Дверь в мой закуток при входном тамбуре открылась, и вошел Дима. Одет он был в униформу охранника. Уже много лет мы работали вместе, как сотрудники ЧОПа «Феникс», принадлежащего, к слову, хозяину «Нимфы».
— Как патруль? — Спросил я.
— Да нормально, — Дима устало вздохнул. — Но пятница. По-любому, кого-нить выведем. Посетители еще пока не в кондиции. А! Вот, Виктор Иваныч.
Дима достал из кармана и положил на мой стол коробочку дешевенького ортофена — мази от боли в мышцах. После сегодняшнего «рекорда» на жиме ныло плечо и часть левой грудной мышцы. Хоть я и осилил этот вес, но почувствовал себя старым, разваливающимся.
— Спасибо, Дима, — ответил я.
Дима с улыбкой кивнул, помялся немного, будто что-то хотел сказать, но не решался.
— Ну чего ты? — Пряча мазь в ящик стола, спросил я, — че молчишь, как в рот воды набрал? Вижу же, что еще чего-то хочешь спросить.
— Да менеджер, ну тот новенький, толстый такой. Никита, вроде. В общем, он просил передать, что сегодня приедет Шелестов. Забронировал закрытый номер с сауной.
Шелестов… Услышав эту фамилию, я внутренне вздрогнул от подкатывающей неприязни, но быстро взял себя в руки.
— А чего Никита сам не пришел мне сказать?
— Ну Виктор Иваныч, — развел руки Дима, — да вас тут все боятся. Особенно после того, что было в прошлый приезд Шелестова.
— Не разевал бы он рот лишний раз, так ничего бы и не случилось.
Дима, кажется, что-то хотел спросить, но не решился. Видать, интересно было, что же Максим Шелестов, мой бывший друг еще с девяностых, мне в прошлый раз сказал. А собственно, то же самое, что скажет и сегодня. Сукин сын…
— Все же, — начал, наконец, Дима, — попросили меня, чтобы я передал… ну… Чтобы вы были повежливее с Шелестовым. А то в прошлый раз больно много шуму получилось.
Я громко выдохнул. Едва заметно кивнул.
— Спасибо, дядь Вить, — улыбнулся Дима и вышел из комнаты.
Вечер проходил нормально. В комплекс стекались усталые работяги и местные бизнесмены. Привычным делом, я надел наушники, включил на своем стареньком смартфоне мой любимый альбом однофамильца Летова (да, такое забавное совпадение). В наушниках заиграло: «Пластмассовый мир победил…»
Каждый раз, когда открывалась дверь, я ждал, что в тамбур войдет Шелестов. Ну и дождался…
Он приехал в Нимфу часам к восьми вечера. Вошел в заведение, одетый с иголочки в дорогой костюм. Шелестов, казалось, раздобрел с прошлой нашей встречи еще сильнее, а черные его волосы стали сильнее блестеть сединой. А может, это мне только показалось.
Был он не один, а в компании нескольких своих людей, каких-то дружков и девушек. Еще бы… директору одного из самых крупных ЧОПов края ЗАО «Оборона» без охраны ходить не полагается. Особенно после того, что он и его дружки творили в девяностые, используя мою Оборону.
— О, привет, Витя, — Шелестов задержался между дверями, пока остальная компания проходила внутрь. — Ну как твои дела? Мои, вот, неплохо. Челюсть совсем зажила после нашего с тобой прошлого разговора.
— Плохо, — снимая наушники, буркнул я, — надо было бить сильнее.
— Александр Евгеньевич, — вклинился один из его охранников, — Пойдемте…
— Тихо, Гриша. Мы с Витей давние друзья. Если он и рычит, то редко кусается. А если и кусается, то так, по старой дружбе. Понарошку. Да, Витя?
— Проходи, — глянул я на него через стекло, — мне с зарплаты на новое стекло денег не жалко. Могу тебя и через ограду достать.
Шелестов растерянно рассмеялся. Вздохнул.
— Витя, ну чего ты? Столько ж лет прошло, столько воды утекло, а ты все злишься. Прекращал бы. Времена нынче совсем уже другие. Я, и все… хм… мои партнеры, что помогали с Обороной в девяностые, теперь уважаемые люди.
Я подался вперед, глянул на Шелестова исподлобья.
— За то, что ты сделал, тебя убить мало, Саша.
— Я тут при чем? — сказал он напряженно. — Время было такое. Нужно было либо подстроиться, либо умереть. Я вот подстроился.
Гневно засопев, я стиснул кулаки. Потом прикрыл глаза и взял себя в руки.
