Во ловкач! Со всех сторон задницу прикрыл.
— Вам придётся подождать. Господ… — загородила проход хрупкая девушка.
Я, разумеется, ни ждать, ни даже слушать не стал, просто взял её подмышки и занёс в кабинет этого занятого начальника.
— Отпустите, — верещала девица.
Оглядываю кабинет. Кан был занят подготовкой к трудному рабочему дню: разбросанные бумаги на столе, бутылка вина или другого спиртного, какая-то миска с орехами. Кана я застал уже с занесённой стопкой в руках. Был директор могучий как скала. Ну, как два меня, но рыхлый.
— Что это за новости? — заверещал он басом. — Ты кто?
Я отпускаю девицу, шлепаю по попке, и командую ей:
— Иди, вызови лекаря, господину Кану нужна помощь!
— Так зачем? — не понимает девица. — Да вы и сами маг!
— Иди, я сказал, когда лекарь придёт, уже будет нужно, а я не лечить буду, а наоборот.
— Молодой человек! Я вижу вы маг серьёзного ранга и пока не вызываю охрану, но вы кто?
— Конь в пальто! — вежливо спокойным голосом говорю я, садясь в кресло.
— Тоша сказал он граф ещё, — спалила мой титул из-за двери девица.
— Гм. Допустим, и что же заставило вас, господин граф, ворваться ко мне и помешать… — продолжил уже спокойнее Кан.
— Бухать? Желание установить справедливость и выяснить, кто и за что посадил моего воспитанника в карцер?
— Не знал, что у Кастина такой влиятельный покровитель! Что вы смотрите на меня, господин граф, в карцере сейчас четверо, но трое из них — девушки, а вы сказали воспитанник.
— Ближе к теме, — сухо сказал я, состроив серьёзную морду.
— Прискорбно сообщать, но он — вор! И в карцере за воровство у соседа тридцати серебра.
— И что, это уже доказано? — пока спокойно спрашиваю его.
— Денег у него не было, а при обыске их казармы нашли, а потом он сам признался! А это, как ни крути, железное доказательство, — торжествующе смотрел на молодого пацана Кан.
Я расхохотался в голос, мне ли не знать, как пишут такие признания. И раз он признал такое, то дела у него могут тут идти плохо. Если украл, кстати, я не осуждаю, но ведь ему ещё и дали с собой пару золотых, немного серебра и меди, куда он деть успел их?
— Хотите, я устрою так, что вы признаетесь прямо сейчас в измене империи? Мне пяти минут хватит, как раз ваш лекарь подойти успеет, — встал во весь рост я и угрожающе направился к директору.
— Граф! Почему такое недоверие? — возмутился мужик, опасаясь придурочного, избалованного мажора, то есть меня.
— Давайте пройдём к нему в карцер прямо сейчас, я сам хочу спросить, куда делись те деньги, что я ему с собой давал? — предложил выход из ситуации я.
— Да не извольте беспокоиться, сейчас его приведут, мне только выйти надо, отдать распоряжение, — Кан стал бочков выходить из комнаты, не сводя с меня глаз.
— А я побеспокоюсь, — с доброй улыбкой сказал я, ударив, наконец, Кана под дых.
Даже легче стало!
— Кому тут лекарь нужен, — в комнату ввалился… Сыч собственной персоной! И с ним какой-то мелкий дядя, лет под полтинник, маг девятого ранга.
— Граф! Какая неожиданная встреча! — удивился Астин Сыч.
— А я-то уж как удивлён! Что, из королевства Цон тебя погнали уже? — хмуро спросил я, прикидывая, вырублю, если что, Сыча или нет.
— Я тут с проверкой, вот к знакомому заехал, мой ученик маг девятого ранга Марли Бьон. А как там, у Судри дела? Да что я о своих делах, ты-то как тут?
— Воспитанник у меня тут, мальчишка, десяти лет (если честно, я и забыл, сколько лет Кастину, мы его сюда на пять лет пристроили, вполне возможно, уже одиннадцать, ведь обучение в пансионате до шестнадцати).
— Похвально, что в свой выходной, а в школе «Башня» его получить непросто, вы нашли время проведать паренька. Я вижу, у вас десятый ранг уже, а был седьмой ведь недавно! Легко вам магия даётся, жаль, ваша мама не видит, порадовалась бы. Ты Розалию Лею помнишь? — обратился он к тщедушному магу, видимо, местному лекарю.
