— Нет, вы должны! — не может успокоиться Мириэлинда, размахивая руками и пытаясь прижать меня грудью к стене.
— Ну, кому я должен, я всем прощаю! — этой фразой я ввел женскую половину лучших людей замка в замешательство и спокойно закончил завтрак.
Фраза прямо королевского уровня для этого времени, ибо, если ты не он, то с тебя точно получат и не простят.
Делать мне больше нечего, чем своих непримиримых врагов ставить так срочно на ноги?
Лучшие то они лучшие, однако, сейчас это очень некстати.
Да еще в тот момент, когда я должен покинуть замок! Они тут сразу же своих бывших воинов под свое же единоначалие возьмут! И меня спросить не догадаются, остолопы неблагодарные!
Даже догадываюсь, какие у них будут первые приказы.
Чтобы степняки убедились потом, что такого крутого мужика, как я, свои же люди не пускают обратно в мой же замок? И не опускают поднятый мост, не поднимают решетку.
Почему-то льют на голову помои и содержимое ночных горшков? Ну, или еще тела моих заместителей могут сбросить для какого-то понятного разнообразия? У озверевших от своей немощности и утраты отца сыновей точно других мыслей нет в головах на данный момент.
Придется после всех понтов и раздвинутых пальцев возвращаться к вождям орды и робко проситься переночевать где-то:
— Типа, самого в замок не пускают почему-то, найдите местечко поспать, сделайте милость?
Нет, молодые бароны меня устраивают в лежачем положении больше всего. И только так однозначно устраивают.
Иначе — их ждет смерть как единственный возможный вариант для меня и, значит, для них самих!
Если у меня тема не пройдет насчет договориться, тогда, что с ними, что без них — замок раскатают по камешкам.
Еще и золой с солью это место присыплют, чтобы больше ничего тут не росло.
Этого, конечно, я не стал говорить моей здешней подруге, поэтому она осталась крайне недовольна нашим разговором. Ничего, знала бы мои мысли — еще больше взбеленилась бы, заботливая мать двух суровых недоумков.
И всем своим дворянским высокомерным видом показала, что на ночные радости я могу больше не рассчитывать.
— Ничего, — подумал я про себя, — Не факт, что я сегодня буду ночевать в замке.
— Даже могу не пережить этот разговор, если не получится убедить вождей ургов в моей искренности. И, самое главное — в невозможной крутизне. А степняки пришли именно для того, чтобы в ней убедиться воочию.
Ничто другое их точно не остановит на своем разрушительном пути.
Поэтому я зову Олиса с товарищами закрыть баронессу с дочками на третьем этаже донжона. Чтобы не обращались к верным своим воинам с призывами вернуть старую власть, пока враг стоит у ворот, а кровавый узурпатор отъехал на сепаратные переговоры с врагами рода человеческого.
— Он же всех нас сдаст на съедение степнякам! Рубите его приспешников! Стреляйте по ургам богомерзким! Кидайте на них камни, чего рты разинули, остолопы!!!
Не думаю, правда, что именно сейчас остальные воины поведутся на такие призывы. Точно не станут выполнять приказы, пока орда не уйдет, искренне рассчитывая на мою силу. Даже если меня в замке не будет.
Однако, тогда придется баронессу наказывать, бить по больным местам, а я этого не хочу.
За призывы к неповиновению хозяину владения здесь нельзя просто очень эротично уже наедине по заднице пошлепать чем под руку попалось. Наказание должно быть суровым и всем зрителям хорошо запоминающимся. С кровью, кишками, страшными криками боли и прочими радостями для создания полной достоверности у средневековых жителей.
Еще через час, проверив все свое снаряжение, тот же пистолет с оставшимися патронами, зарядку Палантиров, фузею и остальные камни, я скомандовал подать сигнал о моем появлении. Карабин пока оставил в своих покоях, наложив магические замки на все окна и потом на дверь. Могут, конечно, местные через крышу залезть, однако патроны спрятаны в тайнике покойного барона. На нем теперь и скрыт, и замок магический, до них точно никому не добраться.
