— Передать вам некий документ, о котором между лордом Торстагом и вами ранее велась речь, — дознаватель щелкнул пальцем и Видерик ловко извлек из саквояжа знакомый кожаный тубус, перевязанный шёлковой нитью, конец которой находился на крышке и был запаян красной сургучной печатью.
Чародей вложил его в протянутую руку Катберта.
— Прошу обратить внимание, господин Сирота, на целостность печати, — дознаватель, в свою очередь, передал тубус мне. — Всё ли в порядке?
— Да, — я стал догадываться, что именно находится внутри него.
— В таком случае вы можете ознакомиться с его содержимым, — важный гость закинул ногу на ногу.
Сломать печать с оттиском королевской короны с лилиями не составило труда. Сургуч развалился на части и упал на пол. Неторопливо распустил вощёную нить на крышке и откинул клапан в сторону. Извлек из тубуса свёрнутый в трубку плотный лист гербовой бумаги, развернул его. Сердце непроизвольно ёкнуло. Это была грамота о присвоении мне титула сеньора, одного из младших дворянских титулов, за большую услугу Короне в деле уничтожения пиратской вольницы. Особо не расписывалось, что за услуга, но я сообразил, что содействие лорда Торстага оказалось решающим.
Так как я, по сути своей, являлся теперь владельцем нескольких акров земли, то дворянство возводило меня в мелкие управляющие феода. Правда, сейчас шёл процесс централизации власти, и я, как его владелец, становился вассалом короля. Никто не имел права заставить меня принять присягу на верность тому же графу Абре, к примеру, или леди Тире, вздумай она разыграть такую карту. Во-первых, королевский закон запрещал подобные переходы под руку старшего вассала, ну, а во-вторых, на Тиру у меня совсем иные планы.
Я внимательно прочитал грамоту, проверил большую печать и размашистую, на две строки, королевскую подпись. Аккуратно свернул и затолкал в тубус ценнейший для меня документ.
— Поздравляю вас, сеньор Сирота, — Катберт поднял бокал, предлагая мне сделать то же самое, и отсалютовал им. — Теперь вы имеете право пользоваться всеми благами дворянского сословия, носить шпагу и вызывать на дуэли своих противников.
— Разве ради этого я хотел получить статус? — я усмехнулся и вслед за гостем опустошил бокал. — Для меня самое главное, что титул наследственный, а значит, можно теперь и семью заводить.
Дознаватель расхохотался, оценив шутку и охотно принял предложение выпить по бокальчику, сразу превратившись из чиновника-сухаря в обычного мужика, любящего вино и приятную компанию.
— Скажите, господин Катберт, а почему именно вы передали мне грамоту? Насколько я знаю, подобная процедура полностью лежит на губернаторе провинции или наместнике? Не стоило так беспокоится. Вызвали бы меня в Скайдру, не надломился бы, приехал.
— Я многим обязан лорду Торстагу, — признался дознаватель, — и не мог отказать в маленькой просьбе. Он сказал, что хочет сделать вам приятное, господин Сирота. Небольшая задержка с вручением грамоты была связана со смертью эрла Толессо. А лорд как раз и занимался этим делом по указу короля. В любом случае в Скайдру вам придется съездить. И в обязательном порядке представьтесь эрлу Тебриссо — вашему губернатору. Я, конечно, извещу его на обратном пути, но прошу, не затягивайте с визитом.
— Обязательно, господин Катберт, — кивнул я. — Непременно представлюсь. Передайте мою сердечную благодарность лорду Торстагу. Даже не представляю, насколько тяжело ему пришлось убеждать короля дать какому-то купцу дворянский титул.
— Поверьте, король подписывает подобные грамоты раз в пять лет, если не реже, — покровительственно улыбнулся дознаватель. — Но в вашем случае это было сделано очень быстро. Ведь именно купец Сирота способствовал разгрому пиратской вольницы. В Рувилии уже ходят легенды про некоего бесстрашного молодого человека, чуть ли не в одиночку обманувшим морских грабителей.
— И даже про «золотой караван» не говорят?
— Печальная история, о которой предпочитают говорить в узких кругах, — нахмурился Катберт. — Зачем это знать простолюдинам?
