Тихое шипение резануло по слуху мгновенно, и я успел уловить лишь отголосок последней фразы Мастера.
— … за мной падете и вы, — спокойным ровным тоном, бросил он. — Теперь, что касается химеры. Он еще не готов. Ни тело, ни дух. Сопливый юнец, всё еще умеющий огрызаться.
— Так даже интереснее, — густой, мягкий баритон одного из мужчин. — Признаться, готовые тебе во всем угодить, образцы уже поднаскучили.
— Право слово, Микел, — с легким укором, вклинилась дородная бабища, — бойцами ты нас снабдил на долгие годы вперед. Позволь расслабиться от этой гонки и покажи что-нибудь живое. Твой звереныш интригует. Особенно, зная всю подноготную химер Коодона.
— Не ждите многого, — пожал плечами Мастер, кажется, возвращая себе самообладание.
Взгляды всех собравшихся, скрестились, наконец, на мне. Насчитать удалось шестнадцать разумных, но в памяти их лица почему-то не задерживались надолго. Стоило только перевести взгляд на другого, как лицо первого тут же теряло четкость и ускользало. Оставался лишь темный силуэт и на этом всё.
— Каэн, выпускай тех троих, — лениво махнул Мастер рукой, куда-то в сторону. — Надеюсь, хоть с ними он справится.
Во рту пересохло мгновенно. Сердце забилось тяжелыми ударами, а его стук набатом отдавал в затылке. Дрожь, проскочившая по рукам, не прекратилась даже тогда, когда сжал ладони в кулаки. Дышать стало сложно. Точнее не так. Легкие стали раздуваться сильнее, прогоняя через себя намного большие объемы воздуха, нежели до этого. Слегка закружилась голова.
Скрип открываемой двери прервал внутренние метания и заставил сосредоточиться. Из темноты дверного проема вышли трое. Довольно высокие, подтянутые. Из одежды только драные штаны, да тяжелые на вид ботинки. В руках каждый из них сжимал по длинному кинжалу. Настороженные взгляды и хмурые рожи к желанию познакомиться не располагали.
— Убейте его и получите свободу, — равнодушный голос Мастера прервал затянувшееся переглядывание.
Трое замерли на несколько секунд, а после обменялись кивками и стали расходиться полукругом.
Что меня напрягло больше всего, так это то, что радости в их глазах не было. Ведь по сути, что они увидели? Полуголого, тощего пацана лет семнадцати, без оружия и уверенности во взгляде. Им бы рвануть с оголтелыми криками, но нет. Даже намека на расслабленность не вижу, все напряженные, дерганные, а значит, меня не недооценивают. Плохо.
Дальнейшие размышления прервал рывок одного из них в мою сторону. Медленный и какой-то ленивый, он даже переживать не заставил. Я лишь шаг в сторону сделал, а после еще один, но короче — назад. Острие черкнуло воздух, порождая внутри просто бурю эмоций. Вчерашний цивилизованный землянин вопил от страха, а сегодняшнее порождение безумного мага испытывало азарт?
Я так и не смог до конца разобраться во всех тех чувствах, что захлестнули с головой. Да и не дал мне никто просто так стоять и копаться внутри собственных переживаний. Первая попытка напасть закончилась ничем, но вот дальше, всё завертелось уже иначе.
Все трое ринулись на меня с разных сторон, причем каждый в своем движении. Один с широким замахом, второй вытягивая руку острием кинжала вперед, а третий уходил мне за спину, стараясь, пропасть из поля зрения.
Ломать себя было тяжело. Секунды растянулись до невозможности, а я всё никак не мог решиться. Полумеры? Сойдет.
Выпустив когти, сделал шаг вперед, встречая первого. Ударом в сторону отбить его руку, после чего полоснуть когтями по груди. Прямой пинок и неприятный хруст в ответ, который стал для меня неожиданностью. Отлетающий спиной назад, мужик, скорчил морду в гримасе боли, но мне было не до него. Острие кинжала второго уже в опасной близости, так что уходить от него пришлось, изворачиваясь вокруг своей оси. Тут-то на глаза попался и третий. Тот оказался ближе и это для него ничем хорошим не закончилось. Хватило одного короткого взмаха, чтобы когти располосовали руку с кинжалом, а после и прошлись по его груди. Второй, тем временем, как-то умудрился довести корпус, и лезвие кинжала прошлось по моему плечу. Вспышка боли оказалась короткой, но ощутимой. Поэтому удар наотмашь получился на автомате и этого, к моему удивлению, хватило. Крики, кровь и лицо, располосованное четырьмя порезами.
