обучить тебя медитации и техникам контроля своего сознания.
— Меня им уже учили, — вздохнул я. — Не помогает.
— Но попытаться же можем? — не смело улыбнулся он. — Что ты в конце концов теряешь?
— Время?
— У тебя его мало?
— Выше крыши, — признался я. — Когда начнем?
— Да хоть сейчас, — ответил он.
— Тогда сейчас, — решил я.
— Надо бы полянку посимпатичнее и коврики какие-нибудь, — начал оглядываться он.
— Я и без ковриков, на любых камнях могу, — в нетерпении отмахнулся я.
— Конечно можешь. И я могу. Но дело в расслаблении, комфорте, отсутствии факторов, отвлекающих, раздражающих и заставляющих злиться. Вообще вызывающих любые отрицательные эмоции.
— С ковриками проблема, — почесал в затылке я. — У меня только шкуры есть. Ткани делать я не пробовал. С нуля это должно быть довольно сложно… Коноплю надо искать. Или крапиву. Лен-то вряд ли тут в округе отыщется.
— Не переживай на счет этого, за ковриками я слетаю, — улыбнулся Алекс. — Хотя, ты и сам можешь легко их достать.
— Это как же? — задумался я, вообще не представляя себе такого способа.
— Легко: вызови свою демонессу. Уверен, она рада будет услужить своему Повелителю в такой малости. Ну и не только в такой…
— Я не знаю пентаграммы призыва, всех этих значков, закорючек, кругов. Крови-то своей не жалко.
— Зачем пентаграмма? Просто имя ее назови, она и появится, — усмехнулся Алекс. — Она же теперь Мао! Ей все эти условности не нужны.
— А сама она не может придти? Без вызова? — насторожился я. Еще не хватало мне демоницы, хвостом за мной повсюду мотающейся.
— Нет, — покачал головой Алекс. — Она тебя не видит. Также как и боги. Только если сам позовешь. Ну или в храм бога заявишься. Там этот бог увидит.
— То есть мне теперь, главное даже мысленно случайно не спиздануть ее имени, и все будет нормально?
— Если под «нормально» ты имеешь в виду неприкосновенность твоего личного пространства со стороны одной преданной Мао, то да.
— Вот и слава Творцу! — воздел я к небу руки. — Хватит с меня демонов! Пусть сами там в своем Огненном Мире грызутся. Без моего участия. Из-за них ведь теперь «пост травматический синдром» лечить собираюсь!
— Ну, тогда начать сможем только завтра. Кой я туда слетаю, до ближайшего города, кой обратно…
— Завтра, так завтра, — согласился я. — Пойду в озеро окунусь, может поостыну слегка, — сказал я ему, тяжело поднимаясь со ствола дерева.
* * *
Следующим утром мы с драконом стояли на симпатичной солнечной полянке покрытой молодой зеленой травкой и цветочками.
Алекс расстелил два красивых толстых тканевых ковра веселенькой красно-желтой расцветки с какими-то абстрактно-ростительными узорами. Они были не широкие, где-то в метр, зато длинные — метра три — три с половиной.
Мы расположились на них, сделали небольшую разминку-растяжку. И занялись… Йогой!
Блин, это должно быть было ужасно дико: два существа, способные сравнять с землей как минимум город, на весенней полянке выполняют «собаку смотрящую вниз» или какую-нибудь «позу журавля в сторону». Жесть.
Но было интересно. И убить его хотелось уже не так сильно. В конце-то концов, чем мужик виноват? Тем более, что мужик классный. А учиться я люблю.
Главное теперь Рэне не встретить в человеческой форме. Особенно без одежды. Иначе я Алекса точно грохну. Мне будет стыдно дальше нельзя, но дракона это не вернет.
И я именно так Алексу и сказал. Он лишь весело посмеялся на это. Однако Рэне я действительно больше не встречал. В небе пару раз видел, но в человеческой форме она в зоне моего внимания не появлялась.
Шутки шутками, но изрядно расшатавшийся самоконтроль восстановить мне было жизненно необходимо. Иначе дома лучше вовсе не появляться, поскольку с такими нервами и убойностью, единственное, что меня там может ждать — это суд и тюрьма. Либо бега и нелегальное положение, ведь люди там такие хрупкие, словно хрустальные вазы или сырые куриные яйца — дотронуться боязно. Но при этом дерзкие до крайности. А уж провоцировать на грубость умеют так, что и святой вспылит.