Я решил, что ехать в гости с такой кучей длинноствола — это чересчур, слишком много чего мешаться будет у меня на плечах. Да и не поможет мне особо карабин со своими девяносто патронами россыпью и одним только магазином, а мешать при переговорах будет. Хватит и пистолета, к которому я забрал шесть магазинов тогда, все они сейчас снаряжены полностью, хватит на сто с лишним выстрелов. И еще на столько же выстрелов патронов россыпью в рюкзаке имеется.
На стенах резким звуком взвыли рога, медленно опустился мост, потом уже я один эффектно появился на лошади в воротах.
Степняки стоят сплошной стеной перед крепостью, однако, к штурму не готовятся пока. Во всяком случае, таких приготовлений я не вижу. Даже не бегут к подъемному мосту, просто ждут, что я стану делать.
Ворота за спиной медленно закрылись, я специально повторил несколько раз, чтобы их не захлопывали быстро и испуганно.
Мост после моего выезда приподняли на пару метров вверх и так оставили висеть. Как знак, что пока к себе никого не приглашают, а просто ждут моего возвращения.
Естественно, что я еду под защитным куполом, я должен обязательно на лошади проехать до круга из войлочных юрт, размещенных в пяти сотнях метров от крепости.
По понятиям ургов, сильный воин или вождь должен проехать к кругу на коне и только потом спешиться.
Пешком идти нельзя, не по понятиям точно.
Их тоже только что поставили, я наблюдал за процессом в свой бинокль, догадываясь, что это какой-то знак насчет переговоров.
Пять юрт — что это значит? Узнаю позже, тем более, суета там не закончилась и уже видна верхушка шестой юрты.
А вот почему меня встречает такая плотная куча народа степей, не дающая мне свободной дороги для проезда, это примерно понятно. На таком примитивном уровне для сознания ургов — это именно первое мое испытание.
И наглядное чудо для них, немудреных детей степи.
Сильный телом и духом муж обязательно пройдет такой путь. Правда, перед ним таких непреодолимых преград и не будет. Максимум пара сильных воинов с приказом не пропускать.
Так ведь и я претендую сейчас на что-то сильно большее, чем просто могучий и неистовый в бою воин.
Купол я сделал небольшим и крепким, поэтому спокойно уперся его передней частью в неподвижно стоящих толпой ургов и потом тронул лошадь. Как ковшом экскаватора раздвигаю народ, сносит их в сторону и даже особого напряжения не чувствую. Но, мана расходуется понемногу, проехал сотню метров, а ее уже на десять процентов поменьше стало.
Ничего, пусть у меня ее не так много, зато, в аккумуляторах-Палантирах хватает с лихвой.
Значит, главное, чтобы меня этих самых аккумуляторов не лишили какой-нибудь хитростью.
Типа, обняться со всеми вождями вплотную, без защитного купола и таких прочих предложений.
Добравшись через пять минут очень медленного продавливания до пустого круга перед юртами, я замер на минуту, как бы смотря внутренним зрением в каждую юрту отдельно. Хочу разобрать какие-то отдельные эмоции оттуда посреди моря чужих, хотел сказать, что человеческих, но нет.
Совсем не человеческие они, явно отличаются, это сразу видно. Ну и никаким гуманизмом точно не пропитаны, впрочем, люди местные тоже этим делом не страдают. Совсем еще не тот уровень развития здесь.
Так, первое испытание я прошел, проехал через сплошную толпу пятьсот метров, испытывая постоянное давление на купол, потерял при этом половину маны. Только, одна рука лежит у меня на рюкзаке, подпитывается маной, вторая держит уздечку как положено настоящему воину.
Рядовые урги как должное приняли то, что я немилосердно раздвигаю их строй, значит, о чем-то таком вожди догадываются и предупредили своих воинов. Никто не пытается активно воспрепятствовать моему движению, не бьет сбоку или сзади меня или лошадь. Ну, не пытается это делать. Смотрят с большим интересом, будут потом детям и внукам рассказывать, как неведомая сила отодвинула их в сторону, когда мимо проехал сам демон или его посланник.