— Ну смотри, — Продолжил Шелестов, — предлагаю в последний раз и надеюсь, что рожу ты мне больше не разобьешь. Пойдешь в Оборону инструктором по правовым вопросам? Твой опыт нам очень нужен, Витя.
— Нет, Саша, — ответил я, не раздумывая, — из-за тебя я не могу ходить. Из-за тебя погибли мои друзья, отец Димона погиб.
— Ты же помнишь, что это по моей просьбе тебя только искалечили, а не убили, — злобно, но тихо проговорил Шелестов.
— Лучше б убили, — ответил я и глянул, что в тамбур заходят новые посетители. — А теперь вали внутрь, Саша. Не задерживай людей.
Шелестов хмыкнул и вошел в двери Нимфы. За ним последовала охрана. А следом в тамбур ввалилась… та самая компания качков, которую я разогнал на сегодняшней тренировке. С собой они притащили и знакомую мне блондиночку. На девушке не было лица. Казалось, она уже смирилась со своей участью.
— Опа, здорово, дед, — улыбнулся мне уже поддатый прыщавый и поправил зимнюю шапку, упавшую на брови.
Остальные рассмеялись, стали подталкивать девчушку к вдоху в баню. Я немедленно щелкнул кнопкой, блокирующей двери Нимфы. Прыщавый схватился за ручку, дернул. Дверь не открылась.
— Че? Дед, ты че? — Удивился он.
— Мы че, как-то не так выглядим? — Выкрикнул рыжий парень, обнимающий девушку за талию.
Я приблизился к разговорной сеточке в стекле.
— Рожи мне ваши не нравятся. С ней, — я кивнул на девушку, — вы в баню не зайдете.
— Че за беспредел? — Возмутился прыщавый, качки поддержали его дружным галдежом, — давай нам сюда менеджера!
— Хрен тебе, а не менеджер. Сами пройдете. С ней — нет.
— Да это девушка моя! — Растолкал всех рыжий.
— Ага. А я дедушка Ленин. Нечего из меня дурака делать.
— Вот сука… — проговорил прыщавый, потом выругался матом и стал дергать дверь. Повозмущавшись еще немного, спортики вышли из тамбура.
— Ну ниче, тут не открыли, где-нить еще откроют, — сказал мне Прыщавый напоследок.
— Виктор Иваныч, а че тут твориться? — Вошел в мой закуток Димка.
Я не ответил сразу. Сквозь толстые стекла входной двери я наблюдал, как они грубо подталкивают девчонку к серебристому солярису, припаркованному на стоянке Нимфы.
— Ничего, — ответил я, — Ану-ка, Дима, подежурь за меня пять минут.
— Что? Вы куда⁈
С трудом я выкатился в тамбур, открыв дверь, выехал на ступеньки и спустился по низкому пандусу.
— Э! — Крикнул я, — девчонку отпустили. Быстро.
— Ты че дед? — Обернулся прыщавый, — чего ты выполз из конуры своей? Вали обратно!
Он набычился и стал между мной и машиной. Не теряя времени, я поехал по февральской слякоти к нему. Прыщавый пошел навстречу. Я ударил первым. Без замаха ткнул того в пах. Качек надул щеки, выпучил глаза и согнулся. Завалился набок.
— Э⁈ Какого хера⁈ — Закричал Жирный и бросился ко мне.
Он успел схватить коляску за подлокотники. Видать, решил опрокинуть меня, но не смог. Потому что я успел схватить его за плечи. Раздался щелчок кости о кость. Это я дал ему лбом в лицо. Жирный замычал, схватившись в свою морду. Споткнулся о корчащегося в грязи прыщавого и грохнулся рядом.
Третий уже успел меня опрокинуть. Это был рыжий. Он разбежался и сбил меня с колес. Вместе мы упали через спинку коляски. Он оказался сверху. Я тут же схватил его за шапку. А потом почувствовал острую боль в районе печени. Еще, еще и еще.
— Ах ты… Мразь… — Прохрипел я, ощущая во рту вкус крови.
В последнее мгновение я напрягся и дал головой Рыжему прямо в зубы, услышал, как смачно хрустнуло.
— М-м-м-м-м! — Замычал он и перевалился на спину.
Я тут же ощупал тело. На боку было мокро. Форма охранника стремительно пропитывалась кровью.
— Что тут такое⁈ — Вскочил на ступеньки Димка, а потом выругался.
— Мужики! Он его порезал! — Заорал Прыщавый. — Порезал! Давай отсюда!
С трудом они поднялись и бросились к машине, оттолкнули от Соляриса девчушку, которая грохнулась попой на тротуар. Колеса буксонули на слякоти, и машина рванулась с места.