Вот мы с Алексом и занимались: йога, дыхательные техники, медитация, что-то на подобии тай-чи и цигун.
Ничего боевого или хоть немного агрессивного, только умиротворение, гармония, релаксация, расслабление, возвышенные духовные практики, рост над собой и очищение сознания. По пять-шесть часов в день. Остальное время занимали обычные заботы по обеспечению жизнедеятельности: охота, заготовка дров на зиму, засолка мяса, выделка шкур, пошив одежды, совершенствование каменных орудий труда и конечно же заготовка стрел и наконечников к ним. Ведь йога йогой, а старый, проверенный «антистресс», это старый проверенный «антистресс».
А еще мы начали учить с ним язык Драконов. Не все же на одном переводчике сидеть?
Алекс учил меня Драконьей Речи и языку Демонов Инферно, а я учил его русскому и Ильноссу — ящерка оказалась крайне любознательной.
Еще он много и интересно рассказывал об устройстве миров, богах, демонах, ангелах, дьяволах, некросах, межмировых существах, что свободно путешествуют между ними, даже не особенно замечая границы, таких, как к примеру Фениксы…
Я же рассказывал ему о законах физики, строении вещества, учил математике, элементарной и высшей, геометрии Евклидовой и не Евклидовой, а также начертательной, благо это все было еще очень свежо в памяти после первого курса. Да и память моя за прошедшие тысячелетия битв стала, если не идеальной, то очень близкой к таковой.
Дракон знал много. Рассказывал интересно. Слушал внимательно, учился с интересом и старанием.
А в какой-то момент я подбил его на полетать. И на попрыгать с его спины в воды озера…
Рыбалка Алексу понравилась, не то, что Рэне. Ему она вообще «зашла» так, что фиг оттащишь. «Драконьего размера» удочку он делать не стал, предпочитая рыбачить в человеческой форме, наслаждаясь процессом, а не гонясь за результатом.
Кстати, те деревья, что я навалял в лесу, замечательно пошли на постройку десятков мостков в самых уловистых местах озерного берега.
А еще он оказался лучником лучшим чем я! И согласился учить меня еще и этому.
Лето и осень за всем этим пролетели вовсе незаметно. Настала пора Алексу и Рэне улетать в края потеплее. И не факт еще, что места эти будут даже в пределах именно этого мира. Я же готовился к долгой и скучной зиме…
Драконы улетели с первыми осенними заморозками. Я снова остался один. В тишине, в спокойствии, в потрясающе красивом месте.
В этот раз к зиме я был полностью готов — чай не первая уже в этом месте: дрова были заготовлены, мясо засолено, глиняная посуда изготовлена и обожжена, орехи, ягоды, грибы, рыба, разные травки для отваров, приправы для мяса насушены. Даже мед диких пчел запасен в отдельном горшочке.
А еще была заготовлена древесина и другие материалы для творчества и ремесла.
Но самое главное — у меня была задача на всю зиму: продолжать заниматься. И для этого присутствие кого бы то ни было не обязательно.
И эти занятия действительно помогали. Я сам чувствовал, что становлюсь спокойнее и уравновешеннее, возращая по капельке прежнюю ясность мысли, преодолевая вспыльчивость и беспричинную агрессивность.
Но путь предстоял еще очень длинный, прежде чем меня можно будет пустить к людям.
Перед отлетом ко мне подошла Рэне. Она была в форме дракона и без Алекса. Что-то она хотела мне сказать, но я толком не понял, что именно. Да и что тут вообще можно сказать? Никто ничего никому не должен, никто никому ничего не обещал.
Свелось все к обычному скомканному прощанию.
* * *
Это, наверное, была первая зима в этом месте, которая не сводила меня с ума скукой и одиночеством. Наоборот, я наслаждался каждым новым днем в тишине и спокойствии, с удовольствием делал комплексы упражнений, медитировал, пел мантры, в которых не было ни одного имени божества, святого или иной сущности, дабы не призвать случайно, кого-то из них по неосторожности, выполнял медленные ката и формы.
Причем, не как раньше, не создавал себе искуственных трудностей, таких, как выполнение ката подо льдом замерзшего озера. Наоборот, занимался с максимальным комфортом и удовольствием на укрытых от ледяного ветра лесных полянках, где приятно похрустывал снег под мягкими кожаными сапогами.
А еще была стрельба из лука на идеально ровной ледяной глади озера, где можно было отодвигать и отодвигать мишень, дальше, дальше и дальше, настолько, насколько вообще мог закинуть стрелу