Ну да, поражение Королевского флота и провал разведки тяжёлым катком прокатились по самолюбию дарсийских лордов, адмиралов и генералов. Меня удивляет, как лорд Торстаг умудрился выкрутиться из неприятной ситуации, да еще повернул разгром «золотого каравана» в свою пользу. С другой стороны, один галеон все-таки дошёл до Суржи. Казна в убытке не будет, но ведь не зря в провинциях застонали, что в этом году подняли налоги. Значит, потери все равно ощутимые. Эх, не дотянуться сейчас до своей доли. Эскобето, надеюсь, надёжно спрятал золото.
Мог ли бывший капитан флотилии острова Инсильвады обмануть и присвоить мою долю себе? Не сомневаюсь, что его очень долго корёжило от желания смыться с ним куда-нибудь в пустынные земли Аксума вместе со своей красавицей-женой. Вероятность такого исхода невероятна высока, но я почему-то верю в порядочность Эскобето.
— Ну что ж, сеньор Сирота, — дознаватель вернул пустой бокал на стол и поднялся. — Приятно делать людям сюрпризы. Если не секрет, чем теперь займётесь?
— Тем же самым, с чего начал, — я счел нужным проводить Катберта до кареты. — Буду сопровождать купеческие караваны.
— Неразумно подвергать себя опасности, когда можно жить на доход от земли, — покачал головой гость, медленно шагая по дорожке к воротам. — А ещё можно найти невесту с богатым приданым. Так и вовсе не придётся рисковать.
— Я не привык еще к мирной жизни, — рассмеялся в ответ. — Кровь бурлит, требует приключений. Но к вашему совету прислушаюсь. Когда заработаю репутацию, уже не буду сам ходить по Рокане. Моя кондотта блестяще справится и без своего капитана.
Мы подошли к карете. Видерик Хумл распахнул дверцу и придержал за руку дознавателя, чтобы тот, не дай бог, не брякнулся со ступеньки. Брякнув шпагой о порог, Катберт скрылся внутри, но тут же высунулся и прикоснулся двумя пальцами к краю шляпы.
— Всего хорошего, господин Сирота. Не забудьте о своем представлении.
— Лёгкой дороги, господин Катберт, — отправил я вежливый ответ.
Чародей с улыбкой тихо шепнул:
— Поздравляю вас, сеньор Сирота. Я очень рад, что все обернулось даже лучше, чем предполагалось.
Я про себя усмехнулся. Ну да, мог бы и на плаху пойти, да вовремя куратор появился, избавил меня от тяжелого решения. Может, и в самом деле мне благоволит удача?
Возница недовольно зыркнул в мою сторону и щёлкнул кнутом. Лошадки всхрапнули и потащили карету в Акапис, а я стоял и смотрел, пока клубы пыли не исчезли за Холмом Блудниц.
— Командор, так вы теперь дворянин? — раздался за моей спиной голос Тью.
Обернувшись, я увидел распахнутые от восторга глаза паренька.
— Подслушивал, паршивец? — нахмурился я, сдерживая смех.
— Случайно!
— Тебя матушка не порола за непослушание?
— Не-а, даже пальцем не трогала! — Тью продолжал улыбаться.
— Придется заняться воспитанием, — пригрозил я. — И предупреждаю: никто не должен знать о моём разговоре с дознавателем. Сам скажу, только попозже, понял? А то занятия сорвешь, выпорю точно.
— Слушаюсь, командор! — воскликнул молодой денщик, вскидывая ладонь ко лбу.
— Болван, шляпу сначала надень, — ну невозможно сердиться на этого шалопая. Тью еще не успел потерять детскую наивность в правоту старших, хоть уже давно жил по жестоким законам улицы. Старшина Викар вовремя привёл его в наш отряд, иначе судьба парня была бы незавидной: висеть в петле на городской площади за бродяжничество или воровство, или пойти в кандалах на каторгу.
Во мне всколыхнулось странное чувство, лежавшее под накопившимся слоем равнодушия ко всему, что происходило до сих пор вокруг. Я почувствовал, насколько важно спасти хотя бы одного мальчишку и воспитать из него настоящего мужика, который сумеет постоять не только за себя, но и за справедливость, за идеалы этого мира. Миссия? А черт его знает. Мне до сих пор снятся странные сны из чужой жизни, где я пытаюсь спасти маленькую девочку, вытаскивая ее из-под града пуль, раскалывающих даже гранитные валуны. И просыпаюсь в поту, ощущая ноющую боль в пояснице и ногах. Или это моя жизнь, в которой я тоже был солдатом?
