class="p1">— Ваше благородие!
— Входите, Андрей Ильич, — отозвался я, узнав голос начальника моей личной охраны.
Наложница села на диван и достала из сумочки помаду — подкрасить губки.
Дверь отъехала в сторону, и на пороге возник ротмистр Тухачёв, как всегда, подтянутый и в безупречно выглаженной синей форме Третьего отделения. Ему было лет тридцать пять, и он считался франтом, так как носил тонкие усики и не пренебрегал парфюмом. Что не мешало ему блестяще выполнять свою работу. Как и все сотрудники Охранки, Тухачёв происходил из дворянской семьи. Правда, бедной и нетитулованной. Ну, а кто ещё пойдёт ловить революционеров? Престижной эту работу не назовёшь.
— Ваше благородие, противник отбит и по большей части уничтожен, — браво доложил ротмистр, покосившись на девушку, разглядывавшую себя в маленькое зеркальце.
Красота Марины никого не оставляла равнодушной. Я ни разу не пожалел, что принял её в качестве ставки по время игры в преферанс с одним известным писателем.
— Добейте всех, кого сможете, — кивнул я. — Как обычно. Кто это был, известно?
— Судя по всему, «Боевая организация». Или кто-то выдавал себя за неё. Такое тоже случается.
Естественно. Иногда один дворянский клан пытается разделаться с другим, сваливая всё на террористов. Известны случаи. Но на меня пока покушались только революционеры. Я второй сын князя Белозёрова-Оболенского и мало кого из аристократов интересую, ведь титул должен достаться моему брату Павлу. Мерзкий тип, кстати. И родня мне только наполовину: его произвела на свет первая жена отца, плодовитость которой на этом и закончилась. Впрочем, претензий по этому поводу ни у кого, естественно, не было: княгиня сразу выполнила своё предназначение — принесла роду наследника. Девочки, которых нужно пристраивать и давать приданое, никому особо не нужны, ибо годятся только для заключения династических браков. В них мой отец был мало заинтересован: род Белозёровых-Оболенских и так забрался практически на самую вершину социальной лестницы. Дальше шли только Великие князья, то есть, братья императора, и сам Его Величество. Даже я умудрился сделать карьеру. Казалось бы: кто доверит руководящую должность аристократу, у которого нет родового Дара? Бред! Но если ты сын князя, который следит за порядком внутри раздираемой революционными идеями страны, очень многое тебе становится доступно, как бы к тебе ни относились окружающие. Включая собственного родителя.
— Спасибо, Андрей Ильич, — кивнул я ротмистру. — Вы свободны. Следуем дальше по плану. Подготовьте за оставшееся время отчёт о нападении.
— Слушаюсь, Ваше благородие! — щёлкнув каблуками, начальник охраны отступил назад и прикрыл дверь.
— Когда этих социалистов уже перебьют, наконец⁈ — капризно вздохнула Марина, убрав зеркальце. — Костя, долго им ещё безобразничать?
— Думаю, да. К сожалению. Когда зерно падает в благодатную почву, оно быстро прорастает. А красный ветер разносит семена по всей округе.
Наложница наморщила точёный носик.
— Не понимаю… Какие семена, что за ветер? Я спросила про революционеров.
— Знаю, детка, — я заставил себя улыбнуться. — Милашкам вроде тебя о таких вещах думать не нужно. Вы не пропадёте ни при империи, ни при… что бы там ни собирались построить социалисты. Дивный новый мир, кажется.
Девушка просияла.
— Ну, и хорошо! Я, правда, надеюсь, что ты всех их переловишь.
— Постараюсь.
Это же моя работа. К сожалению, революционеры плодятся, как мухи.
— Когда приедем, сразу к Орловым отправимся?
— Нет, сначала к графу Головину заглянем. Мне нужно передать ему предписания о принятии необходимых мер для грядущего высочайшего визита в Москву. А затем уж отправимся к Орловым. Долго в городе пробыть я не планирую, так что задерживаться не станем. Постараемся уложиться в сутки.
Девушка удручённо вздохнула.
— Как жаль! Я хотела посетить достопримечательности. Ни разу не была в Москве. Костя, — добавила она после короткой паузы, — ты ведь не прогонишь меня, когда женишься на Фифи? Оставишь меня при себе? Брак же договорной, ты её всё равно не любишь.
Я прикрыл глаза. Да, в Москву ехать пришлось не только из-за предписаний. Отец решил, что младший сын должен стать разменной монетой в примирении двух родов — нашего и Орловых. Давняя вражда, вроде как, затухла, и главы семейств договорились вступить в союз, ознаменовав его браком дочери графа Жозефины и моей скромной персоны. Конечно, Орлов предпочёл бы выдать своё сокровище за моего брата, но это было бы слишком жирно. На Павла у князя имелись планы получше. В общем, пожертвовали мною. Кто бы сомневался! Была у меня мысль свалить по дороге и податься за границу, но передумал: в конце концов, брак меня этот ни к чему не обязывал, а что я буду делать на чужбине? Здесь, по крайней мере, у меня есть дело. Правда, выполнял я его холодно, без огонька. Но проблема во мне самом: вот уже много лет, как ничто не способно пробудить во мне хоть какие-то сильные эмоции. Я смотрю на мир и людей равнодушно и спокойно — как тибетский монах, познавший дзен. По крайней мере, я читал, что такие есть.
— Да, детка, никакой любви — только дела. Так что не переживай: останешься со мной на прежнем положении.
Наложница просияла.
— Как я счастлива! Лучшая новость за весь день! А по магазинам тоже не пойдём? — вкрадчиво добавила она.
— Пока я буду заниматься делами, можешь прошвырнуться.
— Правда⁈ Ура! — Марина захлопала в ладоши.
Иногда своей детской непосредственностью она напоминала мне сестру — единственного человека, с которым у меня в этом мире сложились тёплые отношения. Мы с малышкой родились от второй жены князя с промежутком в три года, и она практически сразу сделала меня своим покровителем. Я не возражал. Должен же быть даже в этой жизни хоть какой-то лучик света.
На Николаевский вокзал прибыли в полдень. Наложница к этому времени задремала, так что пришлось её растолкать.
— Уже приехали? — протянула она, сладко зевнув и хлопая длинными ресницами. — Как пасмурно… Мне нужна шаль. Где же она…?
Встречали нас с зонтами, ибо с серого неба лил немилосердный дождь. Небоскрёбы Москвы таяли в дымке, превращавшей город в монохромное полотно импрессиониста.
— Ваше благородие, — поклонился офицер в серой форме Охранного отделения. — Капитан Рыбин. Позвольте приветствовать вас в первопрестольной. Его Светлость ожидает.
— Детка, прошвырнись по магазинам и проследи, чтобы багаж доставили в гостиницу, — сказал я Марине. Несмотря на недалёкость, в таких вещах на девушку можно было полностью положиться. — Я вернусь через пару часов или раньше.
— Конечно, Костя, — отозвалась та. — Эй, Матвей! Берём вещи и едем в «Метрополь»! — она направилась к моему камердинеру. — Давай быстрее, а то дождь начинает идти косо и вот-вот замочит мне туфли! Проклятый ветер…
Старик привык к её манере и только усмехался в седые усы. Он и сам отлично слышал моё распоряжение, а уж ему объяснять, что делать, не требовалось.
— Потом поедем по магазинам, — донесся до меня голос наложницы. — Нет, дождь