— Помню, такая сочная у неё была жо…, — чего-то обрадовался тот.
Бью в челюсть, наглухо вырубая хама.
— Астин Сыч, с чего бы ваш знакомый решил, что можно мою маму оскорблять похабными речами? — строго спросил я.
— О Гарод! Ты не меняешься! Избить кого, убить, при малейшем поводе — это у тебя норма жизни! Можно же было ему словами мозги вправить, — ворчал Сыч, подлечивая недобитка.
— Я винова-а-ат! — неожиданно басовито рычал местный маг через пару минут, когда Сыч пояснил кто я. А также, какие у меня связи и как неприлично такое говорить о дамах вообще, а уж о родственницах Гарода Кныша — это не только неприлично, но и смертельно опасно... А императорская семья Гарода уважает, обелиск даже позволила около замка графа поставить. Да и сам титул, вернее, его получение согласовало, а если вспомнить про знак доблести рубин двенадцатой степени…
— И двенадцатой ступени сапфир, а рубин уже тринадцатой, — ревниво поправил Сыча я в области моих заслуг. — Не будем языком болтать! Идём в карцер!
— Но я же извинился! Не хочу в карцер! — опять забасил недоросток-маг.
— У него там воспитанник сидит, — хмуро пояснил уже оклемавшийся Кан, тоже осознав величину проблем.
— Как так? — хором сказали оба мага.
— Да вот, идиоты на приемке детей не проверят, кто есть кто, а у нас потом проблемы. За него же империя платила, сам он сирота. Думали, бесхозный мальчик.
— А он не бесхозный, — качнул башкой я.
Через пять минут мы вчетвером, пару охранников я не считаю, в карцере, а передо мной мой маленький маг.
— Гарод!– побежал обниматься ко мне парень. — То есть, господин Граф!
— Ну, рассказывай, маленький воришка, куда те деньги дел, что мы тебе с собой дали? — обнимаю его я, и становиться приятно, что парень в меня верил, да и вообще считает идеалом для подражания.
— Я не воровал! А деньги мои были, те, что этот не забрал, — кивнул пацан на Кана.
Через пару минут допроса я выяснил, что мои деньги, оказывается, у Кастина отняли, якобы на хранение, но клянутся, что по первому требованию отдадут всё. Старшему десятка в их казарме, который заставил признаться Кастина в воровстве не разбираясь, при мне всыпят плетей, а лгуна, которого якобы обворовали, выкинут из школы, благо, он как раз не сирота. И вообще, я не стал жадничать и выкупил отдельную комнату на пять лет, усиленный стол и право посещать местную лавку. Обошлось мне это в такую небольшую сумму, что я не понял — а чего мы сразу так не сделали? Меня обмануло то, что заведение под надзором имперской канцелярии. Да и название красивое — «Императорский пансион»! Отдаю двадцать две золотых марки за пять лет. Пацана мне отдали до вечера. Приодел его, к девкам рано везти, так что просто накормил.
Едем в мой дом. Встречает меня прислуга и Бурхес. Старик явно потолстел! Вот что значит осёдлая жизнь. Мальчика тащат в ванную, есть кому им заняться, Бурхес тут как в раю.
— Десятый ранг! А это повод выпить! — увидел главное мой маг.
— Тебе бы всё пить! — укоризненно сдал Бурхеса десятник Борил.
Мои служанки Арлина и Ксира расцвели, и выглядят невестами. Арлина — мастерица, заварила нам чай, а старика распирает от какой-то новости. Хочется ему рассказать, но специально не даю это сделать, наблюдая за его муками. Болтаю без умолку про всё, наконец, мне надоело стебаться и я спросил:
— Ну а у тебя есть чего нового? В смысле, не новые девки в борделях в округе, а новости есть какие?
— Есть возможность купить голоса семьи Бро. Ну помнишь, я говорил про наш совет, — говорит старик.
— Помню, у тебя три голоса из трёх с половиной тысяч, ну и пять голосов у твоего друга Бартина, — реально вспоминаю я, поражаясь, сколько всего я помню, и ведь никаких гуглов тут нет.
— А сейчас можно купить девятнадцать! Всего две тысячи золотом!
— Недорого, — сказал я.
— За каждый голос, — добавила старая скотина.
— Это надо к Пьон обращаться! — задумался я, не отказывая старику.
