать. Вряд ли прошлый глава Исти доверял ей, как самому себя. Надо будет в ближайшее время изучить этот алтарь получше.
— Я ответила на твой вопрос? — прервал мои размышления голос Адель.
— Да, — коротко кивнул я.
— Отлично. Тогда я бы хотела получить ответы на свои.
— Хорошо, — я слегка сосредоточился, лужицы крови на полу зашевелились, собираясь в чёткие линии и знаки. Моя собеседница с жадностью следила за ними. Её глаза почти светились. Влажный кончик языка девушки поглаживал алые губы.
— Для начала поговорим о мироустройстве, — произнёс я, — на сколько я понимаю, в вашей магической традиции мир рассматривается как бесконечная вселенная, состоящая из четырёх основных аспектов. Реальность, Сила, Пространство и Время.
Я шевельнул рукой, поднимая телекинезом над полом шарик крови.
— Не скажу, что это не верно. Однако на всё можно взглянуть с нескольких точек зрения.
Адель слегка подалась вперёд, внимательно всматриваясь в кровавую сферу.
— Допустим, что этот шарик наш мир, — продолжил я, — это обобщённое и грубое сравнение, но максимально понятное.
Я на секунду отвлёкся, чтобы сжечь очередной кусок мяса, вытащенный манипулятором из-под сердца. Затем подхватил оставшийся от него дым и пепел, закружив их около парящего алого шара.
— Вокруг мира находится хаос. Или бездна. Что это такое? Честно говоря, это никто так и не понял до конца. Даже твари, живущие в бездне и обладающие разумом, не знают всего. Хаос — это нечто среднее между материей, энергией, эфиром и волновыми колебаниями. Он вечно меняется и занимает всё свободное место между мирами. Именно хаос является источником моей силы. Пожалуй, его можно назвать пятым аспектом.
Последний гнойный кусок мутировавшего легкого упал на пол и исчез в огне. Кресло начало менять форму, превращаясь в некое подобие кровати. Из потолка надо мной выдвинулся ещё десяток манипуляторов. Три из них удерживали биомеханический протез легкого. Он был подготовлен и выбран
