остальные до него. Арка погасла. Преподаватель меланхолично стукнул по ней кулаком, после чего снова сверился с показаниями.
— Потенциал земли, единица. Кстати, самый сильный на потоке. Кто ещё остался? — он заглянул в список на планшете. — Державин.
Я встал и подошёл к шаткой на первый взгляд конструкции. Именно тогда я почувствовал, что что-то не так. Смутное беспокойство царапалось глубоко в душе.
«Брось, — сказал я самому себе. — Всё будет хорошо. Ну, может, покажет больше единицы».
«Я тебе говорю, полная троечка, — хихикнул Архос. — Не бзди».
Я сделал шаг сквозь образованный конструкцией портал.
Если при прохождении Олега всё погасло, то в моём случае всё, наоборот, загорелось и засияло всеми цветами радуги. Мне показалось, что загорелись вообще все руны, которые только были нанесены на конструкцию.
Озадаченным выглядел даже Никифор Владимирович. Он несколько раз моргнул, потряс ближайшую сторону арки, затем нажал куда-то, но ничего не менялось
— Подождите секундочку, — бросил он мне и принялся утихомиривать магический аппарат.
Ему на подмогу подключился и второй преподаватель, которого он представил, как Николая Антоновича.
«Это что такое?» — ошарашено спросил я.
«Не уверен, но, возможно, это реакция на магию, чуждую этой планете».
«То есть, на тебя?»
«Выходит, что так. Давай-ка я сейчас уберусь от греха подальше в твоё сознание настолько глубоко, насколько смогу. Может быть, во второй раз такой светомузыки уже не будет».
«Хорошо».
С аппаратом сладили минуты через три. А я поймал себя на мысли, что совершенно не ощущаю присутствия своего ментального учителя.
— Пройдите, пожалуйста, ещё раз.
Я чётко услышал, что из тона преподавателя разом исчезла вся скука. Ему самому было интересно, что сейчас будет.
Я сделал шаг.
С двух сторон полыхнуло красным и раздался неприятный звук, похожий то ли на сирену, то ли на сигнализацию.
Все глаза в аудитории были прикованы ко мне. Даже платиновая блондинка следила за происходящим.
— Именем императора вы арестованы, — торжественно сообщил мне Никифор Владимирович, — по подозрению в ношении магического паразита.
«И на что я рассчитывал, когда сунулся в чёртов аппарат, проверяющий магический потенциал?» — была моя первая мысль. А ещё я раздумывал над тем поднимать руки, или нет.
Ситуация до боли была схожа с той, что произошла со мной несколькими днями раньше в другой башне. Но сейчас никто не целился в меня магической дубинкой и не скручивал руки за спиной.
Людмила Марковна, конечно, вскочила со своего места и приложила ладони к лицу, а гробовая тишина в аудитории сменилась напряжёнными смешками и перешёптываниями. А в остальном мало что изменилось.
Я прикинул расстояние до окна и решил, что, в случае чего, легко смогу до него добраться, выбить и спуститься по стене вниз. Но не хотелось моментально закрывать себе путь в академию. Обучение должно было стать первой ступенью к моему восхождению по социальной лестнице, а не похоронить в первый же день.
— Простите, — аккуратно уточнил я, — а с чего вы решили, что я ношу магического паразита?
Никифор Владимирович, замерший после своей торжественной фразы в нерешительности, посмотрел на меня, затем на аппарат и снова на меня.
— Высветившиеся руны говорят о том, что внутри вас прячется ещё одно сознание. Я уже вызвал охрану. Сейчас она прибудет и сопроводит вас на более детальное обследование.
— Так, стоп! — я вспомнил, как нужно действовать в подобных ситуациях. — Без моего адвоката вы всё равно не имеете права меня никуда отправлять. Я требую, чтобы сию минуту вызвали Алексея Вильгельмовича Минца.
Никифор Владимирович посмотрел на остальных преподавателей в поисках поддержки.
— Всё так, — подтвердил мои слова грузный и высокий Константин Антонович. — Без адвоката не имеем права.
— И прежде чем происходящее окончательно примет форму скандала, хочу оповестить, что несколько дней назад я пережил клиническую смерть. Возможно, сбои в вашей технике могут быть именно от этого.
Теперь на меня смотрели все без исключения. Олег Чернышёв — с нескрываемым восторгом. Катя Громова — с интересом, подперев красивое личико руками, затянутыми в белые лайковые перчатки. Преподаватели — с осторожностью, остальные ученики — со страхом, перемешанным с насмешкой.
— Такое возможно, — прокашлявшись сказал Константин Антонович. — Если бы у нас были доказательства, что вы действительно пережили клиническую смерть…
— У меня с собой справка от семейного врача, — ответил я, не делая резких движений. — Позволите предоставить?
— Конечно. Будем рады ознакомиться.
Я поразился дальновидности Кондратия. Ещё вчера вечером он позвонил мне и сказал следующее:
— Знаю, что вы завтра едете устраиваться в академию магии. Хочу предупредить, что из-за пережитых вами обстоятельств могут возникнуть различные вопросы. Если позволите, завтра утром перед отъездом я привезу вам справку, в которой укажу причины возможных сбоев.
— Да, конечно, — ответил я тогда, думая, что врач зря волнуется.
Но, как оказалось, он спас меня сейчас от ненужных разбирательств и потери времени.
Медленно, чтобы мой жест не восприняли за враждебный, я сунул руку во внутренний карман и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Информация на нём была отпечатана на принтере и заверена личной подписью и магической печатью Кондратия.
— Мы не можем быть уверены, что это не поддельная бумага, — упрямо приподняв подбородок, сказал Никифор Владимирович, не желая признавать собственную оплошность.
Константин Антонович поморщился от слов своего коллеги.
Тем временем дверь открылась, и в аудиторию вошли двое охранников. Один из них держал наготове наручники, блокирующие магическую деятельность.
— Этот? — спросил один из них, кивая на меня.
— Да, — ответил Никифор Владимирович.
— Подождите! — достаточно резко отреагировал Константин Антонович, который тут, судя по всему, был главным. — Давайте обойдёмся без унизительных процедур. Тем более, что абитуриент не сопротивляется и, возможно, не подлежит аресту.
Охранники встали, как вкопанные. Константин Антонович пробежал глазами справку и достал смартфон. Но перед тем, как набрать чей-то номер, обратился ко мне:
— Вы же проходили тест в сентябре?
— Да, — ответил я, тут же уловив воспоминание, как Никите было горько, что его не допустят к занятиям с прочими одноклассниками из-за низкого уровня магической энергии.
Хотя это было предсказуемо.
— Давайте сделаем так: мы с Державиным и одним из наших охранников пойдём в медблок и там проведём полную диагностику, а также сверимся с сентябрьскими показаниями. Вы не против, Никита Александрович?
Думать приходилось быстро. Если я не виновен, то должен быть не против. А я же не виновен, так?
— Да, я согласен, — ответил я, сходя, наконец, с возвышения, на котором стояла злополучная арка.
— А вы, Никифор Владимирович, расскажите остальным, что их ждёт в течение года, и что нужно приготовить, хорошо?
— Боюсь, вы слишком доверяете этому… этому…
— «О, — подумал я, — вот и нетерпимость подкатила».
— …студенту, — наконец-то подобрал экзаменатор слово.
— Я
