не ел вообще, так что забыть о еде на месяц-другой для меня в порядке вещей.
Охота.
При всей моей нынешней сноровке, выследить и прикончить животное оказалось проблемой. Точнее проблемой оказалось выследить. Убить-то просто — меткий бросок камня, и бедная косуля превращена в мой обед. А уж метать, все, что только можно представить отправленным в полет, инструктора «закрытого учебного центра» меня как следует обучили.
Сырое мясо питательно. Но не вкусно.
А огонь… Скажу лишь, что упорство и бесконечная выносливость способны преодолеть и такие трудности. Но косулю я съел все же сырой. Поскольку огонь удалось добыть лишь на третий день моих усилий с бесконечной матерной руганью и шаманскими плясками на берегу этого исполинского озера.
Но огонь в моем очаге запылал!
Собой я был горд бесконечно. Затем снова была охота и жареное мясо.
Соль… Мне повезло. Я нашел, следуя звериным тропам, ее месторождение. Точнее несколько большущих природных кристаллов, которые лизали олени, водящиеся в здешних лесах.
Это оказалась действительно радостная находка, хоть и неожиданная (мысленно я к тому времени уже смирился с безсолевой диетой). Искать специально я их ведь даже и не думал. Но вот так вот повезло…
А потом быт постепенно наладился и затянул.
Пока, однажды, на мой пляж не приземлился дракон.
Приземлился и нос к носу столкнулся, с только что вставшим с постели и протирающим глаза мной.
Представьте себе ситуацию: утро, сладкий сон, просыпаешься, встаешь с кровати, выходишь на солнышко, сладко потягиваешься, открываешь глаза, а прямо перед тобой, буквально в полутора метрах, огромная зубастая пасть. С тепловоз размером, только распахнута. Каждый зуб с полторы катаны длинной. И язык серовато-розовый, раздвоенный на конце.
Я замер, так и не опустив руки, что поднял над головой, потягиваясь. Нет, страха как раз не было. Было безмерное удивление и некий ступор.
Тут пасть с шумом захлопнулась. Да он просто зевнул — понял вдруг я. И зевнул сам.
Пасть закрылась, и два здоровенных внимательных глаза с вертикальным зрачком уставелись на меня. А я на них. Почему-то я чувствовал, что зверь разумен, слишком уж осмысленный был у него взгляд. Слишком выразительная морда.
Я сделал шаг вперед и протянул руку, погладить нос чудовища. Тот замер. Что-то во взгляде изменилось. Зверь втянул воздух и, сморщившись, чихнул в сторону.
— Но-но! — возмутился я. — Попрошу без оскорблений! Я минимум дважды в день моюсь!
Драконья морда… улыбнулась. И не побоюсь даже сказать, что гаденько ухмыльнулась. Мимика у зверя оказалась действительно сверхвыразительная. Не человеческая, но эмоции передавала исключительно точно. Словно у персонажа в диснеевском или пиксаровском мультике.
— А сам-то! — обиделся я. — Когда зубы последний раз чистил?
— Сегодня, — раздался глубокий красивый голос дракона. — И каждый раз после еды.
— О, как? — удивился я. — А чем?
— Магией конечно, — снова ухмыльнулся дракон. — А ты?
— Палочкой с пучком жестких травяных стеблей.
— Варвар, — ехидно-презрительно бросил дракон.
— Конечно варвар, — согласился я, кинув взгляд на свою набедренную повязку из шкуры косули. Камуфляж я берег, просто не надевая его. Шкуры можно еще добыть, а одежду своего мира достать тут негде. — Без магии и без техники, кем я еще могу быть?
— Едой, — дракон оскалился и облизнулся.
— В человеке содержание мяса по отношению к общей массе тела самое маленькое среди всех животных, — пожал я плечами. Почему-то страшно не было. Наверное потому, что я бессмертный Мастер рукопашного боя? Про меч пока умолчим, так как самого меча нет в наличии. — Возьни больше будет, чем результата.
— Ну, вы же раков едите? Там соотношение результата к затраченным усилиям еще меньше.
— Так их ведрами едят. Ради одного единственного затеваться никто не станет.
— В чем-то ты прав, человек, — вздохнул дракон. — Возни с вами действительно много. Особенно с такими вот небоящимися варварами.
— Постой, а на каком языке ты со мной вообще говоришь? — задал я ему крайне интересующий меня вопрос. — И как? Ведь явно не ртом… — за весь «разговор» дракон не раскрыл пасть больше ни разу, после того зевка.
— На твоем конечно.
— А как? Ты знаешь русский?
