тайком косился на девушку, притягивала она меня чем-то.
Шли недолго, минут двадцать, и пришли в довольно странное место. Я, конечно же, не думал, что над дверью точки питания для кровососов большими буквами будет значиться «Свежая кровь из невинно убиенных младенцев», но загаженный подвал, откуда воняло дерьмом и блевотиной, произвёл то ещё впечатление.
Я откровенно брезгливо поморщился, по глупому человеческому разумению полагая, что этого никто не заметит, да не тут то было — Милана аж покраснела от негодования.
— Опять? Каин, ну сколько можно? Ты сам прекрасно знаешь насколько сложно содержать Дома крови. А Слон и так с прошлого раза точит на тебя зуб. Помнишь, что он обещал, если ты ещё раз…
— Помню, — я снова поморщился. Ещё более брезгливо.
Мне обещали перекрыть доступ к крови. Во всех Домах крови Эдинбурга. А было их всего три и все содержал Слон. Та ещё клыкастая паскуда. В прошлый раз я выбил ему оба клыка и сломал ноги. Очень жаль, что мы так быстро восстанавливаемся.
Воспоминания были настолько яркими и ощущались так остро, что у меня неожиданно сами собой из дёсен полезли клыки и проснулось нестерпимое желание убивать. Я низко зарычал и… тут же успокоился, схлопотав самый банальный подзатыльник от жены. Следом последовал строгий взгляд.
Милана всё сказала глазами, меня аж пробрало до мурашек.
А ты, Каин, оказывается тот ещё подкаблучник.
Но, блин, она реально меня напугала в этот момент.
Конфликт Слона и Каина вырос на почве вздорного характера Каина и его несдержанности. Ко всему этому можно добавить дикую уверенность в собственной правоте и происхождение из благороднейшей и древнейшей семьи вампиров. Если короче, у Каина было весьма завышенное ЧСВ и из этого вытекали все его неприятности.
Слон же банально обыграл бывшего владельца этого тела в карты, а тот отказался платить, обвинив хозяина Домов крови в жульничестве.
Слон, который по жизни был праведнее любого священнослужителя и об этом знали абсолютно все в клыкастом сообществе, на такое обиделся и двинул Каину в наглую рожу. Каин тоже молчать не стал.
Как понимаю, Каин до сих пор считает себя правым оттого и такая злость.
Сейчас я мог вспомнить тот момент прошлого вплоть до деталей, так что уверенно заявляю — Каин был неправ.
По-хорошему надо извиниться перед Слоном, только настоящий Каин никогда бы так не сделал. Не поможет даже объяснение, что я «переосмыслил» свою жизнь пока был кровавой лепёшкой. Для Каина это было не первым наказанием, и даже не вторым. Пусть раньше кара была не столь жестока, как в последний раз…
— Каин, не спи! — Дёрнула меня за руку Милана, выбивая из чудесного состояния вспоминания. Я, кажется, уже практически подобрался к причине своего появления в этом теле и в этом мире.
Проснулось желание огрызнуться на жёнушку, но я задавил его в зародыше. Я не Каин. А Милана мне ничего не сделала. Наоборот, вот, покушать привела. Может, она и злая такая, что муж у неё мудак?
Спустившись по раздолбанной в хлам лестнице, забитой мусором, отходами жизнедеятельности и даже откуда-то взявшихся на улице без деревьев — прошлогодними листьями, мы спустились в подвальчик. Маркус как-то по-особому хитро постучал в дверь, спустя пару секунд открылось небольшое смотровое оконце, забранное решёткой. На нас взглянули умные карие глаза и спустя мгновение мощная стальная дверь открылась.
— Маркус, Милана, — приветственно склонил голову невысокий подтянутый тип с гусарскими усами. Одет он был в камзол синего цвета с белыми погонами и золотыми пуговицами. Штаны с эполетами заправлены в высокие сапоги со шпорами. А вот на голове неожиданно красовались спутанные дреды.
Экий франт. Я аж хмыкнул.
Меня привратник не приветствовал, лишь смерил предупреждающим взглядом и негромко, но весомо произнёс:
— А тебе здесь не рады. Впрочем, как и везде. Как и всегда.
— Я тоже рад тебя видеть, Лекс, — не задумываясь буркнул я в ответ.
— Каин! — Шикнула на меня Милана.
— Молчу-молчу, — закатил я глаза, тем не менее заткнулся.
— Мы только поесть, Лекс. Я прослежу.
Видимо, проследит, чтобы я ничего не натворил.
По всему виду привратника было ясно — он не горит желанием меня пускать, но вот против Миланы и Маркуса ничего против не имеет, а это дилемма. Если меня не пустить, то и мои спутники не пойдут. А кто знает какое место в клыкастом сообществе они занимают и чем это грозит Дому крови?
Я, наверное, знал, но, увы, не помнил.
Угрюмо помолчав пару секунду, Лекс вздохнул и кивнул вглубь коридора.
— Идите во второй кабинет, я распоряжусь.
— Спасибо, Лекс, — улыбнулась ему Милана, ухватила меня за локоть и потащила внутрь.
Привратник проводил меня пристальным многообещающим взглядом, мол, только дёрнись. Я сам от себя не ожидая, широко осклабился в ответ.
Если Каин всегда такой… ублюдочный, трудно мне придётся, ой как трудно.
Кабинет оказался небольшой комнаткой два на три метра со скудно обставленным интерьером: большой круглый стол, который занимал семьдесят процентов комнаты и четыре стула. По стенам висело несколько свечных рожков, придающим помещению некую таинственность от разбегающихся во все стороны теней.
— Каин, очень тебя прошу, веди себя смирно, — садясь на один из стульев, попросила Милана.
— Да я вроде… — Хотел сказать, что я само миролюбие, но не успел, жёнушка на меня шикнула.
Ладно, помолчим. Я уселся на стул с жёсткой сидушкой и спинкой и уставился в стену.
Минут через пять дверь открылась и в комнату зашёл тощенький бледный паренёк лет двенадцати с подносом, на котором стояло три пивные кружки из непрозрачного стекла.
Я уже собирался высказать на тему «пива мы не заказывали», но осёкся, почуяв запах свежей крови.
Как определил, что это именно свежая кровь — понятия не имею, просто знал.
А паренёк, кстати, бледный не из-за того, что вампир. Он был человеком. Скорее всего, как раз с него и сцедили часть той крови, что сейчас в кружках.
Поставив поднос на стол, мальчишка быстро, чуть ли не бегом, удалился. Он старался ни на кого не смотреть, но один раз всё же поднял на меня глаза. В них читался Ужас. Именно, что с большой буквы.
И почему он так боится Каина? Где озарение? Я уже сообразил, что память просыпается на сильных эмоциях.
Озарение всё же пришло, и я сам пришёл в ужас от себя.
Нет, Каин не развращал малолетних мальчиков, что в данной ситуации я, наверное, принял бы за благо. Он делал то, что было запрещено делать в Доме вампиров —