Стоя практически на том же самом месте, я молча смотрел на дело рук своих. Внутри было пусто. Убить, не убил, но, кажется, за этим дело не встанет. А трое бедолаг корчились от боли, судорожно отползая от меня подальше.
— Как я и говорил, — уловил недовольный голос Мастера. — Эй, щенок, — повысив голос, он явно обращался ко мне. — По результату сегодняшнего вечера тебя ждет одно из двух, — подняв на ублюдка взгляд, уловил в его сощуренных глазах обещание. — Либо мы повторим с тобой уроки магии, — и этой фразы мне хватило, чтобы вздрогнуть всем телом, — либо вкусный ужин от пуза. Выбор за тобой.
Биение собственного сердца заглушило все другие звуки. Странно, что мне вообще дали выбор, но это, скорее, игра на публику. Я перевел взгляд на трех человек, которым, по сути, выписали смертный приговор и увидел в их глазах животный страх, замешанный на отчаянии. Секунды текли слишком медленно, но даже так, промедление в моих действиях было заметно. Наверно, именно поэтому, когда раздался очередной скрип дверных петель, плохое предчувствие заявило о себе в полной мере. А уж выходящие на арену люди, больно уж похожие на тройку предыдущих, и вовсе заставили попятиться. С оружием в руках, в маломальской одежде, взгляды их моментально выхватывали суть. Несколько непонятных звуков от самых, на мой взгляд, здоровых мужиков, и разрозненная толпа разделилась на небольшие группки. Я успел насчитать полтора десятка, как стало не до этого. Короткая фраза Мастера, на каком-то лающем языке, послужила сигналом для начала атаки. Ну а я прекрасно осознал, что в этот раз уже не получится обойтись полумерами. В ином случае меня просто задавят толпой, а там, сомневаюсь, что получится отрастить голову.
Незащищенные никакой броней, тела этих бедолаг, мои когти проходили насквозь. Всё очень быстро превратилось в хаос, эпицентром которого был я. Пожалуй, только сегодня удалось осознать, насколько сильно я отличаюсь от простых людей. Они уступали мне и в скорости, и в силе. Не прям, чтобы в разы, но для того, чтобы расправиться со всей этой толпой, хватило.
Проблем доставил лишь один из них — самый невзрачный. Невысокий, жилистый, с густыми усами, он остался последним. Подобрал второй кинжал и перехватив его обратным хватом, начал меня кружить. Его плавные движения и мягкие шаги должны были насторожить, но после убийства десятка человек, разум настолько затуманился, что было не до этого. Я просто хотел, чтобы всё это побыстрее закончилось.
Наверно, я чересчур сильно поверил в себя. Расслабился и даже не принял в расчет те сигналы, которые отмечал разум. Именно поэтому первые же удары, что шли в разрез с моей попыткой располосовать мужику горло, оставили на моем теле довольно глубокие раны. Более того, воткнутый в грудь по самую рукоять, один из кинжалов стал неприятным сюрпризом.
Пошатнувшись, я на секунду потерял концентрацию и этого хватило. Мужик, подумав, что попал в сердце, рванул на меня, собираясь добить. Это решение его и погубило. Мне хватило лишь взмаха, одного движения рукой и когти распарывают мягкую плоть шеи. Кровь, хрипы и мои нелепые попытки вытащить кинжал из груди. Одна из зазубренных сторон лезвия проскрежетала по ребру, а левое легкое, тем временем, заполнялось кровью.
Рухнув на колени и уперев руки в песок, пытался сделать хоть что-то. Но тщетно. Дыхание давалось с трудом, и совсем скоро кровавая пена заполнила всю ротовую полость. Заваливаясь на бок, костерил себя всеми известными матами. От этого ранения я не умру, но несколько десятков неприятных минут мне обеспечены.
Так и вышло.
Никто и не думал мне помогать. Более того, со стороны зрителей раздавались вполне себе спокойные разговоры, что прерывались смехом, то с одной стороны, то с другой. Я не видел их лиц, но прекрасно слышал голоса. Сквозь попытки вдохнуть, сквозь ту боль, что разрывала тело от недостатка кислорода, старался запомнить каждый тон, каждое гребаное слово, чтобы отвлечься хоть на что-то. И когда одна из попыток увенчалась успехом и воздух, наконец, наполнил легкие, а наружу полезли кровавые сгустки, то облегчение, что испытал, не описать словами. А еще голову вновь подняла ненависть. Подняла, оглянулась, казалось бы, запоминая каждого из собравшихся и затихла. Она, словно угольки, оставшиеся от костра, даже и не думала затухать. Каждая вспышка боли, каждое мое нелепое движение, что порождало неприятные ощущения, служили потоком воздуха, поддерживающим её тление.