— Нет, конечно. Это магия. Драконы владеют магией, не слышал о таком?
— Слышал, — признался я. — Но на меня магия не действует!
— Да? — морда дракона стала задумчивой. — Действительно… Не действует… — тут он просветлел от пришедшей на ум мысли. — Прямая не действует! А заклинание трансляции речи действует не прямо на собеседника. Оно создает и считывает звуковые колебания в воздухе!
— А как оно переводит их в понятные мне слова?
— Никогда такой вопрос не волновал меня, — морда дракона стала легкомысленной. — Возможно дело в неких информационных полях, что есть у всего в этом мире. Те, кто разрабатывал это заклинание, работали с ними. Но это не та область знания, которая мне интересна. Работает — и ладно.
— Убедил, — сдался я. — Эта, ваша, магия — крутая должно быть штука!
— Не жалуемся, — оскал превосходства появился на морде зверя, а голос стал покровительственно вальяжным.
— А ты чего хотел-то? — спохватился наконец я.
— Живу я тут, неподалеку, — ответил дракон. — На вон той скале, — мотнул он головой в сторону утеса, что особенно далеко выдавался над озером. — Вот, появилось время и желание глянуть, кто же тут так шумит в последнее время.
— Я шумлю, — выпятил грудь я.
— А чего шумишь?
— Дом строил.
— Построил?
— Как видишь, — кивнул я в сторону своей пещерки, к которой только накануне приладил дверь.
— Что-то вижу, — уклончиво отозвался дракон.
— Теперь я тут живу, сосед! — хамски ухмыльнулся я.
— И как же тебя зовут, «сосед»? — скептически хмыкнул дракон.
— Логин, — назвался уже привычно одной фамилией я. — А тебя как?
— Рене, — отозвался тот, взмахнул огромными кожистыми крыльями, оттолкнулся от земли всеми четырьмя лапами и взвился в воздух.
— Приятно познакомиться, — несколько растерянно проговорил я себе под нос, глядя на улетающего дракона.
* * *
Следующая наша встреча состоялась через пару дней. Как? Видимо я полностью потерял инстинкт самосохранения (или, скорее, адаптировал его к своей неубиваемости), потому, что встреча состоялась у самого драконьего логова — я влез на его скалу.
— Ну, надо же соседям заходить друг к другу в гости? — с самой широкой и доброжелательной улыбкой заявил я высунувшейся раздраженной морде Рене. Перед тем, как вынужден был спасаться прыжком с карниза от грандиозного выдоха Драконьего Пламени, которое оказалось совсем не сказкой, а очень даже суровой реальностью.
Я — псих?
Возможно.
Уже через двадцать минут я снова был возле пещеры Рене с той же приветливой улыбкой. В этот раз он пустил в ход хвост. Которым обхватил меня за плечи (благо я не сопротивлялся) и выкинул с карниза в сторону озера. Далекоооо в сторону озера.
— Й-я-я-я-ххх-у-у-у-у!!! — разнесся по округе, отражаясь от скал мой дикий крик восторга. Летать — это непередаваемо. Совершенно потрясающее ощущение. Ради него стоило двадцать минут карабкаться на высоченный утес облюбованный одним нервным представителем драконьего племени.
— Круто!!! Давай еще раз! — с горящими предвкушением глазами выпалил я, очередной раз вскакивая на карниз пещеры Рене.
Дракон не разочаровал — в этот раз летел я еще выше и еще дальше. Кричал от восторга громче.
Максимальной точки полета я достиг на восьмой раз.
Тогда я залез на карниз и увидел не морду дракона, а его зад. Видимо Рене надоело служить для меня трамплином и пружиной одновременно. И он решил меня игнорировать.
— Если Судьба повернулась к тебе задом, — негромко проговорил я себе под нос фразочку из выступления Задорнова. — Не расстраивайся — пристраивайся…
Видимо сказал я это слишком громко. А драконий переводчик транслировал слишком буквально. Потому как Рене отреагировал мгновенно, да еще с такой яростью, что в полете я кричать уже не стал, чтобы не злить его еще больше.
В девятый раз я лез с тушей косули на плечах. Извиняться. Вот только не перед кем. Пещера встретила меня здоровенным камнем приваленным и даже по краю приплавленным к входу. Дракона не было. Видимо улетел.
Я оставил косулю перед камнем и пожал плечами. На нет и суда нет. Спокойно прыгнул с карниза в омут, что у его основания располагался и поплыл к себе.
Косулю Рене съел. Но запираться камнем не перестал. Сломать камушек, конечно, было в моих силах. Но! А как же вежливость? Каждый имеет
